Поэт, казнённый в Плётцензее
Начало пятидесятых. Военнопленного Мусы Залилова давно нет в живых. Его и его товарищей-подпольщиков из легиона «Идель-Урал» немцы казнили в берлинской тюрьме Плётцензее ещё в августе 1944-го. Но розыскное дело, которое МГБ СССР завело на Мусу Джалиля в 1946 году, никто не списывает в архив. На основе чьих‑то лживых показаний предполагается: поэт остался жив и скрылся. Где‑то на Западе или у нас в стране. Джалиля подозревают в измене Родине и пособничестве врагу.
В ПАУТИНЕ ПОДОЗРЕНИЙ
Погибшему поэту эти грязные подозрения уже не могут причинить боли. Но страдают родные – Амина ханум и Чулпан, жена и дочь «изменника Родины». За квартирой Джалиля в столичном Столешниковом переулке установлено круглосуточное наблюдение, вдову регулярно вызывают на Лубянку, требуют подробного отчёта: кто приходил, о чём говорили. Страдают и стихи, написанные кровью в фашистских застенках: печатать их запрещено.
Парадокс, к этому времени уже многое известно о действиях подпольщиков в фашистских застенках, о том, как мужественно они встретили смерть. Бывший военнопленный Нигмат Терегулов уже принёс в Союз писателей Татарии блокнот с десятками джалилевских стихов из неволи. Уже выполнил последнюю просьбу поэта его сокамерник, участник бельгийского Сопротивления Андре Тиммерманс – передал в советское консульство в Брюсселе тетрадь со стихами, вынесенную из Моабитской тюрьмы…
А ЦЕНЗУРА ПРОТИВ…
Стихи поэта, их искренность и чистота – лучшее свидетельство его невиновности, силы его несломленного духа. В этом убеждён и Константин Симонов, впервые познакомившийся с «Моабитской тетрадью» примерно в 1948–1949 годах, – говорят, их ему показал кто‑то из татарских писателей. Не обращая внимания на слухи и домыслы, он решает опубликовать их в «Новом мире». Лев Френкель делает перевод с подстрочника, Симонов пишет короткое предисловие, и стихи отправляют в набор, но цензура включает красный свет. Симонов обращается за содействием к руководству МГБ, но разрешение на публикацию так и не получает…
Поворотный момент – 1952 год. В июле начальник четвёртого отдела Татарского комитета ГБ подполковник Качалов по просьбе обкома партии просит Москву «уточнить факт гибели М. М. Залилова». Примерно через месяц приходит ответ из Четвёртого управления МГБ СССР. Сообщается: «В связи с гибелью разыскиваемого в 1944 г. оперативное разыскное дело в отношении него прекращено».
ПО СЛЕДАМ ПЕСЕН ДЖАЛИЛЯ
В апреле 1953 года, после смерти Сталина, Константин Симонов, уже главный редактор «Литературной газеты», делает ещё одну попытку опубликовать стихи Джалиля. На этот раз главлит (цензура. – Прим. ред.), посоветовавшись с компетентными органами, сообщает: возражений не имеется…
Потом в «Литературке» ещё не раз появятся стихи Джалиля и статьи, рассказывающие стране об его подвиге. 3 марта 1956 года здесь увидит свет статья Юрия Королькова «По следам песен Джалиля». А несколько месяцев спустя уже сам Константин Симонов расскажет, как в начале сентября 1956 года на Международном поэтическом фестивале в маленьком бельгийском курортном городке Кнокке он читал с трибуны письмо вдовы Мусы Джалиля – «о благородном поступке находившегося в фашистской тюрьме в Берлине вместе с Мусой Джалилем бельгийского патриота Андре Тиммерманса, спасшего для литературы рукопись тюремных стихов этого замечательного татарского поэта». В статье, озаглавленной «Сосед по камере», Константин Симонов познако- мит читателей и со стенограммой беседы, «без литературных прикрас и отступлений». Собеседник – Андре Тиммерманс, бесценный свидетель последних месяцев жизни Мусы Джалиля, которого писатель смог отыскать в Бельгии.
…Звание Героя Советского Союза (посмерт но) Мусе Мустафовичу Залилову (Мусе Джалилю) присвоят в феврале 1956‑го – за исключительную стойкость и мужество, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками.
Добавить комментарий