Супермен, придуманный Достоевским

В конце ноября в рамках программы ХIII Всероссийского театрального фестиваля молодой режиссуры «Ремесло» состоялась премьера спектакля Мензелинского Татарского государственного драматического театра «Преступление и наказание» («Җинаять һәм җәза») на татарском языке.

Амбициозную постановку по одному из самых глубоких произведений Достоевского создал режиссер из Башкоростана Ильсур Казакбаев. Спектакль пополнил его обширное портфолио театральных адаптаций классических произведений.
Сосредоточившись на сюжетной линии Родиона Раскольникова и Сонечки Мармеладовой, Казакбаев поставил динамичную драму, для погружения в которую едва хватает отведенных полутора часов.
Атмосферу мрачного, гнетущего Петербурга режиссер создает с помощью желтого и синего света, блуждающего по скупым деревянным декорациям. Разделение пространства сцены на верхний и нижний ярусы как бы подчеркивает существование героев в двух мирах – мире идей и мире поступков.
Одной из главных связок между образами, созданными классиком в XIX веке, и современным молодым зрителем становится Супермен (Ринат Бадрутдинов). Он воплощает идею Раскольникова о сверхчеловеке, проявляется как сильная часть личности главного героя. Но в отличие от персонажа комиксов, этот Супермен никого не спасает, а наоборот. В момент помутнения рассудка Родиона именно он вкладывает в руки молодого человека топор.

Игра Рустема Зиннурова, исполняющего роль Раскольникова, сполна передает градус маниакальности, охватывающей его персонажа. Диляра Каримуллина в роли Сонечки не менее убедительна.
Используя безжалостные метафоры, режиссер заставляет зрителя сопереживать всем героям. Мы бесконечно жалеем Сонечку. Родной отец отправляет её на панель, но перед тем усаживает на стул, срезает рукава с её школьного платья, снимает воротничок, укорачивает подол, обмазывает ноги и руки девушки жёлтой краской. Это Сонечкин жёлтый билет, порок, грех, от которого теперь невозможно отмыться. Сострадаем Лизавете, из под пальто которой Родион медленно вытягивает красный воздушный шарик – Лизаветиного не рожденного ребенка. Грустим об утрате Раскольниковым самого себя – убитая старуха-процентщица вдруг оборачивается маленьким мальчиком. «Это я не старуху убил, я себя убил», – говорит Родион. Но в итоге явленная зрителю жесткая правда оказывается не приговором, а освобождением героев от морока, иллюзий и мучительного прошлого.

Спектакль Ильсура Казакбаева – это адаптация, дающая один из ключей к пониманию романа, путь, по которому зритель может прийти к гуманистическим идеям, заложенными в текст Достоевским.  В этом году одна из тем образовательной программы «Ремесла» звучала так: «Нужно ли снова ставить классику?». Постановка Казакбаева – один из лучших ответов на этот вопрос.

Автор: Ксения Сенцова