Митрополит Феофан: «Еще раз повторяюсь, комментировать здесь нечего – брехня!»

О своем отношении к слухам о возможном переезде в Белоруссию, о работах в воссоздаваемом Казанском соборе, о том, что читает о себе в Интернете, ИА «Татар-информ» рассказал митрополит Казанский и Татарстанский Феофан.
– Владыка, вы уже четвертый год возглавляете митрополию. Какие события, произошедшие за это время, считаете наиболее важными?
– Очень много важных событий произошло. Первое – это смена настоятелей в Свияжском и Раифском мужских монастырях. К сожалению, очень печально, что умер настоятель Раифской обители отец Всеволод, но там уже есть новый игумен, и оба они – и Всеволод, и Гавриил – монахи Оптиной пустыни.
Возращение Казанской епархии Николо-Гостинодворской церкви, капитальный внутренний и наружный ремонт учебных корпусов Казанской православной духовной семинарии, открытие нового учебного корпуса Казанской православной гимназии имени святителя Гурия.
Если брать еще более глобальное – конечно же, воссоздание Казанского собора. Это наша радость. Казанский собор – это не один из многих, которые строятся по всей России сейчас, и в больших, и в малых городах. Он единственный и неповторимый.
Основное достоинство Казанского собора в том, что он не строится, а воссоздается. Воссоздается таким, каким он и был. Это более сложная, более ответственная задача, но это сохраняет преемственность.
Нет необходимости говорить, какое место в жизни православных занимает Казанская икона Божией Матери. Казань с воссозданием собора вновь становится центром религиозного православного паломничества.
Это значит, что народные реки вновь потекут к нам, в Казань, чтобы поклониться Казанскому образу Богородицы, чтобы увидеть благолепие, казалось, утерянного, но воссозданного великого собора в честь Казанской иконы Божией Матери, построенного над местом ее обретения.
И, конечно, у вас на языке вопрос – а что там сейчас? Я думаю, что словесно архитектурные памятники трудно обрисовать. Но достаточно проехать по мосту через Казанку, и вы увидите, как меняется ландшафт центра города.
Казань восстает во всей своей красе, ведь как раз храмы и мечети являются тем достоянием, которое определяет лицо города.
На сегодняшний день строительство стен завершено, купола возведены, и сейчас идет внутренняя отделка. И, что весьма важно, идет работа над благоукрашением пещерного храма, который станет не только жемчужиной нашего собора, но и величайшей святыней земли русской и всего православного мира.
– Внутренняя отделка – это самый сложный этап?
– Подготовка к росписи – это не просто штукатурка. Стены надо так оштукатурить, чтобы в дальнейшем их можно было расписывать, на них не должно быть никаких микротрещин.
Эта работа сложная, недешевая, но она стоит того. Если сейчас зайти в храм, можно увидеть, как по всему периметру уже установлена лепнина – это красивейший декор, и, что характерно, изготовлен он по образцам из разрушенного храма.
– Мы уже рассказывали с ваших слов, что в собор перенесут ватиканский список Казанской иконы Божией Матери, а какие еще иконы будут находиться в нем?
– Будем смотреть, будем вести переговоры с Национальным музеем, смотреть, что у них есть. Я думаю, не будем забегать вперед, будем подходить последовательно. Сначала надо все подготовить.
– Какие изменения в целом ждут Богородицкий монастырь?
– Богородицкий монастырь – это целый комплекс. Конечно, в дальнейшем необходимо будет восстановить храм Николы Тульского, сестринские корпуса.
В последующем он должен стать не просто монастырем, а центром православного паломничества, не менее значимым, чем Серафимо-Дивеевский монастырь и Свято-Троицкая Сергиева лавра.
И это не просто безосновательные задумки. Под этим есть совершенно твердое понимание, а самое главное – это любовь народа к этому месту по всей России. Да и не только по всей России, но и по всему миру.
– Каковы планы по воссозданию других соборов и храмов?
– Сейчас идет восстановление Николо-Гостинодворской церкви. Это та церковь, где служил священник Ермолай, будущий Святейший Патриарх Московский Гермоген. Он был первым священнослужителем, который взял в руки явленную Казанскую икону Богоматери и перенес ее с места обретения.
Это одна из древнейших церквей – очень красивая! Там нужно будет установить и памятник патриарху Гермогену. Тоже очень красиво бы смотрелось – по достоинству было бы и по чести.
– Многие цитировали ваше высказывание о необходимости запрета анонимного Интернета. А сами вы часто пользуетесь Всемирной Паутиной, следите за тем, что о вас пишут?
– Конечно, я активно пользуюсь Интернетом. У меня и в рабочем кабинете лежит ноутбук, и дома есть. Но ведь Интернет – это такая вещь… как нож обоюдоострый. С одной стороны, много пользы может принести, а с другой стороны, можно пораниться.
Пользуясь Интернетом, надо быть очень осторожным. Вся проблема заключается в том, что там можно найти то, что даже не хотелось бы и знать, столько там нечистот, столько грязи, столько ложной мысли…
Но с другой стороны, в Интернете можно найти много полезных вещей. Так вот, главное, чтобы уметь отделять зерна от плевел. Интернет должен быть помощником, но ни в коем случае не становиться хозяином над тобой. А то часто, особенно молодежь, попадает в эту сетевую зависимость, и дальше – беда.
Но я все равно до сих пор довольно четко убежден и стою на мысли о том, что не должно быть анонимного Интернета, причина мною озвучена, от нее не отказываюсь – потому что слишком много из этой анонимности приходит беды. Там учатся и террористическим актам, там и различные «машины смерти», там порок в полном разгуле!
Что-то доброе человек не будет скрывать, а если ты высказываешь свою мысль, будь добр сказать ее открыто. Не надо прятать за анонимностью Интернета свои грязные поступки.
 
– К слову, о вас тоже появляется много разной информации в Интернете. Особенно бурную реакцию не так давно вызвали сообщения анонимных Телеграм-каналов о том, что вы скоро уедете от нас в Белоруссию. Вы, конечно, уже опровергли это сообщение…
– Да, и еще раз повторю то, что сказал: брехня! Это очень хорошее слово. Оно очень емкое (улыбается). Здесь у меня еще очень много планов. В Татарстане я собираюсь умирать.
И опять, что значит анонимные Телеграм-каналы? У нас есть Святейший Патриарх Московский и Всея Руси Кирилл, у нас есть Священный Синод. Это их право решать, а не анонимных Телеграм-каналов.
А то они слишком много у нас переводят, отводят, заводят, наводят. Еще раз повторяюсь, комментировать здесь нечего – брехня!
– Сегодня много говорят о том, что в Белоруссии может повториться украинский сценарий. Что вы об этом думаете?
– Я думаю, что ничего подобного там не произойдет. В Белоруссии и народ, и вся обстановка совершенно другие, чем в Украине. К великому сожалению, в Украине раскол произошел больше по вине политической элиты. Это искусственно созданный раскол, еще и усиленный через вмешательство политических сил не только украинской стороны, но и зарубежной.
А Белоруссия, слава богу, братское государство и братский народ. Хотя и Украина – братское государство и братский украинский народ. Уверен, что этот раскол на Украине будет уврачеван. Мы постоянно молимся об этом.
– Что вы думаете по поводу реплик Порошенко о томосе РПЦ?
– Он кто – богослов, канонист? Или он политик, президент? Лучше было бы, если бы он изучил Конституцию своей страны и уважал законы своего народа, а не томосами занимался – это не его дело.
– Вы часто бываете в командировках. Что-нибудь из зарубежного опыта применили в Татарстане?
– Трудно сказать. Зарубежный опыт говорит о том, что разделение – это кровь и слезы. Как это было в Сирии, в Ираке, как мы увидели это на примере бедной Югославии.
Этот негативный опыт очень хорошо дает осознать, как надо беречь мир и согласие, единство и взаимопонимание. Вот это очень важный опыт!
Не дай бог, чтобы то, что происходит в тех странах, которые я назвал, было перенесено к нам. Я стараюсь делать все, чтобы не декларировать, а созидать.
У нас две основных религии – православие и ислам, и у нас, слава богу, царят мир и согласие.
– Вы часто встречаетесь с муфтием Татарстана Камилем-хазратом на крупных мероприятиях. Какие темы обсуждаете?
– У нас очень много разных тем. Мы обсуждаем темы богословского характера, проблемы моей паствы, говорим о том, что его беспокоит. И у нас много общего – то, над чем мы должны трудиться вместе.
Это как раз то, о чем я сказал выше. Это борьба с ненавистью, с экстремизмом, мы должны созидать единство для того, чтобы творить добрые дела. У нас посмотрите, сколько беды вокруг! В Татарстане есть и алко-, и наркозависимые, и распущенность – вот эти «браки» непонятные. Все это мы приобрели, потеряв веру. Как в исламе, так и православии.
Теряется вера, теряется нравственный ориентир – приходит нечто другое, что как ржавчина общество, семьи и душу отдельного человека разъедает.
– Как вы считаете, нужно ли усиливать полицейскую охрану во время служб и крестных ходов?
– Это очень сложный вопрос. Вообще этот вопрос не ко мне. Этим вопросом должны заниматься правоохранительные органы, и они лучше знают, есть ли опасность. Но в какой-то степени это плохой симптом.
Я вижу сейчас в детских садах охранников, в школах – у нас кругом охранники. Это плохой симптом. Как бы ни ругали советский период, но в то время детские сады и школы не охранялись и не было опасности, что что-то там случится.
 
– Каковы ваши планы на будущее?
– Самый глобальный план – это сделать все, чтобы как можно больше людей обращалось к вере. Особенно молодежь. Тогда те проблемы, о которых мы говорили выше, естественным образом уходили бы из нашей жизни.
Я как-то принимал участие в работе Всероссийского съезда директоров детских домов и услышал, как хвалились о том, какие улучшения произошли, сколько койко-мест увеличилось… Я послушал, и мне стало страшно. Что мы делаем? О чем мы говорим? Для чего мы собрались тут? Для того, чтобы подумать, что привело детей в эти детские дома!
Самое идеально было бы похвалиться тем, что закрыли последний детский дом и сказали бы: «У нас нет больше беспризорников, если кто-то и был, то разобрали по домам. У нас нет больше бродяжничества. Мы социально здоровое и нравственное общество!»
Вот это самая главная задача! А храмы, воскресные школы, система православного образования – это то, что помогает возродить веру народа.