Татарстан

Общественно-политическое издание

Здесь побывал «Татарстан»
Какая судьба была уготована редакторам журнала «Татарстан»

Какая судьба была уготована редакторам журнала «Татарстан»

100 лет журналу «Татарстан» - как самый литературный, самый смелый и самый брендовый встретились через 100 лет

01 декабря 2020

За первое столетие, с 1920 по 2020 год, общественно-политическим журналом «Татарстан» руководили 20 главных редакторов. Перед каждым главным редактором (ответственным редактором, как поначалу называлась эта должность) руководством республики ставились особые цели и задачи. У каждого редактора было своё видение, как эти задачи реализовать. И своя команда журналистов и внештатных авторов, которые делали журнал интересным и читаемым – согласно поставленным целям и задачам. Иногда, особенно в довоенный период, главных редакторов репрессировали и даже расстреливали.
 
В 1977 году журнал был награждён орденом Дружбы народов. И неспроста! Журнал не только все эти годы освещал дружбу народов на своих страницах, но и являл собой – своим коллективом – образец крепкой дружбы. В журнале всегда работали представители разных национальностей, проживающих в Татарстане.
 
Самый литературный
100_let_zh_t_1
 
TSyipin
За первые пять лет существования будущий журнал «Татарстан» сменил четыре коммунистических названия: «Вестник Татобласткома РКП(б)», «Спутник агитатора», «Коммуни­стический путь», «Путь Ильича» – и в 1925 году «по просьбам читателей» превратился в общественно-литератур­ный «Причал». «Идя навстречу поже­ланиям читателей нашего журнала, мы, переименовывая его в «Причал», вы­пускаем 5й номер и впредь будем вы­пускать дальнейшие номера в соответ­ствии с этими пожеланиями. Все под­писчики «Пути Ильича» будут, таким образом, получать «Причал», – писал ответственный (т.е. главный) редактор «Причала» Григорий Цыпин в привет­ственном слове «От редакции».
КОНТРРЕВОЛЮЦИЯ НЕ ДРЕМЛЕТ
Григория Цыпина хорошо знают и по сей день любят журналисты «Вечерней Москвы». Именно с его приходом «Вечерняя Москва» превращается в интересную иллюстрированную газету с огромным снимком на первой странице и подписью на злобу дня – сотрудники называли его фотофельетоном. Для заметок придумывались хлёсткие заголовки – даже для тех, где писалось о кандидатах партии: «Кандидаты с солидным стажем. Ходим в кандидатах и ничего не делаем». Или: «Не заставляйте нас есть пальцами. Дайте деревянные ложки» (о нехватке приборов в столовых), «Мыши учатся по букварю. Дети лишены этой возможности» (о том, что учебники залёживаются на складах).
Единство стиля «Вечёрки» обеспечивалось жёст­кими методами. Цыпин «запретил сотрудникам давать заголовки своим заметкам, объявив, что будет за это штрафовать». Озаглавливала заметки специ­альная тройка редакторов.
Новшеств «от Цыпина» было много – он был самым молодым главным редактором Москвы на тот момент. А до столицы, в ещё более молодом возрасте, он ре­дакторствовал на периферии – в Курске, в Астрахани, в Харькове. Начинал же свой редакторский путь Григорий Евгеньевич в Казани. Сначала в газете «Красная Татария», где на тот момент пока ещё с креативом не перебарщивал, зато в мае 1925‑го «оторвался» на «Причале». «Вытащить из задворок!» – этот лозунг Цыпина, придуманный для фотографов, потом перейдёт вместе с ним в Москву. «Сделать фоторепортёра журналистом, не только собирающим факты, но и работающим фактами... Фоторепортёр имеет такое же право видеть в газете свою подпись, как журналист. Мы хотим вытащить фоторепортёра из задворок… и сделать его органической частью газетной лаборатории».
И по сей день подшивка «Причала», сохранившаяся в отделе периодических изданий Национальной библиотеки РТ, не отпускает – все читают этот жур­нал с восторгом и упоением: большие фотографии, хлёсткие заголовки – вот откуда пошла цыпинская «Вечерняя Москва», когда бывшему редактору «При­чала» поручили сделать её более живой и популярной. Такой же, как казанский «Причал».
«ЦЫПИНСКОЕ ЗОЛОТО»
«Вечерней Москвой» Цыпин руководил недолго – всего полгода. В 1935 году его назначили заведующим Детиздатом. Там его литературному таланту было где развернуться: произведения, которые он вы­пускал, впоследствии стали советской классикой – роскошной, в золотых переплётах. Даже шутка тог­да ходила по Москве такая – «цыпинское золото». Она даже в фельетоне Ильфа и Петрова «Писатель должен писать» встречается – там детям, которые хорошо учатся, дают в награду «книжку в золотом цыпинском переплёте».
ЦЫПИНСКИЙ САМОВАР
Многим писателям Цыпин обеспечил вечную сла­ву, почёт и солидные гонорары. Выискивая лучших из лучших, он прибегнул к такому ходу: велел по­ставить в коридоре издательства стол с горячим самоваром и вазочку с баранками, превратив таким образом Детиздат в писательский клуб – литераторы забегали туда просто пообщаться. Иногда он подса­живался к ним и, как говорится, навострял уши. А по­том, бывало, говорил: «А вот на такую книгу мы бы, пожалуй, заключили с вами договор…» И вручал счастливчику аванс.
О некоторых талантах Цыпин проявлял отеческую заботу. У Аркадия Гайдара, например, деньги бук­вально утекали сквозь пальцы. И Цыпин выдавал ему гонорар частями ежемесячно, чтобы не спустил всё и сразу.
А Корнея Чуковского он уговорил переехать из Ле­нинграда в Москву. Выдал ему обещание на офи­циальном бланке: не позднее следующего года предоставить детскому писателю пятикомнатную квартиру на 1-й Мещанской улице. Новоселье сорва­лось из-за ареста Цыпина. Но Чуковский уже так на­строился на переезд, что обратился к генеральному секретарю ЦК комсомола и получил в аренду дачу в Переделкине.
АРЕСТ И РАССТРЕЛ
Григория Цыпина арестовали в 1937 году.
В одном из интервью сам Григорий Евгеньевич, которого только что «вычистили» из Детиздата, так описывал предысторию своего ареста, в который то ли не верил, то ли надеялся, что чаша сия его минует:
«– Вот подумайте: нас было одиннадцать человек на курсе в Институте красной профессуры – девять взяли, а меня не тронули.
… Нас было шесть помощников у Кагановича – пять взяли, а меня даже не вызывали!
…Нас было пять заместителей у редактора «Изве­стий» Бухарина. Вместе с Бухариным взяли четы­рёх, меня не тронули. Значит, не всех же берут! А? Как вы думаете?»
Его всё‑таки взяли под самый Новый год – в декабре 1937-го. Первого января друг Лев Разгон позвонил ему, чтобы поздравить с Новым годом. Телефон не отвечал. Цыпин уже два дня как был арестован. И 29 августа 1938 года его приговорили к расстрелу за «участие в контрреволюционной террористиче­ской организации». Приговор привели в исполнение в тот же день. Ему было 39 лет. Реабилитирован Гри­горий Евгеньевич посмертно – 8 декабря 1956 года.


 
Самый смелый
 
100_let_zh_t_2
 
1500635551_00
 
В марте 1926‑го «Причал» опять переименовали. На сей раз в «Спутник партийного активиста». Ежемесячный теоретический и политический орган обкома ВКП(б) вышел ровно десять раз на русском языке. В этот небольшой отрезок неспокойного времени журналом руководил Мендель Хатаевич, вошедший в историю «Татарстана» как самый смелый редактор.
 
ГЛАВНЫЙ ПО РЕСПУБЛИКЕ – ГЛАВНЫЙ ПО ЖУРНАЛУ
Мендель Хатаевич был не только ответственным – читай главным! – редактором журнала (скорее всего, эта работа досталась ему в нагрузку как кураторство), но и ответственным – читай главным! – секретарём Татарского областного комитета ВКП(б). Командовать молодой Татарской республикой этого молодого неу­гомонного большевика прислали из Самары. Именно там, сражаясь за революцию бок о бок с Валерианом Куйбышевым, он прославился своими смелыми вы­ступлениями – остро критиковал за развал и омертве­ние партийной работы, за бюрократизм, за отсутствие пропагандистской и агитационной работы, за террор по отношению к инакомыслящим коммунистам. За что оппоненты обвиняли Менделя Хатаевича «в политиче­ской бестактности и карьеризме».
Современники вспоминали, что молодой Мендель Хатаевич внешне очень напоминал Маяковского. И после того как ответственный редактор оставил свой редак­торский пост, а в журнале появились стихи Маяковско­го, некоторые считали, что их сочиняет сам Мендель, скрываясь под псевдонимом. Вероятно, ещё и потому, что он и говорил как Маяковский – отрывисто, громко, звонко – и всегда словом бил точно в цель.
НЕ ПРОФЕССИОНАЛИСТ
Пожалуй, главный словесный бой «рабочей оппозиции» выходец из бедной еврейской семьи, зубной техник по профессии, дал 2 февраля 1921 года в Самаре на общегородском партсобрании. Взяв слово в защиту те­зисов Ленина о профсоюзах и скром­но заметив, что с его стороны является смелостью и даже нахальством выступать здесь: «Я не профессионалист и не так знаком с вопросом, как выступающие здесь товарищ Троцкий и старый профессионалист Милонов», он блестяще раз­громил известного полемиста и оратора Льва Троцкого, приезжавшего в тот период в Самару.
«ЖИЗНЬ ОТДАМ ПО ПЕРВОМУ ПРИКАЗУ»
Страсть к газетно-журнальной деятельности Мендель Маркович впитал не на факультете журналистики, которого тогда в помине не было, да и окончил он лишь начальную еврейскую школу: «Образование низшее» – написано в его карточке в материалах следственного дела. С 13 лет на своей родине в Гомеле он вынужден был зарабатывать разносчиком газет, а в 1911 году даже открыл свой газетный киоск, который ему очень пригодился при знакомстве с большевиками – Мендель помогал товарищам распро­странять нелегальные газеты «Правда», «Звезда». С этого и началась его революцонная жизнь. Аресты, допросы, избиения, ссылка в Сибирь – он чудом избежал «поезда смерти»… Результат пережитого – стремительный взлёт по карьерной лестнице.
В ТАССР в 1925 году он приехал с такой характеристикой: «Зарекомендовал себя дальновидным и прозорливым руководителем». И, будучи секретарём Татарского обкома, проявил себя талантливым организатором. В молодой стране и в молодой республике шли бурные политические и экономические процессы. Жизнь била ключом со всех сторон, и со всем этим ловко справляется молодой комму­нист. Все отмечали его кипучую энергию и принципиаль­ность относительно защиты генеральной линии партии. Сохранилось его письмо товарищу Сталину, датированное апрелем 1931 года: «Работать приходится крайне напря­жённо за счёт нервов, не щадя никаких сил. Я лично своим прошлым доказал и могу всегда доказать свою полную готовность отдать в любой момент свою жизнь и все силы в интересах партии и по её первому приказу».
КОНТРРЕВОЛЮЦИОНЕР И ТЕРРОРИСТ
Свою жизнь он отдал по приказу партии в 44 года. Мендель Хатаевич был арестован сотрудниками НКВД 9 июля 1937 года за «участие в контрреволюционной тер­рористической организации». Постановлением «тройки» от 27 октября 1937 года приговорён к смертной казни и в ту же ночь расстрелян. В 1956 году Мендель Хатаевич реабилитирован и восстановлен в партии. Посмертно.


 
Cамый брендовый
 
100_let_zh_t_2
Хамматов
Во время Великой Отечественной войны и послевоенной разрухи выпуск журнала был приостановлен. А с января 1958 года возобновлён под названием «Коммунист Татарии» («Татарстан коммунисты») на русском и татарском языках. «Печать – острое идейное оружие любой партии… Выход журнала «Коммунист Татарии» есть один из показателей торжества Ленинской национальной политики в нашей стране…» – написал в приветственном слове возобновлённого журнала ответственный редактор Шамси Хамматов.
ИЗ УЧИТЕЛЯ – В СЕЛЬКОРЫ
Шамси Хамматов получил педагогическое образова­ние. И когда руководство школы готовило на сельского учителя Ш. Хамматова характеристику, согласно кото­рой «успеваемость за две четверти повысилась более чем на четверть и 91,3 процента учеников в его классах учились на 4 и 5», он ещё не знал, что ему предстоит сме­нить любимую профессию на ту, которая станет ещё более любимой, и более двадцати лет стоять во главе Союза журналистов Татарстана, воспитать плеяду именитых журналистов и рулить главным журналом республики – «Коммунист Татарии», а затем газетами «Советская Татария» и «Социалистик Татарстан».
В 19 лет Шамси становится директором родной школы. Затем – секретарём райкома комсомола, позже перехо­дит на работу в аппарат райкома партии, неоднократно избирается депутатом Верховного Совета ТАССР. Пар­тийная работа и «довела» его до журналистики. По соб­ственному признанию, он был «активным сельским корреспондентом».
БРЕНД ТАТАРСТАНСКОЙ ЖУРНАЛИСТИКИ
Авторитет Шамси Хамматова в Татарстане и за его пределами был невероятно высок. Хамматов почти на четверть века стал брендом татарстанской журналистики. Он при­зывал журналистов воспитывать массы «на живых, конкретных примерах и образцах из всех областей жизни». Неоднократно Шамси Хабибуллович критиковал своих коллег за использование пропагандистских штампов в материалах. «Бросается в глаза также такой факт: нежелание некоторых мо­лодых журналистов писать проблемные материалы. Психологически можно понять, что не совсем удобно писать критические статьи… из района, города, в ко­тором ты живешь. Однако в интересах общего дела надо набраться решимости, чтобы в республиканской, центральной печати поднять вопрос, который не могут решить на месте», – говорил он на одном из журналист­ских семинаров.
ЖУРНАЛИСТ ОТ БОГА
Даже во время отдыха в кругу семьи Шамси Хамматов не забывал о своей работе. Всё время с кем‑то обсуждал полосы, материалы, вёрстку…
Будучи членом бюро обкома КПСС, он умел выстроить конструктивный диалог между властью и рядовыми журналистами. А ещё ему принадлежала инициатива создания кафедры журналистики в Казанском государ­ственном университете.
НЕТ ЯЗЫКА – НЕТ НАРОДА
Одним из главных своих предназначений журналист считал борьбу за сохранность родного, татарского языка. Он часто повторял: «Нет языка – нет народа». При этом Шамси Хабибуллович прекрасно владел и русским язы­ком. Поэтому, после того как партийное руководство приняло решение объединить редакции газет «Совет­ская Татария» и «Социалистик Татарстан», управлять объединённой редакцией доверили именно Шамси Хабибулловичу – он свободно владел двумя языками.
«ДВЕРЬ В МОСКВУ»
Говорят, что его знали повсюду: в Москве и в Кирги­зии, в Узбекистане и в Казахстане, а когда он приезжал в Москву на различные собрания, ему единственному присылали личное авто к автовокзалу. Журналисты тех времён рассказывают: «Шамси был дверью в Мо­скву. Когда мы приезжали и говорили: «Мы от Шамси Хамматова» – все пути открывались».

Добавить комментарий

Тема номера
Журнал Татарстан

Подпишитесь на обновления: