Борис Кузнецов - вся летопись страны в портрете одного человека

Борис Кузнецов – человек уникальный. Его имя с гордостью носит кадетская школа-интернат, а сам он стал прообразом воина-связиста, памятник которому установлен в Казани. Рассказ о его жизни – это настоящая летопись страны.
Борис Кузнецов – Герой Советского Союза, во время Великой Отече­ственной войны участвовал в битве за Днепр, освобождал Украину, Молдавию, Румынию, Польшу, Чехословакию, брал Берлин. Был тяжело контужен, трижды ранен, но всегда воз­вращался на передовую. После окончания войны был направлен в западную Украину для  борьбы с оунов­ским и власовским подпо­льем. Сегодня ведёт активную просветительскую деятель­ность, много выступает перед молодёжью. В 2010 году был награждён орденом «За заслуги перед Республи­кой Татарстан».
СВЯЗЬ ВРЕМЁН
Это было великое сражение. Битва за Днепр – за неё я получил Звезду Героя. Попал туда в составе отделе­ния связи: командир, окинув меня взглядом, решил, что смогу таскать тяжёлые катушки проводов. А по­таскать довелось. Под градом пуль и снарядов связь постоянно рвалась. Не раз пришлось форсировать и реку, да вплавь, в ледяной воде, с телефонным про­водом в зубах.
После очередного артобстрела фашисты бросились в контратаку. Командира нашей роты убило, а немцы – вот они, уже в ста метрах! Все как‑то растерялись... Нас могли перебить, как муравьёв! Что делать?! «За родину!» – крикнул я, и люди сразу же откликнулись. Это был великий патриотизм нашего народа. Осколки в моём теле до сих пор напоминают о тех днях.
98 КИЛОГРАММОВ ОТВАГИ
Войну я встретил на заводе. После учёбы в ремес­ленном училище нас, ещё совсем ребятишек, распре­делили на КОМЗ. Мастер мне сразу сказал: «Вот тебе станок, вот резцы – становись и работай». А станок – 32 метра в длину! Но я был шустрым малым. Ствол пушки привезут, а он – здоровенный и весь в черноте. Нужно пройтись по нему, отполировать. Как‑то с за­вода целый месяц не вылезал. Спал там же, на досках, рядом с тепловыми трубами. Ночью придёт мастер: «Борька, давай быстро к станку, твой напарник валится уже!» Падали ребята прямо на месте. Кого‑то из них успевали откачать в медпункте. Вот придёт он в себя и обратно – в цех.
Заявление, чтобы уйти добровольцем на фронт, я подавал несколько раз. Сначала отказывали – воз­раст не тот. Но был я здоровый, как буйвол, – 98 кило­граммов. Это в свои‑то шестнадцать лет! За плечами упорные тренировки в обществе «Динамо»: бокс, штанга, лёгкая атлетика, лыжи… В очередной раз, поставив меня на весы, военком сдался: «Слушайте, да это же мужик! Он давно служить должен!»
ЦЕНА ПОБЕДЫ
Что такое Волховский фронт? Траншеи – сорок сан­тиметров земли, остальное – вода. А температура – пятнадцать градусов мороза. Ветер – беспощадный! Но это не самое страшное. Весь участок фронта про­стреливался немецкими снайперами: стоит из ровика каске показаться – и всё, пробита каска! Вылезали из своих траншей мы только ночью. Так началась моя боевая жизнь.

ЗОЛОТО БЕРЛИНА
Наша 254‑я стрелковая была дивизией прорыва. Толь­ко при мне её шесть раз формировали заново – немцы начисто выбивали. А это без малого пять тысяч бойцов! Мне же посчастливилось дойти до Берлина. Город этот оказался каким‑то серым. Но осталось в памяти и яркое пятно. Им стала вилла одного высокого чина Третьего рейха. То, что мы там увидели, невозможно передать словами. Потрясающее убранство! Картины, роскошная мебель, фарфор… Но самое удивительное – ванная группенфюрера была сделана из золота. Солдаты, увидев это, начали кусать её зубами, колоть штыками, а ей хоть бы что. Но тут нас «накрыли» энкэвэдэшники: «А ну вон отсюда!» Кто успел, может, чего и прихватил с собой. А я не стал – мне не надо было.
С ДОСТАВКОЙ В ТРАНШЕЮ
Смотрю я фильмы о войне – боже ж мой, на арти­стах пилотки новые, сапоги начищены... Да не было у нас ничего такого! В одних обмотках ходили – редко кто сапоги получал. Ноги всё время мокрые. Гибли часто наши солдаты от переохлаждения и болезней.
С питанием дела обстояли не лучше. На фронте всё бывало: и по два дня не ели, и по три. Невозможно было полевой кухне к нам подобраться. Но, скажу я вам, были у нас и «весёлые» дела. Уже когда пересекли гра­ницу измождённой России, стало полегче. Украинцы, белорусы, молдаване, поляки, венгры и румыны несли нам припасы прямо в траншеи – кто чудом уцелевшую тёлку, а кто и своё вино. Везде нас встречали хорошо.
ЛЁД И СПИРТ
Никогда не забуду болота Ирдыни, под Черкасском! Это была разведка боем. Взорвали два вражеских блиндажа, а затем нас окружили. Немцев – целый полк, нас – всего 24 человека. Загнали в болото, а там повсюду ледок тонкий. Вот так, в камышах, несколько суток и спасались. Немцы камыш очередями косят, а мы – в прорубь, под воду. Выжили из нас только двое – второй парнишка тоже спортсменом был. Остальные замерзли... Когда меня вытащили, я был покрыт коркой льда. На фронте особо не церемонились, врач, как мои ноги чёрные увидел, сразу сказал: «Ампутировать! Не отойдут они!» Но повезло – солдаты услышали, подошли: «Молодой совсем! Давайте мы его на солому положим, будем ноги спиртом оттирать». И оттирали. На второй день краснота появилась, и ноги стали понемногу отходить.
В ТЫЛУ ВРАГА
Это был всегда билет в один конец. Уйдём на за­дание десять человек, а возвращаемся максимум двое. Дело было на Украине. Нужно было взорвать мост, по которому шли немецкие эшелоны. Капи­тан говорит: «Поручаем задание тебе, Борис. Через два часа должен выполнить». Навешали гранат, и я пополз. Как только на зону врага за колючую прово­локу перелез, кинулись на меня овчарки. Но, на сча­стье, они оказались привязаны – чуть‑чуть поводка не хватило. Вижу: в метрах ста мчится ещё одна – разъярённая. Такое волнение захлестнуло, что на се­кунду показалось: потерял сознание. А затем схватил гранату и бросил. Рвануло, началась такая стрельба! Ребята прикрывали, а я полз к мосту. Медленно – во­круг мины. Подложил взрывчатку, зажёг бикфордов шнур – рвануло так, что мост упал. Вернуться обратно помогли ребята. Только дружба и спасала нас. «Сам погибай, а товарищу помогай» – на фронте это не пустые слова.
ПО СТРОГАЧУ!
Друзья выручали не только в бою, но и в кабинетах высокого начальства. Было дело: Хрущёв хотел меня в тюрьму посадить. Я тогда работал на Украине. Об­становка и без того напряжённая, а тут ещё спустили неподъёмный план по налогам. С жителей! И никого не волнует, каким образом ты их соберёшь. Злостные неплательщики взяли да и написали коллективную жалобу Хрущёву о «перегибах в работе» на меня, се­кретаря обкома Олексенко и председателя местного исполкома. Вызвали нас на ковёр, в Киев. Сидим в коридоре, а из кабинета – крик: Хрущёв был ма­ленький, полный, но такой шумный мужик! Дверь открывается, видим стол – за ним высокие чины. Хрущёв сам не сидит, ходит да материт нас на все лады. А возразить нельзя! «Есть такое предложе­ние – исключить из партии и отдать под суд!» А тут неожиданно заступился за нас дважды Герой Со­ветского Союза генерал-майор Сидор Ковпак: «На какой лях мы будим исключать их? Посмотри: этот – ещё мальчишка, а Олексенко – он жо был у мени начальникам штаба…». Спор продлился до трёх утра. В итоге Хрущёв сдался: «Записать по строгачу и вон к … матери!» Мы выскочили пулей…
НЕФТЬ И МЕТАЛЛ
В 1953 году – прямо в день смерти Сталина – я, наконец, возвратился в Казань. Прибыл – и сра­зу окунулся в хозяйственную работу. Несколько лет был управляющим Главметаллосбыта. Более ста оборонных заводов с нами работали, поднимали мы и нефтяную отрасль. От московского руководства мне частенько «прилетало»: слишком много брал на себя. А как не взять? Бывало, приезжает управ­ляющий «Главнефтесбыта»: «Поедем, я тебе пока­жу, как люди плачут, работать не могут – труб нет, ничего нет!» Тут же Фикрят Табеев звонит: «Борис Кириллович, Бугульма, Альметьевск, Лениногорск – всё стоит! Езжай в Москву, ну позарез нужно!» Еду, решаю вопросы, уговариваю. А там всё не так просто... Рисковал очень! Но делал же не для себя – для людей, это и придавало уверенности. Сегодня наша нефтян­ка – одна из передовых отраслей в республике, и мне радостно, что есть в этом и моя заслуга.
Орденом «За заслуги перед Республикой Татарстан» награждаются за выдающиеся заслуги в развитии государственности РТ, обеспечении прав и свобод граждан, развитии экономики, культу­ры, науки, образо­вания, здравоох­ранения, искусства и спорта, а также за проявленные отвагу и мужество при охране обще­ственного порядка. Знак ордена вы­полнен из серебра 925-й пробы.