Адель Хаиров: "Бойтесь писателей, они вас заберут в свой рассказ и там зарежут!"

Победителями Литературной премии журнала «Татарстан» стали Адель Хаиров и Айгуль Абдрахманова. Их книги будут изданы Татарским книжным издательством, и, пока суть да дело, первое интервью авторы будущих бестселлеров дают журналу «Татарстан». Айгуль Абдрахманова – в татарском номере, а Аделя Хаирова встречайте в русском.

– Адель, вы уже зарекомен­довали себя как писатель, ваши рассказы мы периодиче­ски читаем в различных жур­налах и даже иногда в своём, знаем, что в вашей копилке есть и российские литератур­ные премии. Почему вы при­няли участие в этом конкурсе?
– Участие в любом конкурсе – это со­стязание. Одолеешь ли конкурентов или вынесут тебя вперёд ногами? На многочисленных всероссийских конкурсах зачастую побеждает не лучший, а тот, кто больше раскру­чен, кто моднее. Раньше поражение на литературном ристалище меня больно ранило, а теперь я могу объ­ективно посмотреть на свою писа­нину и тех, кто пробился к пьедеста­лу. Вот, лауреат сияет, а я открываю его рассказ и вижу, что король-то голый! Слов не чувствует, излагать истории не умеет, сумбур в голове выдаёт за оригинальный внутрен­ний мир. Поскребёшь такого ногтем, а внутри – графоман! Конкурс, объ­явленный журналом «Татарстан», интересен, прежде всего, тем, что он, насколько я знаю, первый такой мас­штабный в республике. Он даёт шанс заявить о себе молодым, которые собираются штурмовать литератур­ную вершину, а также напомнить о себе уже пожившим и много чего написавшим. Это я про себя.
   ПИСАТЕЛЮ СТОЛ НЕ НУЖЕН
– Тяжело ли быть писателем в Татарстане? Тяжело ли издать книгу?
– Быть писателем проще простого, для этого даже письменный стол не нужен. Можно писать на колен­ках или просто сочинять в голове, развлекая самого себя. Но вот чтобы татарину, пишущему на русском, выпустить в Казани свою первую книжку, для этого надо привлечь потусторонние силы. Не меньше! Я понимаю, возможности «Тат­книгоиздата» ограничены, и если туда сунется писатель из соседнего региона, то, скорее всего, ему от­кажут. Но я свой, я пишу о Казани и казанцах. Я раскрываю татарский мир для других народов, проживаю­щих здесь и говорящих на русском языке. У меня рассказы пропитаны казанским светом, в диалогах воз­никают татарские слова и фразы. Я чувствую токи родной земли, я вы­рос под нашим солнцем! Тем не ме­нее... До объявления этого конкурса моя рукопись пролежала в издатель­стве три года. Но сейчас я увидел огонёк в самом конце тоннеля.

ЩЕПЕТИЛЬНЫЙ ЧИТАТЕЛЬ
– Сами что любите читать?
– Я очень щепетильный читатель. Когда беру в руки книгу, то снача­ла пальпирую её, нюхаю, листаю туда-сюда. Книга – это произведе­ние искусства, и никогда планшет её не заменит! То есть для меня бумажный носитель – это ориги­нал, а электронная версия – его ко­пия. Визуально, даже не зная ав­тора, могу определить степень его одарённости по исходящей от текста энергии. Так дегустатор может, не пробуя, лишь по цвету и запаху понять, что за вино на­лито в бокал. Вижу в тексте «воду», по первым страницам подмечаю выпендрёж, природную нечувстви­тельность, неповоротливость, сует­ливость, нудность и т.д. Сразу слы­шу фальшь. Любой текст – это «ав­топортрет» автора. Можно увидеть степень его воспитанности и куль­туры. Он ничего не сможет утаить. Ещё можно почувствовать дыха­ние («Как он дышит, так и пишет». Б. Окуджава), возраст, сексуальные расстройства и букет всех болез­ней. Всё это лежит на поверхности. И даже то, что он усердно прятал, находишь в первую очередь. Если он женоненавистник или женолюб, это будет видно. Если любит кошек, они замяукают в тексте; ненавидит своего шефа – значит, обязательно отрицательный герой будет наде­лён его чертами, а потом писа­тель с превеликим наслаждением прикончит его самым изощрён­ным способом; тянет к девочкам – напишет что‑то вроде «Лолиты». То есть в текст войдут все страхи, тайные желания, положительные и отрицательные качества авто­ра. Если он сидел и пропитался тюрьмой, рассказы его будут тес­ны, как камеры со спёртым воз­духом. Если чист и светел душой, то проза будет лучится солнцем, как у Пушкина. Но обязательно все талантливые личности – это... Как сказал Сомерсет Моэм, пи­сатели – не убийцы, но способны на это… Так что бойтесь писате­лей, в лучшем случае они вас забе­рут в свой рассказ и там зарежут!   Так вот, я не прочёл ни одного про­изведения Веллера, Попова, Соро­кина, Прилепина, Быкова и других современных авторов. Почему? Просто мне они не интересны. Хо­чется талантливо и внятно напи­санной истории, а не в стиле прозы Дениса Осокина или стёба Евгения Попова. Жаль на них тратить время, потому что есть более бесподобные примеры: Сергей Довлатов (самая любимая моя вещь – «Заповед­ник»), ранний Василий Аксёнов (только рассказы), крымчак Алек­сандр Ткаченко (сборник «Стукач»). Вот это настоящая проза! Живая, играющая на солнце, перебегаю­щая со страниц в реальную жизнь. Герои их произведений остаются с тобой и продолжают жить в голове как члены семьи.

Сейчас читаю – медленно, по ка­пельке – очень тонкого кубинского лирика Диего Элисео. Его две из­данные ещё в советские времена книжки я случайно отыскал в ин­тернете. Выписал и теперь сма­кую. Уровень Маркеса. Вот всего две фразы. На поминках чья‑то си­гара прожгла единственный костюм дядюшки Педро, и про это напи­сано так: «...там у мёртвого фон­тана неутешная сигара рассеянно покусывала плечо его сюртука». Великолепно! Или: «Но свежая газета не доставила ему удоволь­ствия. Он взмок, обмахиваясь зем­летрясением в Токио». Ну скажи­те, как после этого можно читать вышеозначенное? Уже не полезет. Хотя, наверное, неправильно срав­нивать этих авторов. Разные весо­вые категории, как говорят в боксе.
И ОДИН В ПОЛЕ ВОИН
– Что для вас эта премия? Как вы думаете, что изменится в вашей жизни после издания этой книги?
– Было приятно и почётно по­лучить эту премию из рук такого уважаемого жюри. Мне скоро 55 лет, и благодаря сертификату на изда­ние это будет моя первая книжка. Рассказы, которые в неё вошли, я писал лет двадцать и даже боль­ше. Затем каждый из них десятки раз переписывал. Процесс интерес­ный и мучительный. Так что сбор­ник «Играй, не знай печали» незре­лым никак не назовёшь. Это некий отчёт о прожитой жизни. Для себя решил, что книга будет последней. Настолько тяжело её было делать. Устал и физически, и морально (сегодня залез в рукопись и опять начал править). Но в Союз писате­лей после выхода книги вступать не собираюсь. Зачем кучковаться? Мой девиз: «И один в поле воин!»

НИ ДНЯ БЕЗ ТОЧКИ!
– О чём вообще вам, писате­лям, приходится писать?
– Постоянно что‑то пишу: дневниковые записи или путе­вые заметки, короткие рассказы, интервью. Всегда в разработке что-нибудь есть. Но цели та­кой, чтобы «ни дня без строч­ки», у меня нет. Наоборот: «Ни дня без точки!» Я всегда принесу в жертву свой письменный стол хорошей погоде, живому обще­нию. Когда солнышко выходит из‑за туч, не могу усидеть дома. Иду в парк Горького или на набе­режную. Не люблю тех, кто строит из себя писателя. Это что‑то очень личностное, как молитва. Когда переехали в новую просторную квартиру и жена сказала: «Вот здесь у тебя будет стоять стол, где ты будешь писать», меня пря­мо передёрнуло. Я так воспитан, что всё это несерьёзно, это балов­ство. Надо деньги зарабатывать и мужской профессией владеть. А в писателях, особенно в поэтах, есть что‑то женское…

ЖИТЬ НАДО ДО СМЕРТИ
– Что вас как писателя удив­ляет в этой жизни?
– В жизни всё удивляет. Ниче­го не понятно, и никакой логике увиденное не поддаётся. Вроде начинаешь ловить смысл земного существования, а через пять ми­нут его уже теряешь. Завидуешь людям успокоенным, уверенным в своём правильном пути. Им лег­ко! А я, как Фома Неверующий, всё пробую на зубок, всё ищу. Например, никак не могу найти объяснение, почему нацистские преступники, те, кого так и не от­ловили, доживают до глубокой старости? Их не мучают ни болез­ни, ни угрызения совести. Они не бедствуют. Почему той молодой женщине, которая совершала пятикратный намаз и была кор­мящей матерью, суждено было умереть такой ужасной смертью на лыжной прогулке? Где логика? И, увы, ответа не найти ни в кни­гах, ни в голове. Но жизнь всё же парадоксальна и прекрасна. Че­рез тучки пробивается золотой луч и согревает сердце. Поэтому, как говорил дедушка моей жены Гайфулла из Зеленодольска, жить надо до Смерти!