Довожу до вашего сведения

Слово это имеет для нас яркую негативную окраску. Но и синонимы не лучше: кляуза, поклёп, телега, ябедничество и т.д. В юридическом словаре оно осталось только в термине «заведомо ложный донос». Похоже, словцу этому вовек уже не отмыться!
                                        
БЕРЕГИСЬ СОВЕТСКОГО ПИОНЕРА
При Сталине была попытка обелить это слово, убедить граждан, что не такое уж оно и плохое. Так, в «Пионерской правде» за июнь 1938 года в материале «Будь начеку!» читаем заметку пионервожатого: «Настоящий пионер не станет стоять в сторонке, когда на его глазах творится несправедливость. Что делать, если взрослые клевещут на руководителей страны и подвергают сомнению верный курс партии? Пионер обязан доносить, в хорошем смысле этого слова, на антисоветчиков старшему по дому, дворнику, классному руководителю, участковому милиционеру. Если факт вопиющий, то надо подробно изложить его в письме и отнести в пионерскую организацию…»
Воодушевлённые тимуровцы активно выявляли антисоветчиков и прилежно выводили буковки на тетрадных листах: «До-во-жу до-о Ваше-его све-едения…» Глядя на чадушек, родители умилялись, думали, что они домашку делают!
В «Пионерской правде» было даже опубликовано удостоверение «Советский пионер – народный разведчик», которое полагалось вырезать, затем наклеить в пустой прямоугольник свою фотографию и поставить печать в пионерской ячейке.
Взрослые сидели в парке, играли в шахматы или домино, говорили о погоде, о политике, о том, о сём. Они думали, что ребятишки около них гербарий собирают или кузнечиков ловят, но нет, те были заняты куда более серьёзным делом – они ловили врагов народа!
Хороший улов был по праздникам, когда строители коммунизма напивались и горланили песни. Пропорционально количеству выпитого смелее становились куплеты. Пионеры записывали:
 
Написал Фома донос
И случился с ним понос
Настрочил он писем рой
Сразу вылез геморрой…
 
«КРАСНАЯ» ЖЕНА ПРОТИВ «БЕЛОГО» МУЖА
Происходящее в пионерских организациях являлось прямым отражением жизни партийной. Так, секретарь ЦКК РКП(б) С. Гусев в своём докладе, потрясая кулаком, откровенно говорил: «Каждый член партии должен доносить. Если мы от чего-либо страдаем, то это не от доносительства, а от недоносительства».

 
Писатели-соцреалисты слушали докладчиков-коммунистов и делали выводы. Многие уже не творили, а просто подыгрывали власти. Так, например, в знаменитой пьесе драматурга Константин Тренёва «Любовь Яровая» такой интересный сюжет: жена – за красных, муж – за белых. Её хватают в белогвардейском штабе в тот момент, когда она ищет секретные документы, но муж приходит на помощь – сводит всё на ревность, якобы супруга искала любовную переписку. Отпускают. Но вот в город входят большевики, и жена тут же указывает им на мужа, пытавшегося скрыться. Невозмутимо глядя, как патруль уводит супруга, она заявляет комиссару: «Я только с нынешнего дня верный товарищ».
В принципе, осуждать то пролетарское время за доносы даже как-то и неправильно – ведь сам основоположник марксизма Карл Маркс по молодости этим увлекался. Причем за деньги. Немецкая газета «Рейхсруф» от 9 января 1960 года опубликовала факты, свидетельствующие о том, что что Маркс писал доносы на своих товарищей-революционеров, находившихся в эмиграции в Лондоне, Париже и Швейцарии, получая за каждый по сорок марок. Тогда он постоянно нуждался в средствах, так как, хоть и получал содержание от отца, а потом нашел спонсора в лице Фридриха Энгельса, часто проигрывал на бирже.
                                     
ТАЙНАЯ КАНЦЕЛЯРИЯ
Как ни крути, а сталинские репрессии – часть нашей непростой истории. Страницы не вырвать, не переписать. Знакомишься с материалами о процессах тех лет и видишь, как быстро вчерашние палачи сами становились жертвами. Настоящий театр абсурда! В случае болезни актёра, играющего «врага народа», режиссёр назначал на его роль «следователя». Тот отмывал руки от крови и надевал робу с номерком. Всё перемешалось.
В русских и татарских деревнях зажиточных крестьян раскулачивали свои же односельчане. И надо признать, делали это очень охотно. С энтузиазмом валили минареты и колокольни, громили усадьбы помещиков, мародёрствовали. Правда, доносы не писали, потому что безграмотные были. Но на ухо приезжему комиссару нашептывали!
Мы всё списываем на Сталина и его окружение. Но мне кажется, Иосиф Виссарионович узаконил лишь то (и поднял на новый уровень!), что уже процветало на бытовом уровне. Народ этим давно занимался! Это было в духе того времени, сидело в нутре пролетарских масс и интеллигенции. Но разве всё началось с революции? Что при императорах не было политического сыска? Тайной канцелярии или Третьего отделения? Слово «сексот» в русском языке появилось именно в царской России. А что же раньше? Думаете, не стучали при Иване Грозном? Или при дворе казанского хана Сафа-Гирея? Только масштабы были другие…
 
ПРОФЕССИЯ ИЗВЕТЧИКА
В своде законов Русского царства – «Соборном уложении 1649 года» было прописано наказание за недонесение: «А буде кто, сведав или услыша на царское величество в каких людях скоп и заговор или иной какой злой умысел, а государю, и его государевым боярам и ближним людем, а в городах воеводам и приказным людем про то не известит… и его то казнити смертию безо всякие пощады». Донос о совершенном преступлении назывался – извет.
Доносительство при Петре Первом становится профессией, за донос платят гонорар. А, согласно Указу 1715 года, крепостной, донесший на барина, получал от государя вольную. И вот важный момент. Если фискальный донос оказывался ложным, то доносчик выходил сухим из воды: законом предписывалось «отнюдь фискалу в вину не ставить, ниже досадовать». Некоторые склонны считать, что указ 1715 года был хитрой уловкой царя-реформатора с целью ускорить европеизацию российской элиты. Русское дворянство быстро обучилось говорить на иных языках, лишь бы челядь не поняла о чем ведут беседы хозяева и не донесла. А дальше поменялась и одежда, и мысли, и кругозор даже особо ленивых помещиков. Вот так русский порок довел их до просвещения и прогресса.
У нас есть подозрение, что «донос» – это любимое занятие россиян. Черта их характера! Не всех, конечно. Честные, принципиальные, порядочные люди среди нас тоже были и есть. Но любили их как белых ворон…
 
РАССТОЯНИЕ ОТ «А» ДО «Б»
В последней книге журналиста и писателя Рафаэля Мустафина «Поимённо вспомним всех» он рассказывает о репрессированных писателях и их палачах.
«Один из «неистовых ревнителей» чистоты пролетарской идеологии Кави Наджми в одном из своих выступлений разделил всех своих коллег по перу на две группы. В группу «А», то есть «чистых» или «левых», он включил писателей, начавших свой путь ещё до Октября, но безоговорочно принявших Советскую власть… В группу «Б» вошли «нечистые» или «правые»… По логике его рассуждений получалось, что право на существование в литературе имеют только писатели группы «А» плюс молодые пролетарские писатели, к которым он причислял себя и некоторых своих товарищей по перу. Писателей же группы «Б» он назвал буржуазными, всем ходом истории обречёнными на гибель. Скорее всего К. Наджми имел в виду не физическое уничтожение коллег по перу. Но многие его положения и выводы впоследствии прямиком перекочевали в обвинительные заключения…»
Списки, которые составил Кави Наджми, очень помогли энкэвэдешникам. Недолго думая, они включили в него и самого автора – в группу «Б»! Писатель, чьим именем названа улица в Казани, был арестован в 1937 году и помещён в одиночную камеру на «Чёрном озере». Три месяца его мучили и выбивали признания. Ставили по стойке смирно к стене, а рядом привязывали овчарку – её зубы щёлкали всего в сантиметре от мужских гениталий – не шевельнёшься! Ему отбили почки, выбили зубы. Пять раз выводили на мнимый расстрел. И писатель сломался, подписал против кого-то бумагу. Его отпустили домой, вернулся исхудавший, сломленный. Сидел в своём кабинете в квартире предоставленной властью и плакал над недописанными рукописями. Кави Наджми и не предполагал, что путь от «А» до «Б» может быть таким коротким! Для него, по крайней мере.

 
ОТ ИЗВЕТА – ДО ИЗГОЯ
Шло время, репрессивный аппарат менялся – расстрел заменили высылкой из страны, ссылкой в глушь, психушкой или полным забвением. Писателя, который пошёл против власти, не публиковали. Он становился изгоем. Его послушным друзьям давали квартиры, путёвки в дома творчества, звания, премии и госзаказы, а ему – шиш!
Кому интересно узнать, что творилось в писательской среде в советские 80-е, то рекомендую потрясающий и по сюжету, и по игре, и по заложенной мысли фильм режиссёра Константина Воинова «Шапка». В основу сценария легла пьеса Владимира Войновича и Григория Горина «Кот домашний средней пушистости». Думаю, что и в сегодняшних писательских организациях донос тихо-мирно «обитает». Может и не так открыто, как раньше – он уже не восседает в кресле у всех на виду, а прячется за шкафом и ждёт, когда же свистнут!
Чтобы быть самокритичными, признаемся, как на духу, что не отстаем от писателей по части писания доносов и мы-журналисты. Особенно достается тем выскочкам, которые, выбившись из корреспондентской братии на более-менее высокие посты. Говорят, на каждого главреда настрочен вполне себе приличный донос, хранящийся в темном месте и ждущий своего часа. Говорят, в Казани даже есть очень талантливый человек, специализирующийся только в этом фискальном жанре. Откуда мы о нём узнали? Из доноса на него, естественно. Сами писали.
 
ИЗ ФИСКАЛА – В АНОНИМНЫЕ КОММЕНТАТОРЫ
Шутки шутками, но, признаем, что современный донос явно претерпел определённые метаморфозы. Чаще всего, злопыхатель отводит душу в комментах к какой-нибудь публикации. Например, на материалы «Бизнес онлайн». Здесь редко кто ставит свою настоящую фамилию. Сплошь – анонимы. Так наш народ выпускает пар по самым разным поводам и различным персонам. Современный доносчик стал другим. Он человек со связями, он поднимает трубку и говорит своему важному знакомому приблизительно следующее: «Ты разве не слышал, что говорят об имярек там «наверху»? (при этом называется имя и отчество какой-нибудь шишки – из расчёта, что этот блеф не перепроверишь). Я бы на твоём месте не стал рисковать и печатать его роман. Ты же знаешь, как я к тебе отношусь, поэтому и звоню…»
Чаще это срабатывает. Человеку дают от ворот поворот. Рукопись возвращают. Он в недоумении! И невдомёк ему, что это сработал телефонный донос.
 
ДОНОС И ЕГО МЕСТНЫЕ ОСОБЕННОСТИ
У нашего родного местного доноса, как и у всего нашего прочего, свои особенности. О них нам – бесстрашным собирателям историй о доносах - поведали в редакции дружественного юмористического журнала. Языком анекдота, разумеется. Старого, советского:
«В МГУ один профессор, после процедуры защиты кандидатской диссертации, рассказывает другому:
- Из Грузии приедут защищаться – везут вино, шашлык… Из Средней Азии приедут защищаться – везут дыни, виноград… А из Татарии приедут защищаться – вслед за ними прилетают доносы…»
Кстати, редактор того самого юмористического журнала, зачитывая данный анекдот, попросил свой журнал по имени не называть – мало ли чего. Мы обещали молчать, но куда надо молча настрочили: «Довожу до Вашего сведения… Доброжелатель».
 
МЫ ИХ ТИХО ПРЕЗИРАЕМ
А вот реальная история. Один наш знакомый писатель М., предприняв в начале 90-х смелый велопробег по западным странам, был немало удивлён тамошним нравам. На исхоженной туристической тропе этого не заметить, а он мотался повсюду на своих двух колесах – и открывал для себя Европу! Особенно его поразило, с какой скоростью добропорядочные немцы сообщают о замеченном правонарушении в полицию. Однажды ливень застал его на трассе, и он спрятался в телефонную будку. Свет внутри зажигался автоматически, как только внутрь кто-то входил. Холодный дождь не переставал, и М. решил скоротать ночь в этой будке. Достал спальник и пытался заснуть, скрючившись, на полу. Но уже через пять минут его разбудил вой полицейской сирены. Доставили писателя с велосипедом в участок, проверили документы и затем отвезли в хостел. Тогда он подумал, что это случайность. Просто полиция проезжала рядом и решила посмотреть, почему горит свет в будке. На следующий день, в безлюдной местности, в глухом лесу М. попробовал разжечь костерок, чтобы разогреть банку тушёнки. И опять облом! Через три минуты он уже сидел в полицейской машине, где ему выписывали штраф. В третий раз его забрали, когда он решил искупаться в городском пруду и тоже оштрафовали. М. был почувствовал за собой неусыпную слежку, ему захотелось домой.
В Гамбурге он встретил своего земляка, который женился на немке, обучавшейся в Казанском университете, и тот открыл наивному татарину глаза. Если немец видит нарушение порядка, даже незначительное на наш взгляд, то машинально набирает телефон полиции. При этом сам ни в коем случае не попытается вмешаться. Это дело полиции! Также он не станет стучать в стену с требованием приглушить музыку или телевизор. Он просто сообщит куда надо.
Отсюда следует, что «донос» перемещаясь в пространстве, может становиться то плохим, то хорошим. Вот такой фокус-покус. В Японии, я слышал, такое же отношение к доносу, как и в Германии. Французское законодательство от 1791 года закрепило понятие о гражданском доносе (dé lation civique). Постановления революционного законодательства сохранились и в современном французском праве.
У нас же другой менталитет. Мы сами должны обуздать нарушителя, дать ему в морду и получить в ответ. Такая вот у нас открытая душа и поэтому тех, кто строчит по ночам доносы или названивает, прикрыв трубку ладошкой, мы тихо презираем.