Поможет ли рэп подтянуть татарский
Музыка как способ сохранить язык и традиции
12 октября 2020
Музыка как верный способ сохранить родной язык и традиции? Именно! Хип-хоп, электро, фолк, рок… И кто знает, может быть, в этом деле андерграунд даст фору эстраде?
Триста тысяч просмотров за одну неделю – так стартанул в соцсетях клип «Үпкәләмә, яме». Его сняли на шинном складе всего за один вечер. «Үпкәләмә, яме» – один из треков нового альбома K‑RU (Рустема Нурисламова) «Милләт». Впервые этот рэпер заявил о себе в середине нулевых на молодёжном фестивале уличной культуры SNICKERS URБАNиЯ. Вдохновлённый Эминемом и «Кастой» выпускник музыкальной школы по классу фоно и баяна тогда ещё читал на русском. Сегодня он говорит так: «Именно рэп помог мне подтянуть татарский».
– Я из татарской семьи, дома разговариваем на родном языке. В быту он проще, но чтобы написать хороший текст, этих знаний недостаточно.
И K‑RU засел за словари, спрашивал совета у родителей, подключал друзей-филологов, читал книги и журналы… Когда ты только начинаешь, все средства хороши, считает Рустем. Первый текст ему помог написать татарский рэпер Шакур. Второй трек на татарском стал хитом.
– Я понял, что смогу привнести что‑то новое в татарскую музыку, что у меня есть свой стиль. Нет, моя аудитория не сузилась – расширилась. Старая тоже никуда не делась: для нее всё, что я делаю, зазвучало как… например, французский рэп. В современном мире стираются границы, а с ними и традиции – народы обезличиваются. Я делаю музыку на татарском, чтобы молодым было интересно её слушать. Чтобы не стеснялись включить на полную в машине и проехаться по городу. Чтобы не забывали язык, общались на нём.
Неужели творчество таких молодых ребят способно повлиять на развитие и сохранение языка? Этот вопрос я адресую Ильясу Гафарову, основателю первого татарского инди-лейбла Yummy Music.
– Прежде всего, она создаёт область применения для языка в современном мире, – говорит он. – Любой молодой человек живёт внутри контекста. Музыкальная аудитория живёт в контексте современных музыкальных платформ, читает современные музыкальные СМИ и блогеров. Такой аудитории тоже нужен контент, чтобы наряду с потреблением русскоязычной или англоязычной музыки была возможность слушать, подписываться и ходить на концерты точно таких же модных музыкальных групп и исполнителей, но на татарском языке. Более того, меломаны, которые слушают качественную музыку на других языках, даже больше ценят продукт, созданный на их родном языке, потому что он близок им не только с точки зрения музыкальных жанров, но ещё и языка и тем, которые поднимает исполнитель.
ДЛЯ ВДОХНОВЕНИЯ
Всё развивается естественным образом, уверяет Ильяс Гафаров. Просто в татарской современной музыке такое развитие началось чуть позже, чем, допустим, в российской в целом, музыке украинской или, например, казахской. Этот процесс завертелся примерно с середины нулевых, когда отдельно взятые группы, такие как ITTIFAQ, ALQANAT, Mubai, на своём примере показали, что можно делать качественный рэп, рок или фьюжен на татарском языке. А вдохновением для них – плеяды современных татарских независимых артистов – стали такие уже легендарные личности, как австралийская world music певица Зуля Камалова, фолк‑рок-группа «Сак-Сок», финско-татарская фолк-рок-группа Başkarma. Они заложили фундамент для смелых поисков в области современной музыки, которые в 2000‑е переросли в отдельно взятые музыкальные течения и субкультуру. В свою очередь сегодня ею вдохновляются молодёжные татарские сообщества, писатели, дизайнеры, клипмейкеры…
МОСТ ЧЕРЕЗ ВЕКА
Мне нравится песня It’s more. Я слушаю её несколько раз подряд. Электронное звучание действует почти магнетически, сначала завораживая, а затем заставляя мой пульс учащаться. Я слышу в нём стук своего сердца, а в череде английских слов начинаю улавливать нечто… И вот повторяющиеся звуки сливаются в совсем не английскую фразу «Очып китмә». «Не улетай!» – так переводятся эти слова с татарского на русский…
Третьего сентября австрийская певица, мультимузыкант, битбоксер и видеограф AYGYUL разместила на своих страницах в соцсетях обложку предстоящего сингла It’s more. «Это песня-коллаборация во времени и пространстве: народная татарская мелодия из маленькой татарской деревни путешествовала через годы и поколения, пока не оказалась в моей студии в Вене в 2020 году, где она нашла свой новый дом и слилась с моими электропоп-битами», – написала она. В сингл, звучащий так современно и по-европейски, AYGYUL «зашила» сразу несколько посланий для своей родины – ту самую фразу «Не улетай!» и семплы татарской народной песни «Сандугач» («Соловей»), взятые со старой пластинки, которой уже более 100 лет. Сам же темп песни составил 116 ударов в минуту. «Это не случайность – это код Татарстана, где я родилась и выросла», – уточнила Айгюль.
Так её песня стала мостом между музыкальными поколениями длиною в целый век. И первым синглом проекта «Бакыр» («Медь»), который запустил лейбл Yummy Мusic совместно с музыкантами и Институтом языка, литературы и искусства имени Г. Ибрагимова, в чьих фондах, собственно, и обнаружились те самые бесценные сокровища – медные пластинки, выпущенные ещё в дореволюционной Казани. Эти кусочки меди – первые документальные записи татарских музыкальных произведений, как народных, так и авторских.
– Они очень интересно и самобытно звучат – это всё же механический способ извлечения музыки. К тому же первый задокументированный источник татарских музыкальных произведений не просто в летописи, а именно в звуковом формате, – говорит Ильяс Гафаров. – Эти пластинки вдохновили нас. Мы их оцифровали с очень хорошим качеством и вместе с нашими электронными музыкантами превратили в переосмысленные современные музыкальные произведения, которые собираем в один сборник и мечтаем издать как в цифровом виде, так и на пластинках и дисках. А плей-лист хотим построить таким образом, чтобы человек сначала слушал оригинал, а затем его интерпретацию – через 100 лет. Вот такой мост между музыкальным наследием начала XX века и начала XXI.
Конечно, ничто не ново под луной – этой дорогой уже шёл Марат Татурас из Уфы, который смог объединить эмбиент и звучание курая. Или один из самых влиятельных этнографических лейблов России – Ored Recordings из Нальчика: ребята отправляются в самые отдалённые аулы в поисках исполнителей традиционной музыки. Они записывают их в первозданном виде, а затем делают из этой «законсервированной» культуры конкурентоспособный современный продукт.
Все они были приглашены в Казань на фестиваль новой татарской культуры TAT CULT FEST 2020, где делились своими идеями, заражая ими наших локальных музыкантов. Но если молодые энтузиасты работают над актуализацией своего национального наследия, значит, оно продолжает жить, а не просто пылится в хранилищах.
Вспоминая сингл It’s more, я думаю: а может быть, это и есть выход – ответ на вопрос, как создать связь поколений и культур не только во времени, но и в пространстве? Это тот самый ключ к сердцам молодых, «воронка», через которую в эти сердца с бешеными ритмами сегодняшнего времени вливается многовековая культура и традиции. То, что поросло былью, становится явью, растекаясь по всему миру со 116 ударами в минуту из далёкой Вены…
«ЭТО ТАК И РАБОТАЕТ!»
«Мечтали попасть на этот фестиваль – и вот они здесь!» Примерно так объявил выход на сцену казанских музыкантов из инди‑фолк-группы Juna Борис Гребенщиков.
– Борис Борисович – арт-директор фестиваля «Части Света», на который мы действительно давно хотели попасть и, если честно, до сих пор не понимаем, как это произошло, – рассказывает Александра Мустафина, которая играет в Juna на укулеле. – Внезапно в конце августа организаторы фестиваля написали нам, что БГ нас отобрал. Сначала глазам не поверила – как такое возможно? Может быть, нас рекомендовали организаторы петербуржского фестиваля «Музыка мира», отбор на который мы прошли в этом году благодаря мощной поддержке слушателей в онлайн-голосовании?
У группы Juna длинная предыстория: ребята объединили свои музыкальные таланты ещё во время учёбы в КФУ. Выступали в основном на университетских мероприятиях. А к татарскому языку пришли, можно сказать, случайно
– У нас в характере – подаваться на все фестивали, конкурсы и в разные «движухи», – рассказывает Ания Файзрахманова, вокалистка группы. – И вот мы увидели, что молодёжный музыкально-поэтический фестиваль «БикаФест» ищет конкурсантов. Заявились. Но нужно же татарскую песню готовить! Ничего умнее не придумали, как взять чужой трек (им оказалась песня Мубая, уж очень он нам нравился!) и исполнить его тогдашним составом – джембе, клавиши и укулеле. И знаете, людям понравилось, нам самим понравилось – вот так оно и началось!
И вот они уже на фестивале БГ, а у себя дома – в числе узнаваемых независимых татарских музыкантов. После презентации нового альбома в Казани планируют «прокатить» его по крупным городам: Москва, Петербург, Уфа, Екатеринбург...
…Три музыкальные сцены, дизайн-маркет, арт-объекты, хореографическая сцена и фуд- корт – в Казани в третий раз прошёл фестиваль TAT CULT FEST. В первый раз, чтобы привлечь внимание публики к локальным музыкантам, организаторам фестиваля пришлось «укреплять» его программу звёздами из‑за рубежа. В этом году смогли обойтись без заграничных хедлайнеров – порядка 40 тысяч слушателей ежедневно приходили на концерты местных исполнителей. Группа Juna была среди них.
– Мы хотим, чтобы это стало естественной потребностью нашего общества и медиарынка – слушать и продвигать свой локальный продукт, созданный на татарском языке, – говорит Ильяс Гафаров. – Но продукт современный, независимый и конкурентоспособный. Именно в процессе его создания и продвижения рождается тот языковой контекст, который должен сохранить
и взрастить в людях потребность говорить на своём родном языке.
– Для меня это так и работает! – подтверждает Ания из группы Juna. – Моё знание татарского сохраняется благодаря песням. Помните, в детстве, когда учили английский, песни были одним из самых эффективных инструментов?!
К МУЗЫКЕ ПРИЛАГАЕТСЯ…
– К счастью, татарская музыка окружала меня в детстве. Можно сказать, она впиталась в мою суть. Это очень важно. Важно, чтобы дети слышали родную музыку, родной язык с раннего возраста. Наверное, так бывает не со всеми, но в моём случае родной язык и музыка оказались для меня важны вдали от родины.
Зуля Камалова, австралийская певица татарского происхождения, не редкий гость в Казани и одна из самых известных татарских современных исполнительниц в мире. Именно она своим творчеством вдохновила многих татарстанских музыкантов, доказав всем: родной язык зарубежной популярности не помеха.
– В наше время у каждого музыкального направления есть своя ниша, – рассказывает она. – Кроме татарской диаспоры меня слушают и те люди, кому попросту нравится хорошая музыка. А уровень востребованности обычно соотносится с уровнем продвижения. Понятно, что сравнение не совсем справедливое, но в наше время стать популярным медийным лицом не так сложно, если есть ресурсы.
– У современной татарской музыки есть своё преимущество, – утверждает Ильяс Гафаров. – Ко всему прочему она несёт в себе ещё и этнографический подтекст. Поэтому потенциальный интерес к ней выходит далеко за рамки российской музыкальной индустрии.
Кстати, и прецедент уже есть. Чехия, Германия, Дания – в этих странах ждали визита музыкантов группы Juna. Творческие планы сорвала пандемия. Откуда узнали о них иностранные меломаны? Интернет – сегодня это, пожалуй, лучшее средство продвижения, не ведающее границ. Ильяс Гафаров считает, что музыка Juna абсолютно гармонично звучит в контексте европейской сцены.
– В Европе сейчас особо поддерживаются любые этнические меньшинства. Так, например, с большим вниманием жители крупных городов Финляндии и Чехии относятся к татарскому сообществу. Конечно, они проявляют интерес к нашей музыке – при условии, что она будет звучать качественно.
Но и здесь, на родине, творчество талантливых музыкантов интересно не только носителям татарского языка. Тот же фестиваль TAT CULT FEST привлёк и русскоязычных меломанов. Более того, по оценкам Ильяса Гафарова, они составили почти половину посетителей.
– Это публика, небезразличная к современной татарской музыке, чувствующая себя частью этого процесса. Или те, кто просто хочет качественно провести свой досуг в окружении приятных современных людей.
– Способна ли музыка сохранить язык – это мы узнаем только через какое‑то время. Но пробудить интерес она может точно! После каждого концерта нам пишут люди, не знающие татарского языка, – спрашивают тексты, перевод. Некоторые впервые от нас услышали его звучание – обычно такое бывает за пределами Татарстана, – рассказывает Саша Мустафина из Juna.
К слову, количество стримов музыкального каталога Yummy Music в месяцы самой жёсткой самоизоляции доходило до 100 тысяч прослушиваний. Это значит, что люди совершали целенаправленные действия для того, чтобы послушать релизы современных татарских треков. Им никто ничего не навязывал – то был их собственный интерес и потребность.
Говорят, большое видится на расстоянии. Какой альтернативная татарская музыка видится Зуле Камаловой – из Австралии?
– Я очень рада видеть, как она растёт и развивается. Мейнстримом я не очень интересуюсь. Три фестиваля TAT CULT FEST, на двух из которых я играла, показали, что можно делать по-другому и что впереди ещё много работы. Но главное – есть энергичные вдохновлённые ребята, которым дороги татарский язык и современная татарская культура, и они вкладывают в это сердца и души.
Ольга Туманская
Фото из личного архива Рустема Нурисламова, Алексей Воробьёв, Юлия Бидер
Триста тысяч просмотров за одну неделю – так стартанул в соцсетях клип «Үпкәләмә, яме». Его сняли на шинном складе всего за один вечер. «Үпкәләмә, яме» – один из треков нового альбома K‑RU (Рустема Нурисламова) «Милләт». Впервые этот рэпер заявил о себе в середине нулевых на молодёжном фестивале уличной культуры SNICKERS URБАNиЯ. Вдохновлённый Эминемом и «Кастой» выпускник музыкальной школы по классу фоно и баяна тогда ещё читал на русском. Сегодня он говорит так: «Именно рэп помог мне подтянуть татарский».
– Я из татарской семьи, дома разговариваем на родном языке. В быту он проще, но чтобы написать хороший текст, этих знаний недостаточно.
И K‑RU засел за словари, спрашивал совета у родителей, подключал друзей-филологов, читал книги и журналы… Когда ты только начинаешь, все средства хороши, считает Рустем. Первый текст ему помог написать татарский рэпер Шакур. Второй трек на татарском стал хитом.
– Я понял, что смогу привнести что‑то новое в татарскую музыку, что у меня есть свой стиль. Нет, моя аудитория не сузилась – расширилась. Старая тоже никуда не делась: для нее всё, что я делаю, зазвучало как… например, французский рэп. В современном мире стираются границы, а с ними и традиции – народы обезличиваются. Я делаю музыку на татарском, чтобы молодым было интересно её слушать. Чтобы не стеснялись включить на полную в машине и проехаться по городу. Чтобы не забывали язык, общались на нём.
Неужели творчество таких молодых ребят способно повлиять на развитие и сохранение языка? Этот вопрос я адресую Ильясу Гафарову, основателю первого татарского инди-лейбла Yummy Music.
– Прежде всего, она создаёт область применения для языка в современном мире, – говорит он. – Любой молодой человек живёт внутри контекста. Музыкальная аудитория живёт в контексте современных музыкальных платформ, читает современные музыкальные СМИ и блогеров. Такой аудитории тоже нужен контент, чтобы наряду с потреблением русскоязычной или англоязычной музыки была возможность слушать, подписываться и ходить на концерты точно таких же модных музыкальных групп и исполнителей, но на татарском языке. Более того, меломаны, которые слушают качественную музыку на других языках, даже больше ценят продукт, созданный на их родном языке, потому что он близок им не только с точки зрения музыкальных жанров, но ещё и языка и тем, которые поднимает исполнитель.
ДЛЯ ВДОХНОВЕНИЯ
Всё развивается естественным образом, уверяет Ильяс Гафаров. Просто в татарской современной музыке такое развитие началось чуть позже, чем, допустим, в российской в целом, музыке украинской или, например, казахской. Этот процесс завертелся примерно с середины нулевых, когда отдельно взятые группы, такие как ITTIFAQ, ALQANAT, Mubai, на своём примере показали, что можно делать качественный рэп, рок или фьюжен на татарском языке. А вдохновением для них – плеяды современных татарских независимых артистов – стали такие уже легендарные личности, как австралийская world music певица Зуля Камалова, фолк‑рок-группа «Сак-Сок», финско-татарская фолк-рок-группа Başkarma. Они заложили фундамент для смелых поисков в области современной музыки, которые в 2000‑е переросли в отдельно взятые музыкальные течения и субкультуру. В свою очередь сегодня ею вдохновляются молодёжные татарские сообщества, писатели, дизайнеры, клипмейкеры…
МОСТ ЧЕРЕЗ ВЕКА
Мне нравится песня It’s more. Я слушаю её несколько раз подряд. Электронное звучание действует почти магнетически, сначала завораживая, а затем заставляя мой пульс учащаться. Я слышу в нём стук своего сердца, а в череде английских слов начинаю улавливать нечто… И вот повторяющиеся звуки сливаются в совсем не английскую фразу «Очып китмә». «Не улетай!» – так переводятся эти слова с татарского на русский…
Третьего сентября австрийская певица, мультимузыкант, битбоксер и видеограф AYGYUL разместила на своих страницах в соцсетях обложку предстоящего сингла It’s more. «Это песня-коллаборация во времени и пространстве: народная татарская мелодия из маленькой татарской деревни путешествовала через годы и поколения, пока не оказалась в моей студии в Вене в 2020 году, где она нашла свой новый дом и слилась с моими электропоп-битами», – написала она. В сингл, звучащий так современно и по-европейски, AYGYUL «зашила» сразу несколько посланий для своей родины – ту самую фразу «Не улетай!» и семплы татарской народной песни «Сандугач» («Соловей»), взятые со старой пластинки, которой уже более 100 лет. Сам же темп песни составил 116 ударов в минуту. «Это не случайность – это код Татарстана, где я родилась и выросла», – уточнила Айгюль.
Так её песня стала мостом между музыкальными поколениями длиною в целый век. И первым синглом проекта «Бакыр» («Медь»), который запустил лейбл Yummy Мusic совместно с музыкантами и Институтом языка, литературы и искусства имени Г. Ибрагимова, в чьих фондах, собственно, и обнаружились те самые бесценные сокровища – медные пластинки, выпущенные ещё в дореволюционной Казани. Эти кусочки меди – первые документальные записи татарских музыкальных произведений, как народных, так и авторских.
– Они очень интересно и самобытно звучат – это всё же механический способ извлечения музыки. К тому же первый задокументированный источник татарских музыкальных произведений не просто в летописи, а именно в звуковом формате, – говорит Ильяс Гафаров. – Эти пластинки вдохновили нас. Мы их оцифровали с очень хорошим качеством и вместе с нашими электронными музыкантами превратили в переосмысленные современные музыкальные произведения, которые собираем в один сборник и мечтаем издать как в цифровом виде, так и на пластинках и дисках. А плей-лист хотим построить таким образом, чтобы человек сначала слушал оригинал, а затем его интерпретацию – через 100 лет. Вот такой мост между музыкальным наследием начала XX века и начала XXI.
Конечно, ничто не ново под луной – этой дорогой уже шёл Марат Татурас из Уфы, который смог объединить эмбиент и звучание курая. Или один из самых влиятельных этнографических лейблов России – Ored Recordings из Нальчика: ребята отправляются в самые отдалённые аулы в поисках исполнителей традиционной музыки. Они записывают их в первозданном виде, а затем делают из этой «законсервированной» культуры конкурентоспособный современный продукт.
Все они были приглашены в Казань на фестиваль новой татарской культуры TAT CULT FEST 2020, где делились своими идеями, заражая ими наших локальных музыкантов. Но если молодые энтузиасты работают над актуализацией своего национального наследия, значит, оно продолжает жить, а не просто пылится в хранилищах.
Вспоминая сингл It’s more, я думаю: а может быть, это и есть выход – ответ на вопрос, как создать связь поколений и культур не только во времени, но и в пространстве? Это тот самый ключ к сердцам молодых, «воронка», через которую в эти сердца с бешеными ритмами сегодняшнего времени вливается многовековая культура и традиции. То, что поросло былью, становится явью, растекаясь по всему миру со 116 ударами в минуту из далёкой Вены…
«ЭТО ТАК И РАБОТАЕТ!»
«Мечтали попасть на этот фестиваль – и вот они здесь!» Примерно так объявил выход на сцену казанских музыкантов из инди‑фолк-группы Juna Борис Гребенщиков.
– Борис Борисович – арт-директор фестиваля «Части Света», на который мы действительно давно хотели попасть и, если честно, до сих пор не понимаем, как это произошло, – рассказывает Александра Мустафина, которая играет в Juna на укулеле. – Внезапно в конце августа организаторы фестиваля написали нам, что БГ нас отобрал. Сначала глазам не поверила – как такое возможно? Может быть, нас рекомендовали организаторы петербуржского фестиваля «Музыка мира», отбор на который мы прошли в этом году благодаря мощной поддержке слушателей в онлайн-голосовании?
У группы Juna длинная предыстория: ребята объединили свои музыкальные таланты ещё во время учёбы в КФУ. Выступали в основном на университетских мероприятиях. А к татарскому языку пришли, можно сказать, случайно
– У нас в характере – подаваться на все фестивали, конкурсы и в разные «движухи», – рассказывает Ания Файзрахманова, вокалистка группы. – И вот мы увидели, что молодёжный музыкально-поэтический фестиваль «БикаФест» ищет конкурсантов. Заявились. Но нужно же татарскую песню готовить! Ничего умнее не придумали, как взять чужой трек (им оказалась песня Мубая, уж очень он нам нравился!) и исполнить его тогдашним составом – джембе, клавиши и укулеле. И знаете, людям понравилось, нам самим понравилось – вот так оно и началось!
И вот они уже на фестивале БГ, а у себя дома – в числе узнаваемых независимых татарских музыкантов. После презентации нового альбома в Казани планируют «прокатить» его по крупным городам: Москва, Петербург, Уфа, Екатеринбург...
…Три музыкальные сцены, дизайн-маркет, арт-объекты, хореографическая сцена и фуд- корт – в Казани в третий раз прошёл фестиваль TAT CULT FEST. В первый раз, чтобы привлечь внимание публики к локальным музыкантам, организаторам фестиваля пришлось «укреплять» его программу звёздами из‑за рубежа. В этом году смогли обойтись без заграничных хедлайнеров – порядка 40 тысяч слушателей ежедневно приходили на концерты местных исполнителей. Группа Juna была среди них.
– Мы хотим, чтобы это стало естественной потребностью нашего общества и медиарынка – слушать и продвигать свой локальный продукт, созданный на татарском языке, – говорит Ильяс Гафаров. – Но продукт современный, независимый и конкурентоспособный. Именно в процессе его создания и продвижения рождается тот языковой контекст, который должен сохранить
и взрастить в людях потребность говорить на своём родном языке.
– Для меня это так и работает! – подтверждает Ания из группы Juna. – Моё знание татарского сохраняется благодаря песням. Помните, в детстве, когда учили английский, песни были одним из самых эффективных инструментов?!
К МУЗЫКЕ ПРИЛАГАЕТСЯ…
– К счастью, татарская музыка окружала меня в детстве. Можно сказать, она впиталась в мою суть. Это очень важно. Важно, чтобы дети слышали родную музыку, родной язык с раннего возраста. Наверное, так бывает не со всеми, но в моём случае родной язык и музыка оказались для меня важны вдали от родины.
Зуля Камалова, австралийская певица татарского происхождения, не редкий гость в Казани и одна из самых известных татарских современных исполнительниц в мире. Именно она своим творчеством вдохновила многих татарстанских музыкантов, доказав всем: родной язык зарубежной популярности не помеха.
– В наше время у каждого музыкального направления есть своя ниша, – рассказывает она. – Кроме татарской диаспоры меня слушают и те люди, кому попросту нравится хорошая музыка. А уровень востребованности обычно соотносится с уровнем продвижения. Понятно, что сравнение не совсем справедливое, но в наше время стать популярным медийным лицом не так сложно, если есть ресурсы.
– У современной татарской музыки есть своё преимущество, – утверждает Ильяс Гафаров. – Ко всему прочему она несёт в себе ещё и этнографический подтекст. Поэтому потенциальный интерес к ней выходит далеко за рамки российской музыкальной индустрии.
Кстати, и прецедент уже есть. Чехия, Германия, Дания – в этих странах ждали визита музыкантов группы Juna. Творческие планы сорвала пандемия. Откуда узнали о них иностранные меломаны? Интернет – сегодня это, пожалуй, лучшее средство продвижения, не ведающее границ. Ильяс Гафаров считает, что музыка Juna абсолютно гармонично звучит в контексте европейской сцены.
– В Европе сейчас особо поддерживаются любые этнические меньшинства. Так, например, с большим вниманием жители крупных городов Финляндии и Чехии относятся к татарскому сообществу. Конечно, они проявляют интерес к нашей музыке – при условии, что она будет звучать качественно.
Но и здесь, на родине, творчество талантливых музыкантов интересно не только носителям татарского языка. Тот же фестиваль TAT CULT FEST привлёк и русскоязычных меломанов. Более того, по оценкам Ильяса Гафарова, они составили почти половину посетителей.
– Это публика, небезразличная к современной татарской музыке, чувствующая себя частью этого процесса. Или те, кто просто хочет качественно провести свой досуг в окружении приятных современных людей.
– Способна ли музыка сохранить язык – это мы узнаем только через какое‑то время. Но пробудить интерес она может точно! После каждого концерта нам пишут люди, не знающие татарского языка, – спрашивают тексты, перевод. Некоторые впервые от нас услышали его звучание – обычно такое бывает за пределами Татарстана, – рассказывает Саша Мустафина из Juna.
К слову, количество стримов музыкального каталога Yummy Music в месяцы самой жёсткой самоизоляции доходило до 100 тысяч прослушиваний. Это значит, что люди совершали целенаправленные действия для того, чтобы послушать релизы современных татарских треков. Им никто ничего не навязывал – то был их собственный интерес и потребность.
Говорят, большое видится на расстоянии. Какой альтернативная татарская музыка видится Зуле Камаловой – из Австралии?
– Я очень рада видеть, как она растёт и развивается. Мейнстримом я не очень интересуюсь. Три фестиваля TAT CULT FEST, на двух из которых я играла, показали, что можно делать по-другому и что впереди ещё много работы. Но главное – есть энергичные вдохновлённые ребята, которым дороги татарский язык и современная татарская культура, и они вкладывают в это сердца и души.
Ольга Туманская
Фото из личного архива Рустема Нурисламова, Алексей Воробьёв, Юлия Бидер
Добавить комментарий