Долгожитель татарского олимпа

 
Революционные потрясения и коллективизация, сталинские репрессии и хрущёвская оттепель, борьба за татарский язык и борьба против так называемого «национализма», брежневский застой и самое начало горбачёвской перестройки. Пятьдесят лет – не поле перейти, поэтому понятно, что в судьбе этого незаурядного политического аксакала преломляются разные периоды истории страны, всё «чёрное» и «белое», печальное и счастливое…
Родившийся в 1911 году в Башкортостане и башкир по национальности Салих Батыев всю жизнь проработал в Татарстане и стал татарином не только на словах, но и по документам, поменяв национальность в паспорте. На различных партийных, комсомольских и государственных руководящих постах Батыев проработал в общей сложности 50 лет. В 1931 году он приезжает в Казань и поступает в финансово-экономический институт, но доучиться ему не дают. Направляют на передний фронт механизации села, в политотдел Акташской МТС. Вскоре он уже комсомольский вожак в Арском районе республики, а в 1936 году активного паренька назначают заведующим орготделом Татарского обкома комсомола. Это уже серьёзная заявка на будущую карьеру, отсюда открывалась дорога наверх. И Батыев старается, всячески проявляя инициативу, демонстрируя организаторские таланты.
На дворе 1937 год. В стране идут массовые репрессии, сотнями и тысячами разоблачаются так называемые «враги народа». И Батыев, следуя общему тренду (а иначе при его должности и нельзя), ищет и разоблачает «врагов», выступает на собраниях и митингах, пишет и организует коллективные статьи, обличающие «подлых предателей и шпионов».

Вдруг (а может, и закономерно) – «ответка» судьбы: в 1937 году на него самого поступает донос. Его вызывают в обком партии и показывают несколько бумаг. «Это материал на тебя, будем разбираться в твоих связях с врагами народа. И хорошо, если ты только ослабил бдительность, а не замешан в крупных вражеских делах...» – заявили ему. Оказалось, что несколько арестованных «врагов народа» в показаниях заявили, что исключённый из партии их сообщник Еникеев (бывший главный редактор республиканской газеты «Красный Татарстан») – друг Батыева и они «поддерживали тесные связи», будучи к тому же и родственниками.
А затем его освобождают от работы в обкоме комсомола. С этого дня Батыев ждал ареста, но… напрасно. В ноябре 1937 года его исключают из партии и отбирают партбилет. «Всё, конец», – понимает Батыев. Опять не арестовывают. Происходит редкое чудо – он остаётся на свободе. Однако тягостное ожидание невыносимо мучительно. Страшно представить, как он переживал ночи, ежеминутно ожидая стука в дверь.
Позднее Батыев так объяснял своё спасение: «Возможно, просто разнарядка по арестам на республику была выполнена, поэтому и не взяли». При этом он каждый день ходит в обком и пишет заявления о своей невиновности. И вдруг 25 января 1938 года, рассмотрев его очередное заявление, партколлегия КПК при ЦК ВКП(б) по Татарской АССР решает «Батыева Салиха Гилимхановича членом ВКП(б) восстановить», указав при этом, что он потерял большевистскую бдительность. Одновременно комиссия постановила: «Объявить выговор с занесением в учётную карточку». Так он вытаскивает счастливый билет судьбы и никогда в дальнейшем не забывает этот январский день, ежегодно отмечая его как второе рождение. В этот день он был особенно добр. Те, кто об этом знал, нередко пользовались этим.
А дальше прощённый Батыев, правда, не сразу, а некоторое время «перебившись» на незаметных должностях, начинает восхождение по служебной лестнице. Репрессии привели к тому, что образовалось много вакантных должностей.
В 1943 году, в 32 года, он – заместитель председателя Совнаркома ТАССР. В 1950 году Батыев наконец получает высшее образование и пару лет работает в Москве инструктором ЦК партии. Затем возвращается в Казань и назначается секретарём по идеологии, вторым секретарём Татарского обкома партии, в 1960 году даже претендует на должность «первого», но не сложилось.
В этот же год Батыев избирается председателем Президиума Верховного Совета ТАССР. Для этого ему и пришлось стать «татарином». Здесь он проработает целых 23 года, вплоть до лета 1983 года. Целая эпоха, которую в республике некоторые в шутку называли «батыевщиной».
Председатель Президиума Верховного Совета ТАССР – по сути и по Конституции – высшая государственная должность в республике. Батыев, кстати, любил, когда его иногда между собой называли «наш президент». Однако реальные рычаги власти были, конечно, у обкома партии. Тем не менее на этом посту Батыев не сидит сложа рук. Его авторитет способствует и поддержанию авторитета законодательной власти. Председатели сельских райисполкомов республики всегда знали, что к Батыеву можно обратиться за помощью. Он нередко выступал их заступником перед чересчур заносчивыми секретарями райкомов партии.
В 1956 году он назначается председателем комиссии Верховного Совета СССР по реабилитации в ТАССР и ряде соседних республик. И в эти годы, и позднее активно занимается реабилитацией незаконно репрессированных, внимательно изучает дела, обращается с инициативами в союзные инстанции. Старается помочь политзаключённым, вернувшимся из лагерей, пробивая им жильё, трудоустраивая. Он сыграл важную роль в реабилитации Мусы Джалиля. Лично звонил в Москву и просил ускорить прохождение документов. Пережитое в 1937 году никогда не оставляло его, активно участвуя в возвращении честных имён жертв репрессий, Батыев, безусловно, старался искупить свою долю вины.
Он вышел на пенсию, когда ему было уже за семьдесят. А через два года, в декабре 1985 года, ушёл и из жизни. В ноябре 2021 года Салиху Батыеву исполнилось бы 110 лет.
Автор: Нияз Ахмадуллин