Зрителей приглашают на «Казнь»
Амбициозный молодой актёр и режиссёр казанского ТЮЗа Ильнур Гарифуллин создал спектакль по мотивам романа Владимира Набокова.
11 ноября 2020
К классикам Гарифуллин обращается не впервые: в его портфолио – постановка спектакля «Бывшие люди» по произведениям Максима Горького.
Используя известные произведения как призму, он доводит до гротеска социальные болезни современного общества. «Приглашение на кАЗнь» - с ударением на «АЗ» - «Я»- такое название указано на афишах нового спектакля.
Изоляция и противопоставление героя всему, что его окружает – его главная тема. Мы наблюдаем за Цинциннатом (Валерий Антонов), осуждённым на смерть за то, что он, в отличие от тех, кто его окружает, не пропускает свет. Его тюрьма – куб из двух зеркальных и двух металлических створок, через которые приходят и уходят персонажи, и лишь Цинциннат обречён пребывать в нём всё время. В каждый из возможно последних дней тюремщики в противогазах (оммаж пандемии), палач Пьер и близкие заключённого убеждают его раскаяться в своей инаковости. Все эти диалоги - пытки.
Вот мы видим, как натягивается поводок на шее матери героя (Полина Малых), заставляя её нести околесицу вместо того, чтобы рассказать Цинциннату историю его рождения, или закончить мысль о том, что всё вокруг искажено, как в игрушечном кривом зеркале из её детства. Вот приходит Марфинька (Эльвина Сафина), жена, возлюбленная Цинцинната. Её речь заменена на танец с тюремщиками. Хореография объясняет нам, отчего так печален Цинциннат, насколько Марфинька одинаково мила и с мужем, и с любым другим мужчиной. Интимность диалогов Цинцинната с Пьером (Гузель Валишина), льётся через край, но интимность эта сродни той, которая возникает между вампиром и его жертвой.
Мизансцены дополняются повышающими градус тревоги литературно-музыкальными вставками – выходя к микрофону, персонажи зачитывают тексты – смесь рэпа, стендапа и высокой поэзии. Напряжение в сцене, где Цинциннат совершает побег под речитатив набоковского текста, таково, что вжимает зрителя в кресло и заставляет неотрывно наблюдать за героем, безуспешно стремящемся освободиться из тисков прозрачных стен.
Под занавес в этих самых тисках окажется его голова. Вместо точки в повествовании – тьма, в которую зал погружается, как только Цинциннат закончит свой монолог. «Пока чью-ту голову не принесут отдельно от тела, человек не может считаться мертвым», - написал один из современных авторов. На этой казни головы не будет. Зрителю решать, какую именно свободу в финале обретает главный герой.
Фото: пресс-служба ТЮЗа
Амалия Максимова
Используя известные произведения как призму, он доводит до гротеска социальные болезни современного общества. «Приглашение на кАЗнь» - с ударением на «АЗ» - «Я»- такое название указано на афишах нового спектакля.
Изоляция и противопоставление героя всему, что его окружает – его главная тема. Мы наблюдаем за Цинциннатом (Валерий Антонов), осуждённым на смерть за то, что он, в отличие от тех, кто его окружает, не пропускает свет. Его тюрьма – куб из двух зеркальных и двух металлических створок, через которые приходят и уходят персонажи, и лишь Цинциннат обречён пребывать в нём всё время. В каждый из возможно последних дней тюремщики в противогазах (оммаж пандемии), палач Пьер и близкие заключённого убеждают его раскаяться в своей инаковости. Все эти диалоги - пытки.
Вот мы видим, как натягивается поводок на шее матери героя (Полина Малых), заставляя её нести околесицу вместо того, чтобы рассказать Цинциннату историю его рождения, или закончить мысль о том, что всё вокруг искажено, как в игрушечном кривом зеркале из её детства. Вот приходит Марфинька (Эльвина Сафина), жена, возлюбленная Цинцинната. Её речь заменена на танец с тюремщиками. Хореография объясняет нам, отчего так печален Цинциннат, насколько Марфинька одинаково мила и с мужем, и с любым другим мужчиной. Интимность диалогов Цинцинната с Пьером (Гузель Валишина), льётся через край, но интимность эта сродни той, которая возникает между вампиром и его жертвой.
Мизансцены дополняются повышающими градус тревоги литературно-музыкальными вставками – выходя к микрофону, персонажи зачитывают тексты – смесь рэпа, стендапа и высокой поэзии. Напряжение в сцене, где Цинциннат совершает побег под речитатив набоковского текста, таково, что вжимает зрителя в кресло и заставляет неотрывно наблюдать за героем, безуспешно стремящемся освободиться из тисков прозрачных стен.
Под занавес в этих самых тисках окажется его голова. Вместо точки в повествовании – тьма, в которую зал погружается, как только Цинциннат закончит свой монолог. «Пока чью-ту голову не принесут отдельно от тела, человек не может считаться мертвым», - написал один из современных авторов. На этой казни головы не будет. Зрителю решать, какую именно свободу в финале обретает главный герой.
Фото: пресс-служба ТЮЗа
Амалия Максимова
Добавить комментарий