Однажды в начале 2000‑х молодой учёный-лингвист из Татарстана от‑ правился в США по обменной программе на стажировку. Россиян – участников проекта – распределили по разным штатам, где гости обучались в университетах, вели курсы, знакомились с американским бытом и возможностями страны для жаждущих развития иностранных специалистов.
Как-то раз молодой человек отправился к американским знакомым на чай, обсудить вопросы высшего и послевузовского образования в США, условия обучения в аспирантуре. А попал на сборище религиозных адептов. Знакомые, которые оказались последователями одного из протестантских течений, устроили театрализованный обряд принятия учёного в свою веру. О том, что он мусульманин, и слышать не хотели. Молодому человеку удалось сбежать. Знакомые принесли извинения. Но ситуации, в которых учёному предлагались разные способы сотрудничества, в том числе и религиозного, возникали регулярно. А наш земляк гнул свою линию. Он использовал общение для пропаганды татарского языка и культуры, отстаивая таким образом интересы своей страны. Даже пригласил новых знакомых на собственную свадьбу в родную деревню. Приехав в Сабинский район, американские гости, кажется, начали понимать, что недооценили степень приверженности стажёров своим национальным традициям.
Этим молодым человеком был Айнур Тимерханов. Получив несколько лингвистических, в том числе зарубежных, образований, он два десятка лет преподавал английский, вёл занятия по арабскому, обучал татарскому американцев, китайцев в Татарстане, читал лекции в российских и американских вузах. Колоссальный опыт общения с представителями разных стран, мировоззрений, убеждений, конфессий учёный использует и сегодня, исполняя обязанности ректора Болгарской исламской академии, единственного в России вуза, выпускающего докторов исламских наук.
КЛЮЧ ОТ КОРАНА
– Я не ожидал, что Татарстан – настолько красивое место, – говорит Ахмад Шейх-Мустафа, преподаватель арабского языка из Сирии.
Об академии узнал от коллег-преподавателей, которые остались под большим впечатлением от этого места. Не считая долгой зимы, к которой Шейх-Мустафа совершенно не привык, ему здесь всё очень нравится. Особенно – целеустремленность, с которой республика работает над сохранением национальных языков и культур. По словам преподавателя, немногие регионы прилагают столько усилий для сохранения своей национальной идентичности.
В некоторой степени это помогает Шейху-Мустафе в его работе. Арабский язык – ключ к Корану, без него невозможно постижение основ ислама. А тюркская языковая среда во многом облегчает понимание арабского. Это первая ступенька к вершине образования в академии. За три года магистратуры и три года докторантуры слушатели академии изучают суннитскую догматику, хадисоведение, корановедение, обрядовую практику ислама, историю ислама, методологию исламского права и научно-богословских исследований и другие предметы. Выпускные работы они готовят и защищают также на арабском языке. Это принципиально: академия стремится занять достойную нишу в международном исламском научно-образовательном пространстве.
– Работы выпускников докторантуры по новым правилам проходят несколько этапов проверки экспертами. Только после этого кандидаты допускаются к защите перед диссертационным советом. Для России это – уникальное явление. Другие отечественные учебные заведения похвастаться таким уровнем подготовки специалистов в области исламских наук пока не могут, – говорит проректор по научной деятельности Руслан Саяхов, – но для нас чрезвычайно важна преемственность. Сильные студенты из этих вузов могут продолжить обучение у нас, а не уезжать за рубеж.
Между тем арабский язык не только погружает в суть догм религии, но и открывает дверь в нашу национальную сокровищницу – религиозные и научные тексты татарских, тюркских и других отечественных богословов.
КОЛЫБЕЛЬ НОВЫХ ИМЁН
– Нас часто спрашивают: когда академия вырастит новых Марджани? Ведь очень много сил и средств тратится на подготовку наших специалистов. Могу задать встречный вопрос: разве можно за 3–4 года вырастить светило науки? Я думаю, что это произойдёт лишь через несколько поколений. Академия должна пройти собственный путь становления и развития. Богословами-учёными с передовым, оригинальным мышлением могут стать люди, которые не только получили хорошее образование, но и выросли в этих традициях, пропитались этой средой, – говорит Руслан Саяхов.
Изучение исламского наследия татаро-башкирского региона, России, Кавказа, Казахстана, Узбекистана, Таджикистана – обязательная часть исследовательской работы студентов. Этим темам посвящено почти 60% выпускных работ.
– Мы владеем огромным пластом материала XVIII – начала XIX века на фарси, арабском, тюрки, старотатарском языках, и этот пласт почти не изучен. Здесь, в академии, мы стараемся оживить эти мысли, интерпретировать, понять, о чём писали наши учёные. Зарубежные коллеги убеждены, что эти работы глубоки и оригинальны. Мы хотим рассказать об этом миру, – говорит Руслан Саяхов. – В том числе для этого мы стараемся наладить общение со светскими вузами. Сейчас с Институтом востоковедения РАН обсуждаем возможность создания научно-исследовательской лаборатории на базе Центра исламского наследия академии для совместного со светскими специалистами изучения рукописей.
Эта работа может открыть новые имена учёных одного уровня с Курсави, Марджани, Баруди и другими. Посещавший академию известный учёный из Иордании Саид Фуда, специалист по средневековому исламскому мировоззрению, был изумлён и обрадован, когда нашёл в фонде академии рукопись неизвестного ему автора по этой же теме. Разумеется, богатую коллекцию рукописей, которую удалось собрать академии, ещё предстоит тщательно исследовать. Но сам факт существования такой рукописи – уже открытие.
МЕНТАЛЬНОСТЬ ПО НАСЛЕДСТВУ
Правда, на первый взгляд оно кажется узкоспециальным. В чём такая уж необходимость вкладываться в изучение трудов, созданных сто, двести лет назад?
– Духовный вакуум, образовавшийся в нашей стране в XX веке, сейчас быстро заполняется. Важно заполнить его правильно, – говорит Руслан Саяхов. – Мы, скорее всего, носители той же ментальности, что и наши предки. Чем скорее мы определим для себя их понимание ислама, тем быстрее сможем определиться сами.
Тема правильного заполнения вакуума, то есть возрождения и распространения среди верующих татарстанцев и мусульман России традиционного для нашего края и для мусульманских республик страны ислама, для академии – первоочередная. Большая роль в ней отводится как отечественным специалистам, так и иностранным преподавателям, штатным и «визит-профессорам», разделяющим эти ценности. В этом академия активно сотрудничает с центрами традиционной исламской мысли – Университетом Аль‑Азхар (Египет), Университетом Дамаска (Сирия) и другими ведущими исламскими вузами ОАЭ, Марокко, Йемена, Иордании.
– Мы рассматриваем самые разные локальные примеры, такие как определение времени последнего намаза, чем занимался Марджани, или вопрос дозволенности использования имплантатов у человека, или как смотрят на развод российское законодательство и шариат, – говорит профессор, преподаватель факультета шариата Университета Аль-Азхар, шейх Адхам Таммам Фаррадж.
Под его руководством студенты изучают исламское право, в том числе современное, а также такой важный в условиях внешнеполитической нестабильности предмет, как течения и группы в исламе. Шейх объясняет, в чём заключаются заблуждения сект, как они искажают трактовки аятов, как пагубно влияют на общество.
СВЕТИТЬ ДРУГИМ
– Сейчас непростые времена, поэтому мы обсуждаем такие темы, как любовь к своей стране. Наши студенты подобны солдатам, они должны уметь в своём поле своими знаниями защищать родину от таких страшных вещей, как экстремизм и терроризм, – говорит шейх.
Всё это гармонично вплетается в повседневную работу студентов. Многие из них – сотрудники духовных управлений в российских регионах или действующие имамы, то есть те, кто больше всех знает о болях, нуждах и потребностях прихожан.
– Такое образование необходимо. Мы же и психологи, и педагоги, и в каком‑то смысле блюстители порядка. Чтобы действовать правильно, нужно постоянно поддерживать квалификацию. В мире постоянно всё меняется, мы должны уметь объяснять это с позиций ислама. Например, вот вопрос, связанный с коронавирусом. Как омывать покойного, который умер от этой болезни? Можно ли к нему прикасаться? Можно ли его заворачивать в саван? В книгах по фикху это не рассматривается, – говорит имам‑хатыб Соборной мечети Зеленодольска (Татарстан) Ильдар хазрат Гатауллин.
– Я вижу, что люди очень нуждаются в духовной поддержке. Ко мне приходят молодые пары, которые хотят развестись. Мы начинаем разбирать ситуацию, оказывается, что они не читали обязанности мужа и жены, раскрытые в Коране, или не соблюдали их. У многих нет отцов – они либо умерли, либо ушли из семьи. А ведь ислам даёт нам все возможности для того, чтобы избежать этой участи. Здесь, в академии, я вдохновляюсь знаниями, близостью к истине. Потом я возвращаюсь к своим прихожанам и могу заряжать этим светом их.
– В Дагестане ислам изучают с детства. Сегодня его ценности очень важны – уважать старших, защищать младших, иметь хороший нрав, уметь чувствовать чужую боль. Прежде чем отправиться сюда учиться, я попросил разрешения у родителей. Они отпустили меня, и я очень рад, потому что с их благословения учиться легко и интересно. Это образование поможет мне распространять ислам, когда я вернусь на родину, – говорит студент 2‑го курса магистратуры Юсуф Курбанов из Дагестана.
– Сейчас я изучаю наследие Гасана Алкадари, известнейшего дагестанского учёного и правоведа. Он занимался логикой, математикой, арабскими науками, был поэтом, имел дворянский статус. Находясь в ссылке в Тамбовской губернии, Алкадари много общался с татарскими учёными и религиозными деятелями, о чём написал книгу воспоминаний. По возвращении он открыл школу в родном селении и сам в ней преподавал. Меня вдохновляет его опыт, невероятный по меркам одной человеческой жизни. О трудах Алкадари написано много светских работ, но практически нет богословских. Моя станет одной из них.
Земляк Юсуфа, Мухаммад Шахрудинов, старший методист кафедры религиозно-гуманитарных дисциплин академии, получил здесь магистерскую степень в области исламских наук и продолжает обучение в докторантуре.
– Я открыл для себя целый мир, когда начал здесь учиться и познакомился с людьми из разных городов, регионов, стран. Со мной учились студенты из Таджикистана, Узбекистана, Казахстана, Кыргызстана, Ингушетии, Чечни. Я очень многое узнал о культуре и обычаях этих регионов и стран, – говорит Мухаммад Шахрудинов. – А возможность защититься и получить степень доктора исламских наук, не выезжая за пределы России, просто уникальна. При желании и определённых усилиях можно получить и магистерский диплом по теологии. Огромное преимущество в итоге в том, что ты получаешь два диплома – религиозного и светского образца. Многим выпускникам это очень помогает в трудоустройстве.
ПЯТЬ ЛЕТ НА ВЕРШИНЕ
В этом году Болгарская исламская академия отмечает свой первый юбилей. Для высшего учебного заведения это очень юный возраст. Но, по словам Айнура Тимерханова, фундамент будущих достижений заложен. Состоялось два первых в России выпуска докторов исламских наук. Эти специалисты работают в системе духовных учреждений, госструктурах, религиозных и светских вузах.
– Образование в академии становится престижным, притягательным, популярным. Здесь учатся те, кто в перспективе будет иметь большой вес и влияние, – говорит Айнур Тимерханов. – Они будут передавать свои знания дальше, и эффект от нашей работы будет расти. Надеюсь, что так же поступательно будут развиваться все уровни системы российского исламского религиозного образования, а вместе с тем и её высшее звено – Болгарская исламская академия.
Олеся Бондаревская
Фото: Александр Ефремов
