Как жители трущоб получили новую жизнь

 
На страницах книги «Мы вместе» нет обычного текста. Только списки из 48 тысяч 576 фамилий. «От имени всех, кто благодаря Вам рад принять Вас по новому адресу» – так она подписана. По признанию первого Президента Татарстана, это самая дорогая для него книга.

23 октября 1995 года. Минтимер Шаймиев подписывает указ «О мерах по улучшению жилищных условий граж­дан, проживающих в ветхом жилищ­ном фонде, и реконструкции кварта­лов ветхого жилья». По сути, объявляет беспощадную войну трущобам. В стране политическая нестабильность, серьёз­ные проблемы в экономике – может, не время? Но президент, объясняя своё решение, предельно краток: «Не решать жилищный вопрос мы не можем. Это ка­тегория нравственная!»
ВЕТХОЕ ЖИЛЬЁ – ЭТО БЕЗНРАВСТВЕННО!
В 90‑е глава республики часто обо­сновывал свою позицию с помощью довода, приводившего к лёгкому кон­фузу не только его оппонентов, но и союзников: «Это же безнравственно!» Как этот аргумент вписывался в логику рыночных преобразований в экономике, понимал, видимо, только он.
Как понимал и то, что решать про­блему ликвидации ветхого жилья в ре­спублике требовалось безотлагатель­но. С одной стороны – приватизация жилищного фонда оголила унизитель­ную социальную незащищённость обитателей трущоб. Что делать с эти­ми «клоповниками» и «крысятниками» в условиях рынка? С другой – респу­блика, принявшая Декларацию о го­сударственном суверенитете, громко заявила о самостоятельности. Выходит, взяла на себя ответственность за судьбу своих людей. И как при этом не видеть отчаяния обитателей городских трущоб, протестовавших против нечеловеческих условий существования? Самыми невин­ными формами протеста были надписи на стенах: «Долой трущобы!» Самыми опасными – участившиеся пожары в де­ревянных постройках.
ИСПЫТАНО НА СЕБЕ
Мне, студентке, приехавшей в Казань из нефтяного Альметьевска в 1993 году, дико было видеть столичные коммунал­ки. Я даже представить себе не могла, что быт может быть таким, как у се­мьи моей сокурсницы Ольги, жившей в одной из коммуналок на улице Хади Такташа, напротив Казанского зоопарка. Полуразрушенные лестничные пролёты с отколотыми ступенями, того и гля­ди ногу сломаешь… Удушающий запах кошачьей мочи, смешанный с запахом курева. Один вонючий туалет на весь этаж. Видя мою реакцию, подруга, ткнув пальцем в окно, «утешила»: «В соседнем доме толчок вообще на улице. И за водой они ходят на колонку. Зимой она обрас­тает льдом, тогда соседи приходят за во­дой к нам, у нас‑то водопровод есть».
Помойка на два дома была общая – прямо под окнами. Как и полагается, там копошились крысы. Как в страш­ном сне, в котором тысячи семей казан­цев жили поколениями. Представляете, какая была радость, когда защиту уни­верситетских дипломов мы отмечали у Ольги уже в новой просторной квартире на улице Кул Гали! Спустя всего каких‑то четыре года.
И ДОБРОВОЛЬНО, И ПРИНУДИТЕЛЬНО
К моменту принятия указа была прове­дена большая аналитическая работа. Ад­министрации городов и муниципалитетов обследовали практически весь жилищный фонд, составили списки ветхих домов, посчитали каждого проживающего в них человека. В итоге получилось: 8863 жи­лых ветхих дома, в которых проживала 45 851 семья. Всех их, пофамильно, поста­вили на учёт, составили график получе­ния бесплатных квартир. Опубликовали его в СМИ. Архитекторы и проектировщи­ки подготовили предложения по освое­нию новых территорий для строительства жилых домов, инженерных коммуника­ций и инфраструктуры. За короткое время была подготовлена правовая база.
 

На момент принятия программы ликвидации ветхого жилья в неблагоприятных бытовых условиях жили 3,3% населения республики. Для сравнения: в целом по Российской Федерации этот показатель составлял 1,3%.

 
Другое дело, была ли у людей вера, что всё будет выполнено, что заявлен­ная программа не окажется очередным громким обещанием. Ведь красивые и взятые на себя инициативы не раз после очередных выборов благополучно забывались. В советское время, которое было ещё свежо в памяти, так и вовсе каждой семье обещали отдельное жи­льё… Так чем же этот обнародованный в октябре «шаймиевский» указ будет отличаться, думали люди.
В первую очередь тем, что эту мас­штабную социальную программу, не имеющую аналогов нигде, возгла­вил сам Шаймиев. Посчитал: это не тот случай, когда ответственность можно переложить на какое‑то ведом­ство. И 13 июня 1996 года был принят республиканский закон «О целевом налоге для ликвидации ветхого жи­лья». На 1996 год он составил 0,3%, на 1997 год – 0,6% и на последующие годы – 1%. Исчислялся исходя из уста­новленной ставки и фактического объёма реализации продукции (работ, услуг) и уплачивался всеми без исклю­чения предприятиями республики. Позже в Татарстане нашли более ком­промиссный вариант, решив строить новое жильё на добровольные взно­сы. Ну как добровольные? Доброволь­но-принудительные. Так или иначе, все предприятия республики продол­жали перечислять деньги на программу. Кто из руководителей захочет, чтобы в СМИ показали, как живёт он и как жи­вут в трущобах другие, такие же гражда­не республики? О том, что такой исход возможен, Шаймиев в свойственной ему спокойной манере предупредил всё татарстанское начальство.
СТРАШЕН В ГНЕВЕ
Хотя были и такие случаи. Вспомина­ет Талгат Абдуллин, в 1997 году испол­нительный директор некоммерческой организации «Государственный жилищ­ный фонд при Президенте Республики Татарстан»:
– …1998 год. Как известно, деньги на строительство собирали с предприя­тий, и поначалу не слишком успешно – экономическое положение в стране было аховое. Но Президент Татарстана провёл совещание с директорами крупных пред­приятий, настроил их. Все подписались под тем, что внесут свою лепту.
Через некоторое время он ре­шил свозить их на стройку, показать, как продвигается строительство. В назначенное время прихожу в Прези­дентский дворец. Минтимер Шарипович в хорошем настроении, интересуется, как дела, все ли заплатили. Отвечаю, что все, кроме двоих.
Выходим к директорам. Президент здо­ровается со всеми, и те два директора руку тянут. И он им говорит:
– А вы как сюда попали?
И потом такое началось! Я Шаймиева никогда таким не видел. Лексика у него была не для печати и даже не для ушей. В общем, он их выгнал оттуда с треском, и последние слова его были: «Чтобы я в последний раз видел ваши спины!»
Через день один из директоров был уво­лен. А второй пришёл ко мне и уверял, что деньги он отправил – они просто ещё не дошли. Только под мою от­ветственность Минтимер Шарипович его простил.
Больше никаких разговоров у руково­дителей предприятий на эту тему не воз­никало. Все всё поняли…
ДРУГАЯ ЖИЗНЬ
В финансировании программы при­няли участие более 35 тысяч организа­ций-инвесторов. В1996 году начинали с 300 миллионов рублей поступлений – сказывалась скудость кошелька предпри­ятий. А вот в 2004 году инвестиционные поступления составили уже около 4 мил­лиардов. Всего же на программу было собрано 20 миллиардов 600 миллионов рублей. Впечатляющий результат, зримо воплотившийся в целые микрорайоны в столице республики – Савиново и Азино.
Не менее внушительную работу про­вёл Государственный внебюджетный жилищный фонд при Президенте РТ и по республике в целом. Чистополь, Ела­буга, Набережные Челны, Аксубаево, Бугульма… И новые дома, счастливые новосёлы – это лишь одна сторона про­граммы. Её выполнение стало мощным толчком к развитию всей строительной индустрии Татарстана, пребывавшей в 90‑е в «полумёртвом» состоянии.
Люди, что выехали из трущоб и въехали в новые современные квартиры на Горках и Кварталах, долго не могли поверить в своё счастье. То, о чём они мечтали мно­го лет, сбылось.
 
 

В 1996–2004 гг. было построено 1763 жилых дома, введено в действие жильё общей площадью 2,7 миллиона квадратных метров, бесплатно передано для переселения граждан из ветхого жилья 48 тысяч 576 квартир.

 
 
Фото: Александр Ефремов