
Галина Середа: "Учите с любовью"
Спецпроект Учителя прошлого века
30 сентября 2019

Сложно сосчитать, сколько за годы работы Галины Михайловны было у неё выпусков, сколько питомцев выпорхнуло из-под её крыла и разлетелось по всему миру! Многие из них до сих пор вспоминают свою учительницу. Среди них – премьер-министр Республики Татарстан Алексей Валерьевич Песошин.
– Алёша был из моего последнего выпуска, – вспоминает Галина Михайловна. – В прошлом году, после парада Победы, он увидел меня в ресторане и подошёл. Мы с ним уединились за дальним столиком и, наверное, целый час проговорили, вспоминая школу, преподавателей и учеников.
ДЕВОЧКА И ВОЙНА
Сама я родом из Смоленска. Как оказалась в Казани? О-о, это длинная история, которая называется война. Всё она, проклятая, перевернула, всех разлучила.
Красавец город Смоленск в первые месяцы войны фашисты разбомбили до основания. Уцелел лишь Успенский собор, который люфтваффе* не тронули, так как им нужен был ориентир для налётов на город. Уже после победы мы со старшей сестрой Верой вернулись на родное пепелище. Вырыли землянку, какое‑то время там пожили…
Вера всю войну прошла медсестрой от Орла до Польши, вышла замуж за танкиста. Его потом послали на преподавательскую работу в Казанское танковое училище. Дали квартиру. Вот сестра меня и ещё младшенькую к себе забрала. До войны было нас пять сестёр, остались только три.
В Великую Отечественную я была у партизан санитаркой. В брянских лесах в землянках был устроен госпиталь. Я убиралась, делала перевязки, кормила-поила больных, ходила в деревню за самогонкой, которую давали раненым перед ампутацией вместо наркоза.
Ещё я была разведчицей во втором кавалерийском корпусе генерала Павла Белова, впоследствии Героя Советского Союза.
В 41-м году мне исполнилось всего девять лет, поэтому особого подозрения в тылу врага я не вызывала. Тогда ведь много сирот по сёлам бродило в поисках хлеба. Я этим пользовалась и собирала сведения о месторасположении немцев и количестве техники. Но в 43-м, когда я должна была встретиться со связным на оккупированной территории, меня схватили полицаи и отправили в концлагерь.
Фронт уже приближался к границам рейха. Фашисты были очень озлобленны. Детей загоняли в бараки, а двери с окнами заколачивали. Там они умирали мучительной голодной смертью. Газовые печи уже были потушены, трупы вывозили в лес и сбрасывали в канаву. Мы вместе с поляком-возницей из вольнонаёмных каждый день должны были свозить туда умерших детей. Сбежать было невозможно, так как на мне была полосатая роба, полицаи сразу бы пристрелили. И вот, когда послышалась приближающаяся канонада советских орудий, поляк привёз мне с хутора платье и краюху хлеба. Приказал переодеться и спрятаться в канаве за грудой тел. Я дождалась ночи, а потом пошла через лес на встречу с нашими… Чудом спаслась!
Так что войны я хлебнула сполна. Наград у меня много, но самая ценная первая – «За оборону Москвы», когда мы отстояли столицу и пошли в наступление.
Меня не забывают. Грех жаловаться. Постоянно приглашают в школы. Каждый год от Президента России присылают приглашение на парад Победы в Москву. А нынче я ездила в Берлин, где в Трептов-парке прошли чествования наших солдат-героев.

ЗДЕСЬ Я ВСТРЕТИЛА СВОЮ ЛЮБОВЬ
Когда переехала жить в Казань, то повстречала здесь своего однополчанина – врача Али Хусаиновича Терегулова, мы с ним в одном партизанском отряде воевали. Он мне посоветовал: «Галина, идите в мединститут. Я вас поддержу!» «Что вы! – замахала я руками. – Боже упаси! Опять кровь, страдания… Видеть больше не могу!» И я подала документы в университет на мехмат.
Жили тогда студенты небогато, но дружно. Война закончилась, и это было самым главным! Стипендия – 200 рублей. Постоянно устраивали культпоходы в кино (10 коп. билет), в театр (40 коп. на галёрку), а в студенческой столовке всегда стояли огромный чайник и корзинка с ломтями чёрного хлеба. Ешь вволю, всё бесплатно!
По выходным с девчатами в парк Горького на танцы бегали. Там я и встретила свою любовь. Так в Казани и осталась…


В КЛАССЕ – ПО СОРОК УЧЕНИКОВ!
После окончания получила распределение в Юдинскую сельскую школу, куда дети приходили из ближайших деревень. В классе – по сорок учеников! Тогда в основном учились до 7-го класса, а потом уходили на завод. Профессия рабочего была в большом почёте. Проживала я у Чеховского рынка и оттуда к восьми утра ездила в школу, сначала на трамвае до Соцгорода, потом пешком.
Через два года отработки перешла в 122‑ю школу. Там и осталась до самой пенсии. Эта школа была сильна своим преподавательским составом, которым руководила директор Надежда Дмитриевна Черкасова. Никогда я не жалела, что выбрала эту профессию.
ЛЮБОВЬ ПЕДАГОГА – ДЕЙСТВЕННАЯ И СТРОГАЯ
Чтобы быть учителем, надо любить детей – и послушных, и трудных… Всех! И они обязательно ответят тебе тем же. Учитель – это большая ответственность. Своим поведением, внешним видом, словами и делами он пример для ребят. Родительская любовь бывает слепа. Любовь педагога другая, она действенная, строгая. Он должен быть хорошим психологом и видеть ребёнка насквозь. Почему сидит с заплаканными глазами, почему пригорюнился и потерял интерес к учёбе, стал агрессивен или, наоборот, безразличен? Надо искать причину…
Конечно, важно, чтобы уроки проходили интересно. Детишки должны полюбить твой предмет. Я, например, просила написать небольшое сочинение о родителях, кто кем работает, а потом давала домашнее задание узнать у папы‑мамы, как они применяют математику в своей сфере. То есть я сразу примеряла математику к жизни, а не делала из неё абстрактную науку. Школьники осознавали, что математика необходима, что она повсюду, и тогда начинали стараться.
Во время каникул мы «географией» занимались: во многих городах-героях побывали. Ездили и на поезде, и на теплоходе.

НАС ЭТОМУ В ШКОЛЕ УЧИЛИ!
Много приходится слышать споров по поводу реформы образования. Реформы призваны улучшать, а не упрощать и ухудшать уровень знаний. Мне вспоминается такой эпизод. Приехал из Германии мой ученик Юра Зельманзон. Он там давно уже обосновался, работает инженером-механиком. Рассказывал, что, мол, пока немцы соображают и просчитывают с помощью компьютерной программы какую-нибудь поломку в технике, я быстренько в голове всё посчитаю и уже предлагаю своё решение. Они в полной растерянности: «Как так? Это невозможно! Ты что, гений?» – спрашивают. «Нет, – отвечаю, – просто нас этому в школе учили».
Как известно, мышление развивают шахматы и математика. Если всё перекладывать на компьютер, то мозг перестанет развиваться. Что, собственно, и произошло в Европе и США, а мы почему-то стараемся походить на них и всё подчистую копируем. Уповаем на компьютер и забываем, что он у нас находится в голове. Свой, персональный!
*Военно-воздушные силы Германии
Редакция благодарит «Учительскую газету Республики Татарстан» за помощь в подготовке материала
Добавить комментарий