Сначала было Величайшее поколение

На эти и другие вопросы отвечает Ольга Максимова, кандидат социологических наук, доцент кафедры общей и этнической социологии КФУ.

МЕЖДУ МАРКЕРАМИ

– Ольга Александровна, какой временной отрезок входит в одно поколение? Как их считать и разделять: по годам, по увлечениям, по событиям?

– Изначально существовал чисто хронологический подход, что поколение – это когорта рождённых в определённый временной интервал. 20-25 лет. Затем был такой американский учёный Карл Маннхейм, который первым задался вопросом: а поколение – только ли это люди, рождённые в одно и то же время? И он первым обосновал, что нет. Что поколение определяется не только возрастом, но и особыми точками в судьбах людей, служащими как бы маркерами идентификации человека с определённым поколением. То есть люди, которые пережили общий социальный опыт. Если мы говорим о поколении 20-х годов, то это люди одного возраста, пережившие войну – событие, которое до них не переживали другие поколения. И не переживали после них. О поколении тех, кто переживал социализацию в период перестройки, мы можем говорить: поколение перестройки. Это тоже уникальный опыт. Есть поколение шестидесятников, которые свою молодость пережили в шестидесятые годы…

– То есть это молодость рулит поколением всё-таки?

– Да, молодость должна прийтись на время социальной активности. Когда человек выходит из состояния детства, но ещё не достиг периода взрослости. Когда человек активно начинает осознавать себя как личность, как субьект общества. И если на молодых людей одной возрастной группы (на их молодёжный период с 14 до 25 лет) приходится какое-то уникальное событие: война, революция, перестройка, трансформация какая-то, тогда, по мнению Маннхейма, они и формируются в определённое поколение.

– А если ничего такого кардинального не произошло?

– Получается потерянное поколение – возрастная группа, которая не пережила ничего такого экстраординарного в своей молодости. В этом смысле они для социологии потерянное поколение, они не сформировались в единое. У нас такое было в 70-е годы. «Хрущёвская оттепель» прошла, наступил Брежневский застой. Исследования показывают, что люди, чья молодость прошла в 70-е годы, не воспринимают себя как целостное поколение. Они относят себя или к шестидесятникам, или называют себя «детьми перестройки», хотя в перестройку им было хорошо под тридцать. Получается, что надо разделять реальные поколения и условные поколения. Реальные – это одна возрастная группа. Но она не интересна по самоощущениям. А по самоощущениям надо выделять условные поколения. То есть к какому поколению человек себя сам относит.

Но эти деления всё равно условны. Потому что сейчас очень расширились границы рождаемости. Раньше были более чёткие понятия, когда создавались семьи и когда женщины рожали детей: в основном от 20 до 30 лет. Можно было спрогнозировать, что через каждые 20-30 лет родится новое поколение. Сейчас эти границы как минимум на десять лет раздвинулись. Сейчас рожают от 20 до 50, есть примеры и покруче. Поэтому становится всё сложнее зафиксировать именно хронологические рамки между поколениями. Поэтому деление на поколения становится всё более условным. И наши исследования показывают, что человек, которому глубоко за сорок, может не быть ни разу женатым и жить с мамой. С точки зрения социального статуса его к взрослым нельзя отнести. Он находится в состоянии зависимого подростка, который и финансово, и интеллектуально полностью зависит от своих родителей. Такая тенденция не только в России. В Италии вообще бьют тревогу: у них много мужчин, которые до 50 лет живут с мамой, и им комфортно, они не собираются ничего менять.

ЦИФРОВЫЕ АБОРИГЕНЫ И ЦИФРОВЫЕ ИММИГРАНТЫ

– Какие революции и трансформации объединили наше самое юное на сегодняшний день поколение?

– Цифровое поколение не делает разницы между реальным и виртуальным пространством. Предыдущее поколение в эту виртуальную среду пришли уже подростками, когда им было 10-12 лет, только начали появляться компьютеры и интернет. Они пришли в эту среду в раннем возрасте, но они всё-таки делают разницу между виртуальностью и реальностью. А рождённые после 2005 года не делают этой разницы. Я брала интервью у мамочек детей, которым по 4-5-6 лет, они рассказывают такие вещи: девочка смотрит в окно на птичку и пальцами раздвигает пространство, пытаясь увеличить эту птичку, как на экране телефона. Другая девочка, просыпаясь, спрашивает маму, пойдут ли они гулять. Мама кивает на окно – мол, дождь на улице. Девочка говорит: «Я не хочу дождь, надо удалить дождь».

Всё это не хорошо и не плохо, последствия мы сможем оценить лишь когда этим детям будет лет по двадцать. Но это характерные особенности данного поколения, и ничего с ними не поделаешь. Таких детей называют «цифровые аборигены» – есть такая терминология у социологов. А мы – все остальные, которые окунулись в цифровую среду в более зрелом, старшем или среднем возрасте, – «цифровые иммигранты».

Фактически для цифрового поколения эта самая цифровая среда и стала уникальным опытом. И им даже не нужны будут какие-то трансформации-революции-катаклизмы для того, чтобы ощущать себя единым поколением. Они уже сейчас едины. Одна мама мне рассказывает, что завела страничку в сети «ВКонтакте», в то время как у её сына такая страничка была уже лет семь. И сын так отреагировал: «Мама, ты, конечно, далёкая, но уже эволюционируешь!»

Это та самая главная характеристика цифрового поколения, они себя чётко отделяют от предыдущих. Они характеризуют себя так: «Мы продвинутые, мы компьютернограмотные, мы цифровые».

СХОДСТВА И РАЗЛИЧИЯ

– Почему поколения так сильно отличаются друг от друга? Что влияет на эти отличия? Почему в одном поколении больше героев, в другом – творческих людей, в третьем – вообще трудно вспомнить кого-нибудь выдающегося? Возьмём поколение 20-х, которые так запросто рисковали жизнями, были храбры, безудержны, бесстрашны… Разве на такое способны последующие поколения, особенно цифровое?

– Нынешнее поколение более прагматично, более эгоистично, более рационально. Когда мы проводим исследования и просим дать себе характеристику, они сами называют у себя эти качества. У них нет тяги к геройству, не только потому, что в их мире – реальном – это сейчас не нужно, но и в виртуальном к геройству отношение другое. Им кажется, как в игре, что у них много жизней: убили, вывалился с 9-го этажа, встал, отряхнулся и дальше пошёл...

Очень интересно проследить градацию поколений с Уильямом Штраусом и Нилом Хоувом. В своей книге «Четвёртое превращение» авторы пишут о четырёхчастном поколенческом цикле и повторяющихся моделях поведения в истории США.

Они считают, что любая человеческая история развивается по периодам. И периоды эти повторяются. Сначала идёт подъём, потом пробуждение, потом спад, потом кризис. И историю XX века они разбили на эти этапы. С конца XX века и до 20-х годов – это кризис, когда ломаются старые устои и строится что-то новое. В России то же самое происходило. У них – Великая депрессия, у нас – 1914 год, в развитии царской России лучшие экономические показатели были. И потом революция, трансформация, полностью утрачиваются старые социальные нормы и ценности, фактически строится новое государство. И именно поэтому это период кризиса. После кризиса – период пробуждения. Когда люди сломали всё, что было, и начинают строить новое. Да, была война, которая нанесла урон и экономике, и всему, но, если оценить динамику с 30-х до 60-х годов, в целом это был подъём экономический. С провалом в период Великой Отечественной войны. Но историки говорят, что после войны Советский Союз за очень короткий срок смог восстановить производство, что это достаточно уникальное явление в истории человечества. То есть это был период подъёма. А почему он был таким? Потому что люди были на подъёме – как раз вот те люди, родившиеся в 20-е годы, в период кризиса, в период ломки старого и построения нового, они к 40-м годам, как рождённые в период кризиса, стали очень консолидированным поколением, потому что именно на их плечи легла задача преодоление всех кризисных явлений не только в экономике, но и в социальной сфере.
Это поколение героев. Кризис повторился через 80 лет, это перестройка. И поколение, которое в годы перестройки было в активной молодости, сейчас поднимает нашу экономику.
РЕЗУЛЬТАТ БЕЗУДЕРЖНОЙ СВОБОДЫ
– Можете дать краткую характеристику поколению 20-х годов – того самого, с которого начинался поколенческий цикл ТАССР?
– Это величайшее поколение. Полное героев. Поколение, которое смогло сделать очень многое. Совершить революцию, победить в Гражданской войне, задумать и осилить такие программы, как коллективизация, электрификация и др. Практически перевернуть, построить новый мир, новый уклад. Это поколение было настолько заряжено героизмом, что, повзрослев, справилось и с Великой Отечественной войной, выпавшей на его долю, победило в ней. Их основные качества: трудолюбие, ответственность, почти религиозная вера в светлое будущее, приверженность идеологии, категоричность суждений. Такое поколение получается, когда рушатся нравственные устои. То есть старые разрушены, новые ещё не сформировались, и молодые люди как бы свободны от морали, от каких-то поведенческих правил, и всё сделанное ими – результат этой безудержной свободы в состоянии безнормности. И в таком состоянии это поколение пребывало достаточно долго. Отсюда и такие шаги, как разрушение храмов, например. Норм-то не было, как правильно, как неправильно – никто не знал, особенно юные революционеры. Такие люди вынуждены друг с другом консолидироваться и эти нормы вырабатывать. А такие события, как революция и Гражданская война, становятся этими факторами консолидации. Но если взять события 1917–1920 годов, то мы знаем, что поколение у нас раскололось надвое первоначально. Были поддержавшие революцию, были неподдержавшие. И это тоже уникальное социальное явление. Получилось как бы два ядра. И одно ядро побеждает, и вокруг него начинает выстраиваться общая государственность, нормы, ценности и т.д. И именно поэтому, что это было такое консолидированное победившее поколение, оно смогло на себе и Великую Отечественную войну вытащить.

Юрий Левада в 70-х ввёл термин «советский человек». Эти люди в своём поколении смогли построить новую идеологию советского человека, они характеризуются отказом от собственных материальных ценностей в пользу коллектива. Новые поколения, и по всем исследованиям это чётко зафиксировано, себя не сопоставляют ни с государством, ни с Родиной, а лишь с индивидуалистическими характеристиками. А для того поколения был важен коллектив, родина, единство – это основные характеристики человека советского.

Подобными же характеристиками величайшего поколения, хотя и на другом временном отрезке, обладает поколение Миллениума, на чью долю выпал распад СССР, теракты, военные конфликты, развитие цифровых технологий… То есть мир вокруг опять полностью поменялся, и «героям» поколения Миллениума пришлось с этим справляться и с этим жить.

МОДНЫЙ ПРИГОВОР

– Особенно ярко и понятно, наверное, можно проследить отличие поколений по моде. Как она формировалась? От каких «тараканов в голове» происходило то повальное увлечение мини, то брюками клёш, то турецкими джемперами? Или, как в интересующих нас сегодня 20-х, платьями с заниженной талией, мушками над верхней губой и т. д.?

– Мне кажется, что мода того периода тоже показывает, что общество тогда фактически раскололось надвое: была часть населения, которая придерживалась, условно говоря, «революционной» моды: кожанки, красные косынки, милитаристский стиль. Вторая часть – это «нэпманский» стиль, то есть стиль новой, ненадолго возникшей буржуазии – подражание бывшей аристократии, которое очень наглядно описали Ильф и Петров на примере «мексиканского тушкана» Эллочки-людоедочки и её борьбы с мифической Вандербильдшей. Поэтому и на примере моды мы можем наблюдать идеологические противоречия внутри одного поколения.