Восхождение к кругосветке

Мечта Павла Тиняева о собственном «доме на воде» сбылась девять лет назад. Шхуну назвал серьёзным мужским именем – «Степан». Пояснил: «В честь самого романтичного волжского персонажа».

Сегодня его вольнолюбивый «Сте­пан» бесстрашен, красив, ухожен. А когда Павел впервые обнару­жил его на лодочной станции – унылое было зрелище. Залитое водой и набитое хламом корыто. Но мощный корпус выдавал по­роду. Тиняев спросил, не прода­ют ли. Ответили: хозяин сам де­лать будет. «Через полгода вижу: лежит. Оказалось, хозяин пере­думал, лодку разрежет на метал­лолом. Я – на дыбы: «Так не пой­дёт, давайте договариваться!»
ЧУДАКИ – УКРАШЕНИЕ МИРА
Осенью он взялся за реконструк­цию судна. Зимой готовил ран­гоут и паруса, летом под контро­лем соседей по базе, вниматель­но наблюдавших за «олигархом», подготовил судно к навигации. 2 августа 2008 года спустил «Сте­пана» на воду. В яхт-клуб при­шёл незнакомцем: лодку толь­ко обрёл, в команде не состоял. Походил по Волге, с людьми по­знакомился. Они разные. Есть такие, что держат яхту, чтоб пре­стижно покататься. А ремонти­руют её, моют и на воду весной спускают другие. Но большин­ство – «идейные», по-хороше­му больные Волгой.
«Я им, видимо, показался ин­тересным, лодку мою смотреть ходили… Приняли по катего­рии «чудаки» (такой в каждом яхт-клубе есть): ретро-яхта с экзотическим для современ­ной Волги парусным вооруже­нием». К слову, Павел, разгля­дев когда-то в груде металла се­рьёзный потенциал, в десятку попал. Выяснилось, что Вале­рий Васильевич Киреев, первый хозяин шхуны, в 70-е на ней за Полярным кругом побывал – в составе полярной археологиче­ской экспедиции. На металло­лом порезать лодку хотел, раз­умеется, не он, а один из сле­дующих хозяев. А с Киреевым Тиняев и сегодня дружен: «По­завчера у него был. Старик мощ­ный, всё грезит северными по­ходами, раскопками, погруже­ниями. Тоже человек безумный». «Безумный» у Павла – синоним слова «одержимый», произно­сится с пиететом.
ОДНАЖДЫ В ШТОРМ
Во время одной из регат Павел попал в белый шквал, который, оказывается, и на Волге случа­ется. Лодки возвращались в Ка­зань, растянувшись по фарвате­ру, когда задние увидели, что шедший впереди «Степан» вдруг на глазах растворился...
Вот как описал случившееся мой знакомый, оказавшийся в тот момент на «Степане» в ка­честве младшего матроса:
«Со стороны правого берега всё мгновенно заволокло, берег пропал, пошёл крупный дождь, а через полминуты мы увидели белый шквал рядом – дикий ве­тер нёс над водой частички лив­ня, производившие впечатление белого, почти светящегося тума­на. Дождь вперемешку с градом пошёл горизонтально. Мы очути­лись в середине бешеной поло­сы ветра. Ветер засвистел вдвое громче, переломилась верхняя часть мачты. Яхта продолжа­ла крениться вправо, оборва­ло привод штурвала, с палубы унесло всё, что не было закре­плено, и даже кое-что привязан­ное, например двухметровую лестницу. Видимость в центре шквала была метров пять, мы ощущали себя внутри малень­кой белой полусферы. Шли мы без парусов, но шквал сам под­нял сложенный кливер, и лод­ка легла. До зачерпывания воды правым бортом оставались сан­тиметры, в задраенных иллю­минаторах встала коричневая, зловещая вода…»
Паники не было. Старпом на верхней палубе усмирял взды­бившийся парус, а капитан Тиня­ев спасал судно: на полном газу выворачивал его носом к ветру, налегая на румпель. Вскоре ве­тер чуть стих, и экипаж укрыл­ся за островом Маркиз от под­нявшейся волны. Там из-за со­рвавшейся шпильки потеряли гребной винт и запоздало ужас­нулись: «А если бы на несколь­ко минут раньше?»

ХОДИЛИ МЫ ПОХОДАМИ…
Его тактический план – пере­делать «Степана» для похода по морю и сходить на Солов­ки. Но цель стратегическая – кругосветка, а всё сегодняш­нее – поэтапная подготовка к ней. Павел объясняет: «У любо­го мужика – первобытный ин­стинкт, страсть к расширению ареала обитания, охоты». Яхтсмена греет сам процесс подго­товки и отсчёта времени до уже запланированного: «Когда есть, чего ждать, у времени появля­ется осмысленность».
По Волге он ходит на собствен­ной яхте, а самолётом добира­ется к арендуемым – на разные моря и океаны. В прошлом году, например, на знаменитом фре­гате «Штандарт», построенном в Санкт-Петербурге энтузиаста­ми по чертежам времён Петра I, прошёл из Лиссабона в Малагу. Сейчас этот корабль постоянно курсирует вокруг Европы. Эки­паж – волонтёры, готовящиеся перед началом каждого плава­ния. Неделю жили с полным пансионом на борту петров­ского фрегата, спали в гамаках матросской каюты, лазали по реям, осмотрели всё до детали.
Этим летом немцы, попутчи­ки по «Штандарту», пригласили Павла с товарищем на Балтику. После перелёта и сбора экипаж взял лодку на острове Готланд и через Стокгольмский архипе­лаг, насчитывающий 24 тысячи островов, прошёл до столицы Швеции. «На пятый день я уже скучал по Волге и своему кора­блику, – признаётся Павел, – на­доели гранит, сосны и красные домики с белыми рамами, род­ного захотелось».

По Волге он ходит вниз до Тольятти, вверх – до Нижнего. Этот отрезок, включая Жигу­лёвские горы, считает на реке самым красивым.
Павел и выходит в плавание, чтобы, по обстоятельствам и на­строению, либо «в красоте рас­твориться», либо «окунуться в историю». Как в прошлом году, когда шёл до Нижнего Новгоро­да с экспедицией «По следам балтийских шкоутов». «Были с нами художники, – рассказыва­ет он, – я просил, чтоб каждый нарисовал какой-то пейзаж, ко­торый за последние 300 лет не мог измениться. Подобралась интересная коллекция видов, как бы глазами матросов фло­тилии 1716 года».
МЕЧТА РОДОМ ИЗ ДЕТСТВА
На вопрос, для чего живёшь, Павел честно разводит руками: «Окончательного ответа нет, пока – для вечного вращения «колеса жизни»: дед крутнул, отец крутил, я кручу, сын про­должит… Радоваться надо ка­ждому дню. Взрослея, ценишь все более мелкие временные фрагменты: в детстве собы­тия меряешь годами, в моло­дости – месяцами и неделями, в зрелости ценишь дни и часы. В старости, наверное, миг ло­вить будем».

Из людей, повлиявших на его личность, первой называ­ет маму. Елена Николаевна пе­редала «фамильную» страсть к вечному движению и жизнен­ные принципы: отношение к близким, данному слову, вре­мени... А её отец Николай Ива­нович Морозов, работавший на заводе имени Горького, открыл ему Волгу. Однажды взял пар­ня с собой в командировку – отвезти на катере бухту кабе­ля смежникам в Криуши под Ульяновском.
Приключения тогда начались сразу: на хвосте замаячил ка­тер речной инспекции, и Павла спрятали в трюм – у него не было судовой роли в составе офици­ального экипажа. Чувствуя себя персонажем приключенческого фильма, он слушал, как швар­товались, как арестовали катер – у капитана не было отметки о медосмотре. Тот поехал вы­правлять бумаги, а все осталь­ные три дня жили на катере-а­рестанте в Затоне. Питались в столовой, а чаще собственным уловом. Потом, наверстывая упущенное, шли без стоянок, дежурили вахтами: дед – с ка­питаном, а Павел – с матро­сом, быстро засыпающим дя­дей Сашей.
Было ещё одно памятное путе­шествие – из Казани до Сюкеев­ского Взвоза. Посмотрев фильм «Верные друзья», где три дру­га на плоту идут по Волге, Па­вел с однокурсниками – он уже учился в КИСИ – решил совер­шить что-то подобное. Отпра­вились в путь на утлом ялике, причём так загрузили его сне­дью и пожитками, что он едва не пошёл ко дну на первых же милях. «Тогда в 1996 году я в первый раз поставил свечку за удачу предстоящего путеше­ствия», – вспоминает Павел. Шли вдоль бережка, и повезло, что всю неделю стоял штиль.
Вообще, парусным спортом Тиняев начал заниматься ещё когда учился в школе. Ничего удивительного – родился и жил в Васильево, на берегу Волги. А по реке, достоверно известно, плавал ещё его прадед – зара­батывал извозом на собствен­ной барже. Правда, у Павла не всё сложилось сразу и вдруг. На­оборот, в детстве из-за серьёз­ной болезни занятия парусным спортом пришлось оставить.
Но мечта, если она настоя­щая, обязана когда-то сбыться.

РЕЛИГИЯ ПЯТИ ОКЕАНОВ
Один из «повлиявших» на Ти­няева – яхтсмен Андрей Невзо­ров, автор книги «Под парусом вокруг Европы». Он, по словам Павла, указал направление, точ­нее, уверил в правильности из­бранного: «Захожу как-то в яхт-клуб, а там явно не наш и явно «не в себе» (аналог «безумного») мужчина со всклокоченными белыми волосами. А на пирсе – интересная лодка, явно издале­ка: ржавая, потрёпанная, уве­шанная канистрами, и знакомое название – «Дельта». Я к муж­чине: «Андрей, это вы?!» Оказа­лось, из трёхлетней кругосветки с женой возвращаются».
Невзоров «в массы» идею не­сёт. Когда дети выросли, дома построены и деревья посаже­ны, надо квартиру сменить на лодку и смотреть красивый, не­объятный мир. Сам Невзоров уже скоро спустит на воду но­вую лодку и отправится в оче­редное кругосветное путеше­ствие, видимо безвозвратное, как у капитана «Штандарта».
Павел и без агитации одержим идеей «раствориться в парадиг­ме планеты и жить вечным путе­шествием». Но его кругосветка, на радость ближним, ещё впе­реди: дом в три окна на острове Свияжске – лишь в планах, де­рево не посажено, а младшему сыну Матвею и года нет.
– В идеале, – философству­ет Павел, – финал любого яхтсмена – посвятить себя океану и, может, даже закончить зем­ной путь на яхте. Как, напри­мер, погиб в Италии, совершая третью кругосветку, Евгений Гвоздев из Махачкалы, который в 76 лет на маленькой лодочке в 4,5 метра обошёл вокруг света.
Но супруга кругосветки бла­горазумно опасается. Путеше­ствовать любит, но не на шху­не. И причины тому есть. Недав­но, например, шли вечером на «Степане» из Свияжска, а ког­да к Маркизу подходили, неожиданно разразились ураган, гроза и ливень. Волны лодку кренят, Елене не по себе, а муж 11-летнего сына на палубу шлёт парус снимать. Силёнок у Васи­лия не хватило, и Павел взялся сам, поручив сыну штурвал. Что маме, понятно, спокойствия не добавило. «Что сделаешь? – фи­лософски вздыхает Павел. – На Бога уповали да Николаю Угод­нику молились».
Считая себя верующим чело­веком, в церкви он, правда, бы­вает по случаю. Как к вере при­шёл? «Случались в путешествии безвыходные ситуации, – не вдаётся он в подробности, – на грани отчаяния, когда на слё­зы пробивало от осознания Его присутствия и помощи в ответ на искренние мольбы. Решал, причём без особых усилий, за­дачу, непреодолимую ещё ми­нуту назад».
Слово «благодать» в его сло­варе означает состояние само­достаточности, когда даже есте­ственных потребностей не ощу­щаешь, «Только счастье, что ты есть: видишь, слышишь и ды­шишь». А путешествие – кол­лекционирование впечатлений, образов и растворение в окру­жающей природе: «Ты понима­ешь планету, даже с Богом обща­ешься, когда в океане: вокруг – ничего, только вода, небо и ты на скорлупке со всем этим на­едине. А связь с водой не толь­ко эмоциональная, но и уси­ленная физическими ощуще­ниями: слиянием со звуками, запахами, качкой в такт дви­жению волн и ветра в парусе».
Павел твёрдым курсом идёт к желанному растворению в четырёх океанах планеты, а пятый – океан мечты – всегда при нём.
 
Научно-практический журнал «Антинарк»