Зашнуруйте мне мяч

 
Застал времена, когда футбольный мяч шнуровали. Плоским кожаным шнурком. На поверхности мяча имелся разрез, по его краям было несколько дырочек. Из алюминиевой проволоки делали петлю, всовывали её в дырку, в петлю шнурок. Тянешь петлю – и он втягивается.
Шнурок нельзя было перекручивать, из каждой дырки он должен был выползать идеально ровно. Иначе, если тебе попадали в лоб, на лбу надолго оставались отпечатки плохой шнуровки.
Что сейчас внутри мяча никто не знает, а тогда была черная резиновая камера с хоботком, который назывался сосок. Её накачивали велосипедным насосом, потом хобот перегибали, заматывали суровой ниткой и запихивали внутрь мяча. А мяч, как я уже сказал, плотно шнуровали.
Потом появились ниппельные мячи. Но это было не так романтично. Мячу как бы делали укол в строго отведённое место.
Играли мы во дворе, самозабвенно, массово, восемь на восемь – и одна команда ждала своей очереди. Играли не на время, поскольку часов у нас не имелось, не доросли, а до десяти голов. На ногах у нас были хипстерские кеды. У большинства из них имелась такая особенность: технологическая склейка резины изнутри натирала ногу. Только китайцы умели делать кеды марки «Два мяча», которые не тёрли. Их не всегда можно было купить. Но это не останавливало никого: подумаешь, трёт. Это всё мелочи, по сравнению с футболом.
По сравнению с тем, как ты, в общем-то неумеха, однажды приложишься по мячу – и он, тенькнув своей раздутой от гордости камерой, влетит точно, куда ты хотел: между стволом тополя и стопкой из трёх кирпичей. Вратаришка, понятно, кричит «Выше!», перекладина-то воображаемая, но как-то неуверенно, твоя команда орет «Был!», гол засчитывают.
Я до сих пор не уверен, что для счастья нужно что-то ещё.
На настоящий футбол мы ходили с дядей. На стадион, который построили пленные немцы. И это был праздник. Для его двойной: они с друзьями выпивали «за гол». Или за промах, как повезёт. Проносили в портфеле. В кожаном, потёртом как мяч, портфеле. Ну, идёт на футбол человек с портфелем, и что? Это ж не повод до него докапываться. Милиция, которой, собственно, и не было почти, смотрела на это сквозь пальцы. Они друг с дружкой – и с милицией - были одной крови: мужики, прошедшие войну.
Если бы нам с дядей сказали, что когда-нибудь в недалёком будущем стадион будет разделён на сектора, допускать туда будут с миноискателем, игроки за поражение будут пить шампанское; если бы нам сказали, что болельщики – это люди зверской внешности, которые дерутся табуретками и так поют «Катюшу», что союзнички-англичане бегут, как фрицы, мы бы не поверили. Мы будущее себе представляли совершенно другим.
Я вот думаю: а вот среди этих нынешних фанатских толп сколько человек играть умеют? Играть хотят? Забивали с восторгом в воображаемую девятину? Почему они строятся, организованно едут, учат речёвки, жгут фаеры и ломают скамейки вместо того, чтобы разбиться по восемь – да и зарубиться во дворе? Честно говоря, ответ у меня один: дворы-то машинами заставлены. Вот отсюда и беды.
Зазор между теми, кто на поле и на трибуне катастрофически увеличился. Что я имею ввиду? Я до сих пор болею как? С точки зрения сумел бы я так – или нет. Когда Рональдо бьёт через себя – у меня восторг чистый. Я ж понимаю, как это трудно и весело, спиной к воротам, на удачу, на мастерство. Или когда Широков пяткой отдаёт – я тоже отдавал, дорогие товарищи! У меня нет ни малейшего желания фаер по этому поводу жечь или морду соседу бить. Это сейчас нас так растянуло на полюса – на поле, на сцене, на экране как бы творцы, а на трибунах, в зале – потребители. Там удар с подкруткой – тут гамбургер с пивком. Там целуются на публику после гола – тут пьяная орда витрины бьёт. Ну, такая форма у неё потребления. Такое торжество чистого разума.
А в прежние времена на концертах сидели люди, которые сами дома пели. Понимаете? Они в самодеятельных театрах играли: помните, в «Берегись, автомобиля»? Так это чистая правда. И тренер-режиссёр - правда. Смешная, но правда. Точно знаю: на стадионе и у телика было гораздо больше тех, кто гонял в футбол во дворе. А то и в детской команде! А то и в юношеской! В турнире «Кожаный мяч» - тот самый, со шнуровкой! Это же представить невозможно: тысячи детских команд, лучшие из которых потом играют в Москве! (Там всякое бывало, подставные, мухлёж с возрастом, но давайте об этом в другой раз).
Как в другой раз про то, что большой спорт – бизнес, что футбольные звезды подороже голливудских. Вы это расскажите исландцам, которые ну абсолютно с моего двора. И детских команд у них десятки. И вратарь у них режиссёр, а нападающий бухгалтер. И получает столько, сколько наш звездила за ночь в Монако просадил.
Мяч у них со шнуровкой, образно говоря.