Климатические летописи Татарстана хранят все сценарии погоды за 140 лет. Рекордный «морозный удар» – минус 48 градусов – вошёл в эту историю. Аварии на газопроводах, лопнувшие трубы теплотрасс, осыпающаяся с трамваев краска, отказывающие тормоза общественного транспорта… Но самый печальный случай произошёл накануне нового 1979 года в Тетюшском районе с группой юных лыжников из Казахской ССР.
Мороз в ночь с 30 на 31 декабря 1978 года был настолько сильным, что не только помёрзли практически все сады в Татарии, но и многие дубы растрескивались вдоль. Растрескивание сопровождалось звуком, напоминающим выстрел из ружья. С годами глубокие раны на дубах постепенно заросли, но на поверхности стволов остались «шрамы» в виде крупной выступающей складки, которая идёт сверху вниз. Лесоводы называют её морозобоиной.
ПО ЛЕНИНСКИМ МЕСТАМ
Спускаясь утром 30 декабря к Волге за дровами, местный тракторист увидел у старого заброшенного домика лесника с разбитыми окнами двух мальчишек. Одетые в лёгкую лыжную форму замёрзшие подростки рассказали ему свою историю, после чего тракторист поспешил сообщить о случившемся в Тетюшский райотдел милиции. Оказалось, утром 29 декабря 1978 года в Татарию приехала группа учащихся 7–10-х классов Павлодарской школы Казахской ССР. Под руководством своей учительницы ребята совершали туристический поход «по ленинским местам» от Тетюш до Казани длиною 120 километров! По руслу Волги они вышли на лыжах из Тетюш в направлении Камско-Устьинского района.
СПАСЕНИЕ «ЧЁРНЫХ ТОЧЕК»
Ничто не предвещало беды, стояла обычная зимняя погода, но во второй половине дня поднялся сильный ветер, заметно похолодало, и дети стали замерзать. Испугавшись за них, учительница отправила самых бойких за подмогой в Тетюши.
– Ребята до Тетюш в этот день не дошли, нашли домик лесника, разбили в нём окно, залезли и там переночевали. А утром к нам в отдел поступил звонок о том, что на Волге замерзает группа школьников из Казахстана, – вспоминает Александр Шлячков, в 1978 году он был участковым инспектором Тетюшского РОВД. – Мы с коллегой Евгением Торгашовым, набрав тёплой одежды для детей, на служебном «Буране» поехали вдоль Волги искать их. К этому времени стало холодать, градусов 20, наверное. Снегу очень много было и ещё наслуд – это слой воды на льду реки, покрытый снегом. Наступаешь на этот многослойный «пирог», проваливаешься и за секунды весь мокрый. По-моему, уже смеркаться стало. Я говорю: «Женя, доедем до Долгой Поляны и, наверное, развернёмся, куда дальше-то?» Смотрим – впереди на снегу точка чёрная. Может, рыбак? Подъезжаем, сидит, съёжившись, мальчишка – без лыж, в лыжных ботинках. Увидел нас и заплакал: «Дяденька, спасите, дяденька…» Хотим ему рукавицы надеть, а у него пальцы не гнутся. Дальше по реке ещё «точки». Нашли! Куда их теперь девать? Мы первого пацана посадили на «Буран» и к берегу. А там в гору на снегоходе не поднимешься, круто. Но у берега в Долгой Поляне, куда мы подъехали, есть овраг, здесь на худой конец ветра нет. Решили пока всех найденных детей свозить сюда. Собрали хворост, дрова, развели в овраге костёр. Женя остался на берегу, а я по одному собирал их по реке…
ПОСЛЕДНИЙ РЕЙС
Сколько рейсов сделал, Шлячков не помнит. Двое парней вроде ушли на своих ногах, и их подобрали рыбаки из Монастырского. Последним рейсом привёз с реки в овраг учительницу и девочку Марину:
– Марина лежала обессиленная уже, на спальных мешках. Стонала, но была живая. Учительница плачет: «Самая сильная девочка, добрая. Всем помогала, всех вытаскивала, а сама обессилела». Умерла добрая девочка Марина Благодатская уже в овраге…
ПОДНЯТЬСЯ НЕЛЬЗЯ УМЕРЕТЬ
Другие дети, «отходя» от мороза у костра, плакали и кричали от невыносимой ломоты в теле.
Во время последнего рейса Александр Иванович заметил у берега два силуэта. Обрадовался, что ищут именно их. Да! Оказалось, это начальник милиции Эдуард Трофимов и сельский фельдшер Ирина Шмагина. Отвёз и их в овраг к детям. А мороз тем временем ударил уже под 40 градусов. Что делать? Наверх дети подняться не в силах, кто был в тех краях, знает, как крут правый берег Волги. Остаться здесь на ночь – значит умереть от холода. Выход один – подниматься наверх любой ценой. И Шлячков пополз в гору:
– Снегу по пояс. Ночь, темно, уже ничего не видать. Выползаю. Стоят два трактора, светят фарами, рычат. Слава богу, думаю. Остаётся мне до них метра три, они разворачиваются и уезжают в сторону Долгой Поляны. Упал без сил, отдышался и напрямую через сугробы пополз за ними. Доползаю, вижу: стоят, родимые, у одного из домов в Долгой Поляне. Забегаю в дом, думаю, тракториста увижу – скажу, что туда надо, к краю быстрее. И воды заодно попью, в горле ужас как пересохло. Только взял ковш в руки, трактора опять зарычали и уехали к берегу. Труба…
Бежал участковый за ними из последних сил, кричал. Не слышат. Опять по снегу напрямую обратно к берегу. Дополз-таки до тракторов, сел в кабину к Александру Артемьеву. Объяснил, где находятся дети. Тракторист сомневался недолго:
– Да, спуск крутой, если спустимся, можем не выкарабкаться, но вариантов нет. Поедешь со мной?
– Конечно, – говорю.
– А будем по 100 грамм? – Артемьев достал водку.
Замёрзшую, как холодец, сорокаградусную еле‑еле натрясли на дно стакана, выпили, закусили салом и поехали.
– Трактор наклонится – Саша гусеницу прогребёт, поставит её на место. Так потихоньку и спустились, – вспоминает участковый.
МОНАСТЫРСКИЙ НАБАТ
С ними на втором тракторе к Волге спустился и Александр Тимарин, мастер производственного обучения СПТУ‑74 в селе Монастырское:
– Я днём с группой занимался в мастерской, когда услышал сельский набат. В колокол у нас так звонили, если пожар или случилось что. Николай Чабурин, директор нашего училища, и Александр Красненков, физрук, рыбачили на Волге, когда к ним вышли двое мальчишек и сообщили о замерзающих товарищах. Когда их привезли в село, и зазвонил набат. Тут же сообщили и в Тетюши. Оттуда выехали на «Буране» участковые, а отсюда – Николай Морозкин, участковый, – на лошади, я и Александр Артемьев – на тракторах. Спустились с горы, только не знаем, поднимемся или нет. Но тут холод сыграл нам на руку – снег от мороза крепко застыл. Обратно поднялись без проблем.
ДО БАРСКОГО ДОМА
Стали возить детей до барского дома в Долгой Поляне (усадьба предводителя уездного дворянства помещика Молоствова, ныне музей. – Ред.). Спустишься, по несколько человек посадишь в кабину, только чтоб рычаги дёргать можно было, и наверх. Вывезли всех. Умершую к тому времени девочку Марину положили на конные сани, прицепили их к трактору и тоже подняли. Очень жалко было её… Когда всех детей собрали в Долгой Поляне, там уже и скорая была, и милиция, и всё районное начальство, и бульдозеры. Оттуда детей увозили в Тетюшскую больницу.
Холод к этому времени уже стоял зверский. Представляете, дубы «стреляли». Замёрзли мы тогда сильно. У Жени Торгашова, что был с детьми в овраге, валенки намокли – он провалился. Говорит мне: «Околел я, давай сменим валенки». У него заводские были, а у меня – самовалки. Отдал ему, а потом самому ноги прихватило, оттирали, когда вернулись ближе к полуночи домой.
Шлячков с Торгашовым тоже замёрзли сильно в тот мороз. Их служебный «Буран» остался внизу, и до Монастырского они добирались на тракторе, в кабине которого немногим теплее, чем на улице. Там пересели в присланный из Тетюшской автошколы ЗИЛ-157, погрузили в него и умершую девочку. Утром привезли её в морг, а сами прибыли на службу. «Буран» с Волги уже потом забрали.
Александра Тимарина и фельдшера Ирину Шмагину наградили в 1979 году грамотами за спасение детей и денежной премией в размере 90 рублей. Александру Шлячкову и Евгению Торгашову Президиум Верховного Совета Казахской ССР прислал благодарственные грамоты.
СЮЖЕТ ДЛЯ ФИЛЬМА
– Там, на утёсе, табличка с именем Марины Благодатской и небольшой такой памятник стоял. Правда, говорят, сейчас их нет – берег постоянно обваливается. Можем посмотреть, – предложил нам Александр Тимарин.
И мы поехали в Долгую Поляну. Даже в нынешнюю тёплую, бесснежную зиму спускаться до Волги по рыбацкой тропе довольно непросто. А подниматься?! Страшно представить, каково было окоченевшим детям в тот морозный день и ночь 30 декабря 1978 года. Памятник в память о Марине и вправду обвалился. Остался лишь железобетонный столбик… Для многих оставшихся в живых детей трагедия на Волге обернулась обморожением ушей, носов, ампутацией пальцев рук и ног, одному мальчику ампутировали стопу… Учительницу судили. Такая вот леденящая душу история, готовый сюжет для кинофильма в жанре катастрофы о борьбе страха и надежды…
АРКТИЧЕСКИЙ ХОЛОД С КАРСКОГО МОРЯ
Роза Шафикова, заслуженный метеоролог РФ. С 1970 по 2008 год работала в Службе прогнозов погоды в Татарстане сначала синоптиком, позднее возглавляла отдел метеорологических прогнозов Гидрометцентра Управления по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды РТ:
– С 30 декабря 1978 года на территорию Татарстана обрушился арктический холод по периферии Сибирского антициклона с ледяного Карского моря. Температуры резко понизились и удерживались ночью и днём близко к 40-градусной отметке. За 140-летний период непрерывных наблюдений 30 и 31 декабря 1978 года был перебит абсолютный минимум (так называют самые низкие температуры воздуха, отмеченные на эту дату). Эти показатели до сегодняшнего дня записаны в климатических архивах как рекордные: 30 декабря – 39,4 градуса мороза, 31 декабря – 43,9 градуса мороза.
В ночь с 31 декабря 1978-го на 1 января 1979 года столбики термометра на метеостанции Казань-опорная опустились до 45,3 градуса. За всю историю наблюдений в январе было холоднее только в суровом 1942 году, когда рекордные морозы стояли с 18 по 24 января и самая низкая температура была отмечена 21 января – 46,8 градуса мороза.
Самые сильные морозы метеорологи отметили на северо-востоке Татарстана – столбики термометров на метеостанции Агрыз упали тогда до невероятных 51,5 градуса, близкими к этим показателям были данные на метеостанциях Елабуга и Набережные Челны.
От таких морозов в республике отмечались крупные аварии. В Нижнекамске практически вышла из строя вся система отопления ТЭЦ. Мазут в цистернах на станции Биклянь застыл, как камень. Паром отогревали мазут, откуда только можно доставляли солярку для разжижения мазута. Люди на эстакаде работали не более 15‑20 минут, больше не выдерживали.
Когда лопнул сетевой насос, пар покрыл всю насосную и помещение начало затапливать, пришлось на ощупь отключать насосы. Если бы не героические действия аварийной службы Нефтехимкомбината, которая, забыв о новогоднем застолье, в течение четырёх суток трудилась без сна и отдыха, могли бы заморозить весь город и все предприятия. Горожане практически не заметили каких‑либо сбоев в теплоснабжении.
По республике трагически пострадали также города Набережные Челны, Казань, Зеленодольск, Альметьевск, в микрорайонах которых также замерзала система отопления. Кроме промышленных предприятий от «морозного удара» сильно пострадали плодовые деревья в садах, зелёные насаждения в парках и лесах.
Затруднилась работа железной дороги, в аэропорту отменялись полёты… Вообще, с транспортом в новогоднюю ночь творилось что‑то невообразимое. 2‑й трамвай не мог подняться по улице Бутлерова, потому что не было трения между колёсами и рельсами. На улице Тукаевской из‑за мороза лопнули трубы: вода хлынула на трамвайные пути, и рельсы исчезли под слоем льда.
31 декабря на линию вышли всего один автобус «ЛАЗ» и три такси «ГАЗ-24». Уже через два часа они встали, потому что отказали тормоза. Работал только электротранспорт. Увидев встречных пешеходов, трамваи и троллейбусы останавливались и подбирали всех.
К счастью, следующей ночью после новогоднего коллапса температура была уже 36,6 градуса и в последующие дни продолжила повышаться.
Алсу Троицкая
Фото: Александр Ефремов
