Академия веры

Нам удалось проникнуть внутрь – в Болгарскую исламскую академию – и выяснить, почему изучение духовного наследия предков сегодня актуально как никогда.

Первый пункт нашей экскурсии – молельный зал. В длинных коридорах свет приглушён, ковры на полу гасят звуки шагов, и суетный мир остаётся где‑то позади. По пути в библиотеку в коридо­рах встречаем нескольких студентов. Формен­ные сюртуки и тюбетейки придают им стро­гий, под стать учебному заведению вид. Я почти вижу в них шакирдов казанских медресе начала ХХ века или, может быть, дервишей мевлеви. Но тут один из них достаёт гаджет и что‑то по­казывает на экране другому…

БАЛЬЗАМ НА НАШИ ДУШИ
Вхожу в просторный молельный зал, и на меня падает поток света. Он льётся сквозь высоко рас­положенную стеклянную крышу. Здесь нас ждёт Саиф Али Мохамед Аль-Асри, преподаватель дисциплин, связанных с исламским законода­тельством и правом, в том числе и семейным. Эти предметы изучаются слушателями и для того, чтобы они могли правильно и полно отвечать на вопросы, которые прихожане задают каждый день. Такие вопросы я задаю и шейху Аль-Асри. Например о том, может ли имам помочь сохра­нить брак.
– В хадисах сказано, что, когда приходят сватать вам девушку, посмотрите, что у неё есть. Имуще­ство тоже упоминается, но в первую очередь – её богобоязненность. Если это есть, то такая женщина сохранит вашу семью. Таким образом, пророк ставит человеческие качества на первое место. Самый прекрасный пример того, какими должны быть отношения между супругами, – это пример пророка Мухаммеда и того, как он вёл себя со своими жёнами. У него было очень много забот, и, однако, он относился к своим жё­нам очень мягко. Он сказал: «Лучший из вас тот, кто хорошо относится к своей семье», – отвечает Аль-Асри. – Имам – наместник пророка на земле. Он должен научить других тому, как можно улуч­шить те или иные отношения в обществе, пролить целительный бальзам примирения на его раны и решить многие проблемы, если знает, что и как нужно говорить.
 
ЗНАНИЕ – СИЛА. И БЕЗОПАСНОСТЬ
Входим в библиотеку. Здесь всё прозаично: столы с компьютерами, стеллажи с подарочны­ми изданиями. Множество экземпляров Корана на разных языках – польском, венгерском, турец­ком и других. За три года работы академии тут собрано около 20 тысяч книг, 90% – на арабском языке. В этом святилище знаний тоже рулят тех­нологии: весь каталог – электронный, а каждая книга снабжена RFID-меткой, которая пищит на выходе из библиотеки, если та взята без ре­гистрации. Но такое происходит редко. За за­крытыми дверями – книгохранилище. Мне не удаётся попасть внутрь, а жаль! Недавно сюда привезли уникальную коллекцию европейских изданий XV–XIX веков на латыни – роскошный подарок Алишера Усманова, члена попечитель­ского совета академии.

Отвлекаю от чтения одного из студентов. Рустам Цику учится на 1-м курсе магистра­туры. Он приехал из Адыгейска, где служит имамом-мухтаси­бом. Задачи приходится решать вполне прикладные.
– В наш мухтасибат входит 16 мечетей, в которых мы чи­таем проповеди, проводим лекции, встречи с прихожанами. Образование, которое я здесь получаю, необходимо в сегодняшних условиях. Сейчас, например, у нас идут академические курсы права РФ. Я смогу рассказать прихожа­нам о законах, с которыми многие незнакомы. Например, о нормах, предусматривающих нака­зание за лайки и репосты контента экстремист­ского характера, – объясняет Рустам. – Темы, касающиеся религии, всегда очень тонкие. На провокации поддаются не только моло­дые люди, но и вполне зрелые, состоявшиеся, с карьерой и высшим образованием. Если веру­ющему говорят, что так угодно Богу, то иногда этого оказывается достаточно для каких‑то необдуманных действий. С этим надо работать.



«СЕТЬ» – ЭТО СЕТЬ
Мне разрешают взглянуть на комнату учащего­ся. Она похожа на номер в гостинице – неболь­шой, аккуратный. Внутри своя ванная с душевой кабиной, письменный стол, холодильник, кровать. Первое, о чём думаешь, войдя, – времена меня­ются, а аскеза изучающего богословие остаётся. Иначе, наверное, полное погружение невоз­можно. Кстати, среди слушателей нет женщин –в академии учатся только мужчины. Холостые студенты живут в таких комнатах, как эта. Учащиеся с семьями снимают жильё в городе Болгаре. Слушатели – это в основном взрослые люди, много лет служащие имамами.
– У меня был свой бизнес, и я преподавал в медресе. Аксакалы попросили меня временно исполнять обязанности имама мечети «Нур». Я согласился. Так прошло 12 лет, – рассказы­вает имам-мухтасиб Чистополя и Чистополь­ского района Мухаммад-хазрат Киямов. Даже ему с его огромным опытом академия может дать многое. Например, помочь найти общий язык с молодёжью.
– Сегодня умма в большей степени состоит из молодых людей в возрасте 14–40 лет. Они за­дают множество вопросов, ответы на которые требуют подготовки. На повестке дня – проблема вовлечения детей и подростков в деятельность деструктивных, экстремистских сообществ. Это­му способствует интернет. Там молодым обещают и дают то, чего подростки жаждут, но не полу­чают в обычной жизни: общественный статус, безграничное внимание, деньги, возможность дать выход каким‑то травмам, образцы для под­ражания. В нормальном обществе их дефицит. Посмотрите, на кого хотят быть похожими парни и девушки: модели, инстаблогеры, рэперы... Наша задача – показать молодёжи, что подражания достойны совсем другие люди, – подчёркивает Мухаммад-хазрат. – Мы предлагаем им ориен­тироваться на наш образ жизни. В Чистополе наш мухтасибат организует различные соци­альные проекты. Нам вернули историческое здание медресе «Камалия», и мы открыли в нём одноимённый досуговый центр для детей и под­ростков от 3 до 18 лет. Вероисповедание тут не имеет значения. Для мусульманской молодёжи и взрослых мы открыли семейный клуб «Чак- чак». Вместе с православной общиной мы откры­ли социальную столовую с бесплатным трёхра­зовым питанием и организовали центр сбора и передачи вещей и одежды. Всё это – реальные примеры того, что означают слова «истинная вера» и «толерантность».

В СВЕТЕ ИСТИННОГО ИСЛАМА
Наше путешествие продолжается – загляды­ваю в просторные, красивые учебные классы. За три года магистратуры или два года докторантуры слушатели изучают здесь теорию и прак­тику суннитской апологетики, историю ислама и мусульманских народов России, исламское право, методологию исламского права, корано­ведение, хадисоведение, методологию научно-богословского исследования, риторику и другие предметы. Я вижу открытые на ноутбуках тексты на арабском. Грань между глубоким прошлым и настоящим стирается. Вместо досок – экраны, на которых идут вебинары – в период пандемии многие занятия переведены в онлайн-режим. Студенты общаются с преподавателями, нахо­дящимися в Москве, Санкт-Петербурге, Дамаске.
– Я провёл в России три года, и вот главное открытие, которое я сделал: русские – очень искренние и честные люди. Кроме того, здесь я наблюдаю прекрасный пример мирного и пло­дотворного сосуществования представителей раз­ных конфессий, – говорит шейх Мухамед Айман Аль-Захрави. Он также преподаёт дисциплины, связанные с исламским правом. – Преимущества того, что Татарстан создал собственную акаде­мию, в первую очередь в том, что здесь препода­ётся истинный ислам, без искажающих трактовок в пользу той или иной политической доктрины. Это ислам, который не нарушает российские тра­диции и российское законодательство. Изучение этих предметов также открывает путь к суфизму.
ОТРЕЧЕНИЯ НЕ ТРЕБУЕТСЯ
- Суфий – это человек, полно­стью посвятивший себя исламу, придерживающийся всех его требований, остерегающийся сомнительных вещей, полезный обществу и своим близким. Для достижения этого состоя­ния не требуется отречения от мира. Я надеюсь, что ког­да-нибудь приближусь к этому, – говорит маги­странт из Ингушетии Хусейн Теркакиев. Прадед Хусейна изучал богословие. Хусейн получил религиозное образование в Ингушетии. Академия для него – следующий шаг по пути научной де­ятельности в сфере изучения ислама.

Весь наш разговор происходит в Центре ислам­ского наследия. В некотором смысле это музей внутри академии. Здесь хранятся научные труды Марджани, Насыри, Фахретдина, антикварные издания религиозных текстов, газеты, календари и брошюры на арабском, изданные в 1910‑е годы в Казанской губернии. За спиной Хусейна – портрет Махмуда бин Гали аль-Булгари, булгарского писателя XIV века, чьё сочинение «Нахдж эль-фа­радис» («Открытая дорога в райские сады») стало точкой отсчёта в развитии татарской прозы.
– Я хочу посвятить себя исследованию насле­дия ингушских просветителей и религиозных деятелей. Их труды малоизучены, но они могли бы много дать нам для понимания нашей истории, наших традиций. Как человек, стремящийся к ду­ховному совершенствованию, я считаю это своей обязанностью, – убеждён Хусейн.

ВОЗВРАЩЕНИЕ ИЛИ ПОИСК?
Наша экскурсия заканчивается в огромном конференц-зале. Ряды ярусами уходят вверх, стены – сплошь в изящной арабской вязи, свет исходит от ламп, скрытых за декором. Кажется, что я на каком‑то древнем форуме в ожидании зрителей и оратора, который вот‑вот откроет пронзительную истину.

- Сто лет назад российские му­сульмане исповедовали ислам, который был хорошо изучен и адаптирован к нашему регио­ну, нашим реалиям. Сложились традиции, взгляды на ключевые религиозные вопросы. Эта база знаний копилась веками. Но в советский период она была полностью утрачена. Мы потеряли связь со своим наследием, образом мыслей наших предков, – объясняет начальник управления по науке акаде­мии Руслан Саяхов. – В 1990‑е годы интерес к ис­ламу стал вновь расти. Но те, кто уезжал учиться из нашего региона в страны Востока, часто при­возили сюда чуждые нашим традициям догмы.
В 2000‑е мы стали заложниками этого негатив­ного опыта. Сейчас мы на стадии активного воз­рождения своего духовного наследия, возрожде­ния системы исламского образования, религиоз­ной грамотности и духовности. Перед нами две до­роги: перенять старые традиции с некоторыми допущениями либо искать и создавать их заново, исходя из сегодняшних реалий. Но, так или ина­че, мы всё равно вернёмся к тому, что свойствен­но нашей ментальности. Да, сегодня много гово­рится о новых вызовах. Но такие ли уж они новые?
ВОСПИТАНИЕ ЭЛИТЫ
Вектор развития самой академии, к слову, пока единственного в России высшего звена исламского религиозного образования, уже определён.
– Наша миссия – подготовка профессиональных мусульман­ских деятелей и богословов, владеющих традиционным отечественным богословским на­следием, знаниями в области ведущих религиозно-правовых мусульманских школ и течений, светскими дисциплинами. Их глобальная задача – отстаивать позиции Рос­сийской Федерации на международной арене, представлять интересы страны в мусульманском мире, противостоять вызовам и угрозам распро­странения радикальных религиозных взглядов, – говорит ректор академии Данияр Абдрахманов.

В академии создаётся Совет улемов – совеща­тельный орган, который будет готовить богослов­ско-правовые заключения (фетвы) по проблемам развития мусульманского сообщества, в том числе по профилактике экстремистских проявлений. Действующий центр аттестации религиозных де­ятелей и преподавателей мусульманских учебных заведений в перспективе станет органом оценки уровня знаний и компетенций, определения рели­гиозно-идеологических воззрений. Центр изуче­ния исламского наследия занимается выявлением, сбором, описанием и вводом в научный оборот древних образцов письменного рукописного и пе­чатного наследия мусульманских народов России.
– Мы сотрудничаем с двенадцатью ведущими исламскими организациями и вузами мира. Ди­плом доктора исламских наук, который в прошлом году был защищён в стенах академии, был признан высшей аттестационной комиссией Республики Узбекистан – единственного региона на постсоветском пространстве, где было сохранено выс­шее исламское образование, – продолжает Данияр Абдрахманов. – Мы формируем отечественную мусульманскую образовательную систему, повы­шаем самосознание мусульманских религиозных деятелей и, хочется верить, приближаемся к нашей мечте – формированию мусульманской элиты.
 
 
Ксения Сёмина
Фото: Александр Ефремов