Кайнар Булок: кишлак с видом на горы

Узбекистан городской и Узбекистан сельский – это два разных Узбекистана. И ещё неизвестно, какой из них лучше. Из яркого, шумного современного Ташкента через древний прекрасный Самарканд двигаемся в Кашкадарьинскую область, высоко-высоко в горы – в кишлак Кайнар Булок.

ХРИЗАНТЕМОВАЯ ДОРОГА

Вдоль дороги, вдоль обычной автомобильной асфальтовой серой дороги, отделяя её от выжженных за лето солнцем полей, растут яркие разноцветные кустики хризантем. Такие мы обычно сажаем у себя на дачах. Но не в таких количествах. Хризантемы яркие и свежие – белые, фиолетовые, бордовые… Их чисто садовая прелесть настолько ярко контрастирует с дорожно-полевыми условиями, что создаётся впечатление, будто кто‑то бежит впереди нашей машины и быстренько сажает кустики в специально подготовленные лунки.

Конечно же, это не так. Но от подобной фантазии вдвойне приятнее – всё‑таки умеют в Узбекистане сделать гостям праздник. Даже просто на обычной серой дороге.

Местами вместо хризантем обочины дороги украшают горы дынь или лимонов. Иногда горы упорядочиваются в небольшие горки из сухофруктов, превращаясь в придорожные рынки. Здесь вам непременно взвесят вместо запрошенных 200 граммов урюка или сушёного инжира по килограмму того и другого за ту же цену.

В общем, ездить по дорогам Узбекистана – одно удовольствие. Но лучше это удовольствие получать весной или осенью – как мы, когда не так жарко, как летом. И не так слякотно, как зимой. И когда в голове нету никаких проблем, кроме этих внезапных хризантем…

Лучше гор могут быть только Зеравшанские горы.

НА ПЕРЕВАЛЕ ТАХТАКАРАЧА

Въезжаем в Кашкадарьинскую область. Местные горы являют собой прямо‑таки марсианские пейзажи, кое‑где «помеченные» туристами в стиле «Здесь был Вася!». Тем не менее горы есть горы, особенно Зеравшанские. Особенно перевал Тахтакарача, соединяющий Самаркандскую и Кашкадарьинскую области… Горы прекрасны, даже сейчас – осенью, когда здесь сыро настолько, что каша тумана скрывает всё, что там внизу, в пропасти, в которую, кажется, того и гляди свалится наша машина…

На самом туманном верху, в горном кафе «Катта Тош» («Белый камень». Перевод с узбекского), нас ждёт обед из тандыра.

Тандыр – это мягко сказано. Это целый «цех» огромных глиняных тандыров, вырубленный прямо в горе. «Белый камень» собирает в любую погоду на самой вершине горы толпы любителей мяса.

Ежечасно в эти тандыры, как в шахты, команда тандырщиков из пяти человек на крючках подвешивает баранину, замаринованную в хвое и соли. Сверху на мясо укладываются веточки туи. Закрывается каждый тандыр огромным казаном, в фас и профиль напоминающим знаменитую кукморскую продукцию (Говорят, её здесь очень уважают. Даже памятник кукморской сковороде установлен в Ташкент-Сити). Следующим слоем на казан накидывают ткань, которую облепляют глиной. Полтора часа баранина томится в этом адовом пекле и «выходит» оттуда нежнейшим гушт (мясом. Перевод с узбекского), после которого никакое иное мясо вам больше никогда, как говорится, не зайдёт…

Народ, подсевший на это тандырное блюдо, готов ехать сюда за тридевять земель, часами ждать в очереди освободившийся дастархан, который иначе как «скатерть-самобранка» и не переведёшь – столько на ней вкусностей моментально появляется на каждом топчане, заменяющем местному населению стол… Народ готов на всё. Потому что таких мест на перевале только два.

Ежечасно в эти тандыры, как в шахты, команда тандырщиков из пяти человек на крючках подвешивает баранину, замаринованную в хвое и соли…

ИКРАМ И АКРАМ

Ещё одно – чуть ниже, у самых водопадов, куда к своему другу – гостеприимному Акраму – везёт нас не менее гостеприимный Икрам.

Заведение Акрама располагается прямо в горе и называется «Шаршара», что переводится как «водопад». Террасы с дастарханами в этой живописной местности одномоментно вмещают до тысячи любителей мяса и прохлады.

– Летом это самое прохладное место в Узбекистане, – говорит Акрам. – За прохладой все едут сюда, к водопаду. Из Ташкента едут, из Москвы, из других городов… Мест не хватает, я даже иногда трубки не беру, потому что все с утра до ночи звонят и просят зарезервировать им местечко…

Акрам аке и Икрам аке*, накормив нас нежнейшим мясом из тандыра, после которого хочется парить, как тот самый орёл, который сидит на вершине личной горы Акрама, снаряжают нас на экскурсию в кишлак.

– Я вас жду на обратной дороге! – машет рукой вслед Акрам аке. – На ужин! Клятвенно обещаем заехать.

Икрам аке и Акрам аке.

Личный орёл Акрама аке.

ОСЛИКИ И КОРОВЫ

Покрутившись ещё по Зеравшанскому серпантину, который покруче Сочинского будет, въезжаем в кишлак Кайнар Булок.

Прямо на въезде встречает нас печальный ослик Иа – тот самый, из мультфильма про Винни Пуха. Вылитый!

– Кажется, дождь начинается… – печально смотрит он на тучку, которая уже начинает моросить мелким дождичком.

…Над кишлаком вечереет и темнеет. С горных пастбищ домой возвращаются местные коровы. На дождь они не обращают никакого внимания, продолжая пощипывать кое‑где выглядывающую травку.

– Коровы здесь стройные, потому что горные – по горам жир не нагуляешь, – объясняет худобу животных Икрам аке. – Зато молоко какое вкусное у них после горных-то пастбищ! – прицокивает он языком.

– Кажется, дождь собирается…

Здесь начинается Кашкадарьинский район. Смотровая площадка.

С ГОРНЫМ ВОЗДУХОМ В ПРИДА

Ворота в один из домов кишлака приветливо распахнуты. Оттуда выглядывает девочка лет пяти и аж подпрыгивает от нетерпения – ждёт гостей. Её мама – Мухае – приглашает зайти.

– Нашему дому 100 лет, – с гордостью говорит она. – Мы все здесь родились, выросли, все – до седьмого колена.

Несмотря на солидный возраст, дом-долгожитель отлично выглядит, подмигивает гостям новенькими пластиковыми окнами.

На пороге уже поджидает хозяйка Мавсуда Муйиддинова. Показывает нам свои владения: сад, небольшой «двухкомнатный» сарайчик, в одном отсеке которого на зиму в ящиках заготовлены овощи и фрукты: картошка, тыква, сладкая хурма…

– А вот здесь мы печём лепешки, – приглашает во второй отсек Мухае и демонстрирует домашний тандыр.

Каких только тандыров мы сегодня не видели! Больших и маленьких, серых и белых, круглых и овальных и даже вот таких – с дырочкой в правом боку… Похоже, тандыры – это национальное узбекское достояние, такое же, как когда‑то в каждой русской избе была печка. Знаменитые узбекские лепёшки, которыми нас тут же угощают, получаются в тандыре необыкновенно вкусными. Потому что подаются с горным воздухом в придачу.

Дом, которому 100 лет.

Хозяйка столетнего дома-долгожителя Мавсуда Муйиддинова.

Знаменитые узбекские лепёшки, которыми нас тут же угощают, получаются в тандыре необыкновенно вкусными. Потому что подаются с горным воздухом в придачу.

– А вот здесь мы печём лепешки, – приглашает во второй отсек Мухае и демонстрирует домашний тандыр.

Запасы на зиму.

ФАТИМА И ЗУХРА

У Мавсуды пять дочерей, все замужем. Вот две дочки – Мухае и Иборат – с детьми пришли в гости к бабушке. На электрической плите стоит огромная мантоварка – на обед готовятся манты на всё семейство.

В соседней комнате в люльках спят внучки Мавсуды – годовалые близнецы Фатима и Зухра.

– Ждали‑ждали вас они, не дождались, уснули, – улыбается их молодая мамочка Иборат.

Но одна из близняшек, похоже, услышала гостей, покряхтывая, просыпается – просит соску и на ручки. На гостей смотрит во все глаза. Вторая продолжает сладко посапывать. Для нас удивительно, что груднички спят в тёплой одежде – в шапках, куртках, шерстяных носочках, под тремя одеялами, укутанные как капуста…

– Всё потому, что Узбекистан – страна южная и отопление здесь включаем, когда совсем уж на улице мороз, – объясняет нам хозяйка. – Пока терпимо.

«Отопление» у кого‑то хранится в газовых баллонах, у кого‑то – в дровах для печки, у кого‑то – в обогревателях.

Гостеприимное семейство Мавсуды Муйиддиновой.

В соседней комнате в люльках спят внучки Мавсуды – годовалые близнецы Фатима и Зухра.

ОТДЕЛЬНАЯ ГЛАВА

История про имянаречение близнецов заслуживает отдельной главы.

Если в узбекской семье рождаются девочки, то их называют именно так и никак иначе. Причём старшая всегда Фатима. Она и рождается раньше своей сестры, и просыпается, как видим, тоже раньше.

Такая же история с мальчиками-близнецами, их называют исключительно Хасан и Хусан – тоже по старшинству. Так что, если вы встретите в Узбекистане Фатиму, знайте, что у неё обязательно есть сестра-близнец. Двойняшки же – девочка-мальчик – тоже получают имена согласно этой традиции. Если первой появилась на свет девочка – быть ей Фатимой. Второй мальчик – получит имя Хусан. И наоборот. В общем, первым – первое имя, вторым – второе. Такая вот близнецовая математика.

…Прощаясь с гостеприимным семейством Мавсуды Муйиддиновой, торопимся обратно. Из окна машет нам на прощанье ручкой пятилетняя Сарвиноз. А там, высоко-высоко в горах, у водопада, ждёт нас гостеприимный Акрам аке с новой порцией угощений из тандыра…