Как перезагружаются деревни

Плач шестидесятников по исчезающим деревням еще был оправдан: «укрупнения» хозяйств в 60-70-х привели к исчезновению ряда деревушек, из которых вслед за фермами, школами и магазинами ушли и жители. Но сегодня греть руки на той же теме – чистый фарс. Вроде призыва вернуться к подсечному земледелию и родовым поселениям. «Татарстан» целый год путешествовал по своей деревенской составляющей – результат перед вами. И он не так страшен, как его малюют. Умирают лишь те деревеньки, которые не способны «перезагрузиться» и начать жить по-другому. А те, которые «поймали волну» - развиваются, расцветают или… довольны вполне тем, что имеют.
 
НАЛЕВО ОТ ПРАЗДНИКА
От села Никольского, где ежегодно проходит фольклорный фестиваль «Каравон», дорога, уходя влево, через километр приводит в деревню Кунтечи. Асфальт кончается на въезде перед брошенным зданием бывшего сельмага. Далее - грунтовка, по ней навстречу неспешно крутит педали на велике улыбчивый мужичонка. Рукой указывает направление: «Так срозь и езжайте». Но следы деревни Читаки, в которую мы было направились, давно укрыты разнотравьем, все, что напоминало о жизни человека – от кирпича до гвоздя – разобрано еще лет 30 тому.
На окраине Кунтечей Анна Михайловна Гермашина, живущая здесь уже 81-й год, выгуливает козу. Пока та жует шнурки ботинок заезжего корреспондента, женщина показывает как проехать в Беляково.
На век Анны Михайловны работы хватило: до 60-х здесь и народ был, и колхозы в каждой из четырех деревень. А потом образовался совхоз, и лет через пять все перечисленное пошло на убыль: укрупняли, закрывали… Работы не стало. Сыновья-близнецы после армии остались в Норильске, три дочери разъехались «в замуж». В Кунтечах львиная доля домов – нежилые: когда проводили газ, в списке значилось15 семей. К местной власти Анна Михайловна без пиетета: «На дорогу второй год только деньги собирают, да обещают…»
Ползем, скребя днищем кузова колею, метров 500 до Беляково, спрятавшегося среди деревьев. Уцелевшие дома выглядят разбросанными стихийно. Кирпичный старый дом, когда-то весьма добротный, сгорел, похоже, недавно и явно не без посторонней помощи. Людей на улице нет, но домов шесть-семь обитаемы. Одинокий телефон-автомат не работает, тусклый дисплей врет про техобслуживание. Зато сигнал сотовой связи устойчив, как и ее реклама.
С окраины Беляково, где кончается дорога осматриваем окрестности. На месте бывшей деревни Читаки - только пятачок старого кладбища. Когда-то эта русская деревня с нерусским названием принадлежала барину, но крестьяне не бедствовали: имели большие наделы, вплоть до 60-х годов, помимо земледелия, занимались ремеслами: делали телеги, валяли валенки, благо овец было много.
Родившаяся в Читаках самой последней в феврале 1969-го Светлана сегодня живет в Никольском.
- А прежде, - вспоминает она, - в Читаках было несколько десятков. И клуб, и магазин, и начальная школа, где дети учились еще в начале 70-х.
Деревня с озером Индова в центре была, по словам собеседницы, красива. В речку Гать, ныне заросшую, детишки когда-то спускались купаться с горы кубарем, ловили в ней много раков. На Пасху парни поджигали и пускали с горы старые тележные колеса, а малышня катала с горки яйца.
Школу, «укрупняясь», закрыли, детей перевели в Кунтечи, потом в Никольское…
- Работы уже в 70-е не стало, люди разъехались: большинство - в Казань: в Суконную слободу и в Отары, - говорит Светлана. - В Никольское - только мы и семья Замятиных. Последним жителем Читак был Степан Соловьев. Жил он один. В город он выезжал редко. Пенсии не хватало, косил траву на продажу. После очередного расчета за сено его из-за денег и зарезали.
Больше в Читаках никто не селился, землю перевели в сельхозугодья и запахали… Забор кладбища не раз роняли, запахивали. Но люди не дали совсем его запахать. И сегодня это - единственная память о бывшей деревне.
В данной истории интересна градация: безвозвратные Читаки, еле живое Беляково, чахнущие Кунтечи и процветающее Никольское. Все четыре деревни на одной широте, но судьба у всех разная.

_____________________________________________________
 ПРИДОРОЖНЫЕ:
ЧИРПЫ
От Казани дороги ветвятся в самые разные стороны света. Могут довести и до Москвы, и до Оренбурга, и до Киева, если надо кому. Жители придорожных деревушек, разбросанных вдоль трассы «Казань-Оренбург», особенно в самом ее «лаишевском» начале, давно смекнули, что дорога – их хлеб и их жизнь. Кто не знает Чирпы, Сакуры, Именьково? Все знают. Проезжая через эти деревни, народ, не зависимо от вида и размера транспорта, которым он управляет, тормозит через одного и затаривается всяческими вкусностями, аппетитно расставленными на самодельных витринах прямо вдоль дороги. Спрос на гусей, кызылык, маринованные грибочки, свежесобранные ягоды, веники, яйца, кукурузные палочки всегда есть. Деревенский маркетинг сезонность потребления продукта отслеживает. И как следствие, и Чирпы, и Сакуры, и Именьково являют собою образы респектабельных деревень с добротными домами, яркими крышами, презентабельными сельчанами, и довольными городскими удобствами в виде газа-воды-асфальта, дачниками.
 
ЧУЧА
Такая же трасса, такой же поток машин, но в другую сторону. По сабинской дороге заруливаем в деревню с занятным названием Чуча.
Чуча, как и Чирпы-Сакуры-Именьково, расположилась с двух сторон дороги, и с учетом простирающихся вокруг полей довольно живописна, но пустынна. Впрочем, трех нескучных пенсионерок мы повстречали. Александра Тимофеевна Логинова, Нина Андреевна Семахина и Надежда Семеновна Ларионова оказались, к счастью, и памятливы и словоохотливы.
Домов здесь два десятка, но лишь в двух жители постоянные. Остальные приезжают дачниками. Здесь до 1965 года и своя школа была, и свой колхоз, - вспоминают наши собеседницы. Потом все близлежащие колхозы объединили в один колхоз-миллионер «Россия». Теперь колхоз и его миллионы в прошлом, а окрестные поля засеваются сабинские хозяйства.
Быт в Чуче «типовой» деревенский: топятся дровами, водопровод заменяют две частных скважины. Для полива огородов воду качают с болота насосами. Телефону-автомату, который по словам селянок, уже месяц чинят, предпочитают сотовые. Магазина в деревне нет, отовариваются в Пановке (автобус - 3 раза в день) или в Ковалях (попутка - 100 рублей).
Земельный вопрос решен еще со времен СССР - огороды в Чуче по 25 соток. Но выращивать на продажу овощи, цветы или клубнику, как чирпышинцы да именьковцы не желают.
- Здоровья нет, - говорят. Вот земляника пойдет, ее тут много в полях – будем собирать и приторговывать.
Народа мало, признают дамы. Вечернее развлечение – лавочные посиделки да телевизор.
- Из кавалеров, - смеется Надежда Семеновна Ларионова, - разве что мой 87- летний крестный.
Судя по стуку молотков, да визгу пилы, перспективы у деревни чисто дачные. Какой-то приезжий новосел строится основательно. Вокруг почти готового дома резвятся двое его детей. Глядишь, и другие, по примеру соседа, начнут свою молодежь на пленер вытаскивать.
 
__________________________________________________________ 
ИДЕЙНЫЕ
ЛЕНИНО-КОКУШКИНО

Были времена, когда особое внимание, почет и уважение было к населенным пунктам, с именами, данными этим пунктам в честь вождя мирового пролетариата – к Ульяновкам, «Заветам Ильича» и прочим ленинским местам. Но нынче и тут расслоение. Взять, к примеру, всем известное Ленино-Кокушкино Пестречинского района, в музее которого принимали в пионеры всех отличников ТАССР – оно живо, красиво, здорово, и даже интерес к почти забытому музею-усадьбе Ульяновых вновь возрождается. Нет-нет, да и заглянет кто-нибудь на экскурсию. Вот и наш фотограф, заглянул и впал в ностальгию по своему пионерскому прошлому…
 
ЛЕНИНИЗМ

А село Ленинизм Мензелинского района можно сказать почило в самой настоящей бозе. И уже так давным-давно, что жители окрестных сел и не помнят. Хотя в «Атласе автомобильных дорог Республики Татарстан и прилегающих территорий» выглядит Ленинизм вполне себе обитаемым кружочком.
Беседуя с жителями соседнего Топасево, мы пытались вычислить, когда же Ленинизм исчез с лица земли:
- Нет, Ленинизм развалился при коммунизме, - уверял нас один топасевец.
- Да ладно, при социализме его уже не было, я же помню, - спорил другой.
- При сталинизме появился, при ленинизме развалился, а Маевка – до социализма дотерпела, - уточнял третий.
- Да ленинизм-то раньше сталинизма был! – возмущался четвертый.
Вот так, швыряясь эпохами, мы поняли из той нашей зимней командировки одно: нет деревни, нет Ленинизма, пора поворачивать восвояси.
 
_____________________________________________________ 
ОДНОИМЕННЫЕ:
ДВЕ ПАНОВКИ

Из чисто спортивного интереса мы решили сравнить, как складывается жизнь сел с одинаковыми названиями, и отправились в Пановку Пестречинского района. В ту самую, где в качестве селообразующего предприятия - колония, а потому работа есть у всех. И зарплата регулярная, без задержек. Одно только огорчает пановских женщин:
- Мужиков в стране не хватает, маемся без них, работы в огороде полно, детей родить не от кого, а они – вон тыщами по тюрьмам сидят! – пожаловалась нам на прощанье с горечью одна из селянок.

 
Пановка Высокогорского района тюрьмой обделена, но не страдает от отсутствия этого селообразующего предприятия нисколько. Даже в старой части деревни рядом с халупами, доживающими век - строящиеся новые дома, подготовленные к строительству участки. И на новых асфальтовых дорогах, и еще на не до конца заасфальтированных, мы то и дело уворачивались от строительной техники, реально занятой делом. Отметили, что поселок газифицирован, а местный люд – сплошь на машинах.
 
ДВЕ БАЛАНДЫ
А вот и милая нашему «Татарстанскому» сердцу Нижняя Баланда, куда еще не так давно мы ездили вызывать дождь, на Троицу. Чудесная деревня с настоящим фонтаном посреди деревенской площади. Славится на весь Аксубаевский район эта деревня своей культурно-показательной жизнью. Все праздники здесь проходят, в Русском-народном центре творчества, съезжаются сюда люди со всей округи. И все потому, что коренные нижнебаландинцы очень любят свой край со всеми вытекающими отсюда танцевально-музыкальными последствиями.

 
Выше Нижней Баланды, километра три бездорожьем – Верхняя Баланда, тоже очень любимая своими «детьми»-верхнебаландинцами. Но, не смотря на большую любовь к малой родине, деревня выглядит обветшало, разъехался из нее народ, оставшимся – не до фонтанов.

 
Встречаются земляки-односельчане здесь ежегодно на День Верхней Баланды, который приурочен к Троице, приезжают со всех концов света, идут вместе на кладбище поминать своих усопших. Даже группу свою в «Одноклассниках» создали – «Верхнебаландинцы. Чтобы помнили» называется. Помнить-помнят, но не живут в ней. Оттого летом зарастает Верхняя Баланда бурьяном по самые уши, а зимой заметает ее снегом до самых крыш, которых осталось в деревне раз-два, да обчелся. Зато на лугах ее пасутся красавцы-кони - выкупил, говорят, один предприимчивый верхнебаландинец эти земли и разводит здесь лошадей. Отличные верхнебаландинские скакуны получились. Может, они и есть будущее этой деревни?

__________________________________________________________
КУРОРТНЫЕ
ВАНДОВКА

- Это курортное место, - сказала нам, c гордостью обводя руками окрестности, местная жительница Валентина Ивановна. А уж она знает: жила и в Чистополе, и в Сочи, который она считает городом лицемеров, но на постоянное место жительства выбрала Вандовку.
Вандовка раскинулась на крутом берегу Камы, в сосновом лесу. Вид на речные просторы отсюда просто изумительный, везде на улицах золотистый песок, пахнет хвоей и свежей стружкой – народ строится.
«Курортники» - в основном пенсионеры – их здесь человек тридцать, остальные приезжают лишь летом – на курортный сезон. Людно в общем. Не смотря на то, что нет на вандовском курорте не только газа, но и воды. И речь сейчас не о водопроводе, а о воде в широком смысле этого слова. Колодцы пересохли, и засуха здесь не причем – они пересыхают каждое лето – такая уж у них планида. Поэтому воду жители носят из речушки со дна оврага – не самое легкое пенсионерское занятие, но здесь привыкли. Была тут одна 82-летняя бабушка много лет страдающая гипертонией, так она любила поднимать себя с постели словами: «А если я не встану и козу не накормлю – так она ведь сдохнет! И встаю, и кормлю, и Слава Богу!»
Поэтому бабушки и дедушки в Вандовке крепкие и, мы бы даже сказали, прыткие – ибо ландшафтный дизайн данной горно-овражной местности заставляет двигаться постоянно, а движение есть жизнь. И такая жизнь им по душе. Поэтому они категорически не хотят ни газа, ни водопровода, ни асфальта, ни даже магазина, предпочитая заказывать продукты в соседних Омарах с оказией.
 
ЗДОРОВЫЙ КЛЮЧ

Та же история и с еще одним курортным местечком – Здоровый ключ называется. Надежно спрятана эта деревушка в Высокогорском районе средь бескрайних полей и дремучих лесов – не каждый найдет.
Из жителей здесь только пчеловод дядя Саша – в одном конце деревни, да Надежда Ивановна, проживающая в противоположном конце. Она-то нам и рассказала, что из коренных поселенцев в этой деревне всего три человека. Ну, еще дачники приезжают летом.
- Летом тут хорошо, - уверяет Надежда Ивановна, - работы только много: сенокос, картошку надо полоть, жука колорадского, будь он проклят, собирать… Так и мудохаемся. Зато зимой – спокой – лежим целый день, отдыхаем.
Еще много чего интересного рассказала нам о буднях Здорового ключа Надежда Ивановна. Отсутствие асфальтированной дороги и как следствие связи с цивилизацией в осенне-зимний период ничуть не волнует местных жителей:
- Не надо нам ентой дороги! На кой она нам? Только построй – понаедут сюда, спокою не будет! – отмахивается от цивилизации Надежда Ивановна. – А так у нас все свои, мы даже двери на ночь не закрываем.
А в самом здоровом ключе, благодаря которому еще в 30-х годах деревня получила и свое рождение, и свое название, вода холодная, чистая и, говорят, святая. Кстати, она же «подведена» в каждый дом.
- Мы когда скважину бурили, - рассказал дядя Саша, - как раз в ключ попали.