Айгузель Хайриева: Найти и спасти
Кто‑то теряется, кто‑то находит… Кого азартные грибники лишают сна и покоя
15 октября 2020
Она пришла к нам в шляпке. Вся такая элегантная, воздушная и немного кокетливая. И вся такая целеустремлённая, сильная и решительная. Айгузель Хайриева, руководитель добровольческого поисково- спасательного объединения «Поисковый центр». Она сама его создала, всегда лично принимает участие в поиске и спасении людей – поднимает всех по тревоге, организовывает поиск, разрабатывает маршруты, прочёсывает леса и… плачет, когда рассказывает какую- нибудь очередную историю про заблудившегося старичка-грибничка, которому столько пришлось пережить в лесу, пока его не нашли...
ЛИЧНЫЙ ТРИГГЕР
– К «Поисковому центру» я шла с 2013 года, вся моя деятельность постепенно привела к необходимости создания такой организации. Я сама из Набережных Челнов и как‑то поехала туда на встречу с одноклассниками. И в то время, пока мы там плясали-прыгали-радовались, некий человек запихивал ребёнка в машину на глазах у других людей. Машина застряла, он просил помощи у прохожих, они ему помогали и, видя, что что‑то не так, находили для себя отговорки и не пришли на помощь девочке, которую потом так долго искали... Ташбаев и восьмилетняя Василиса – известная история. Это было в тот же самый день, в тот же самый час, когда я веселилась с одноклассниками. И в том же самом городе. Я всегда все события сопоставляю по времени и анализирую: когда это произошло и где я в этот момент была. И у меня в голове не укладывалось: почему люди оказались такими невнимательными? Ведь девочка сама не садилась в машину, ведь многие видели, что её именно запихивали…
Сейчас, когда я даже просто гуляю по улице, у меня будто рефлекс включается, если я вижу ребёнка: мне надо удостовериться, с кем он идёт, какие у него отношения с этим человеком? Это точно его папа, бабушка? Если отношения между взрослым и ребёнком естественные, дружественные, добрые – значит, я успокоилась.
Есть такое модное понятие – триггер: с чего всё это началось, с какого события, которое запустило у меня эту реакцию. Пока шёл поиск Василисы, я всё проанализировала и поняла, какой бардак у нас творится в этой области. У меня любимое слово – «оптимизация»: порядок очень люблю. А была тогда анархия полная, не хватало подготовленных людей. Все хотят помочь, но каждый, как говорится, в поле сам себе агроном...
И я решила упорядочить процесс поиска, чтобы это работало эффективно. Иначе получалось, как пойти сейчас нам с вами в хирургию и начать оперировать больного. Повезёт – вылечим, не повезёт – умрёт человек. Это то добровольчество, где важно, чтобы люди обучались, были подготовленными.
С ПРИРОДОЙ НАПЕРЕГОНКИ
В Татарстане несколько добровольческих поисковых коллективов. Есть «Василиса» в Набережных Челнах, «След» в Нижнекамске, отряд «Надежда» в Елабуге, добровольцы-кинологи ОРСО из Казани… Наша задача – объединять ресурсы ради поиска и спасения людей, а также обучение и оснащение добровольческих отрядов. Среди тех, кого мы стараемся объединить, есть и государственные организации, и бизнес, и вышеперечисленные коллективы. Чем больше людей, тем лучше в этом деле. Мы работаем с природой наперегонки – кто раньше доберётся до пропавшего: мы его спасём или природа его оставит у себя.
Наш «Поисковый центр» – это добровольцы, которые занимались поисками более пяти лет, они могут делиться знаниями. Это люди абсолютно разных профессий, энтузиасты, которые занимаются подготовкой поисковиков в свободное от работы время. Ничего за это не получают. Сейчас таких людей, к сожалению, всё меньше и иногда чисто технически не хватает сил вести поиск. Не потому, что люди стали черствее и равнодушно относятся к чужому горю, а потому что они вынуждены больше времени посвящать основной работе, чтобы заработать те же деньги, что и раньше, ведь цены стремительно растут. У людей просто физически не остаётся времени на поисковую работу.
Хотелось бы, чтобы за добрые дела ввели какое-то поощрение для таких добровольцев. Может быть, какие‑то скидки на лечение зубов, вычет налогов, бесплатные кружки для их детей... Почему нет? За границей это развито.
СТРЕЛКИ, ТОЧКИ, МЕТКИ, ТРЕКИ…
Сейчас с различной степенью возможности у нас около сорока человек могут выезжать на поиски. Штата как такового, понятно, нет. Мы обучаем не только новичков, но и помогаем поднимать профессиональный уровень добровольцев разных поисково-спасательных отрядов. Как происходит этот процесс?
В городе размещаем ориентировки. Договариваемся с бизнес-структурами – они на своих площадках могут рассказывать, что пропал человек. Много лет назад, когда Матвея Иванова похитили в Подмосковье из роддома, у нас ребята договорились с казанским аэропортом и там каждые 15 минут объявляли: «Внимание! Похищен ребёнок!» В лесу добровольцы ОРСО ставят стрелки, чтобы легче было ориентироваться заблудившемуся человеку. Эта тенденция пришла к нам из Европы, сначала добровольцы из Санкт-Петербурга её переняли, затем у нас это появилось.
Но главное – это поисковая работа. Когда теряется человек в лесу, на поиски выходит смена МЧС из 5–6 человек и сотрудник полиции и ищут эту заблудившуюся бабушку. А территория поиска-то огромная. Есть такой термин – «поисковый квадрат» – 500х500 метров. И таких квадратов может быть 25. Это среднестатистический ареал, где пропал человек. И получается, что если эти ребята будут искать бабушку без сна и отдыха, без остановки, то они больше месяца будут работать. Потому что прочёсывание каждого квадрата пять часов времени занимает. Значит, большее число добровольцев увеличивает шансы на спасение, так как время поиска сильно сокращается.
– А поисковик не может заблудиться?
– Поисковики все обучены. Первое – это ориентирование. С компасом. Если грибник будет в течение минуты соображать, где у него север, где юг, то наши ребята меньше чем за секунду с этим справляются - у них есть туристические навигаторы. Точки ставим, метки, потом треки сливаем и анализируем – по этим трекам, как по кардиограмме, можем посмотреть, насколько точно отработан данный участок, не осталось ли «дыр».
Подготовленные люди не болтают, не отвлекаются – они знают, что даже от нескольких минут пустопорожней болтовни зависит жизнь потерявшегося человека. У нас была девушка, которая будто по линейке по лесу ходила – настолько у неё треки были прямые, идеальные.
– На каком этапе подключаетесь к поиску?
– Всем рекомендуем сразу же, как поняли, что заблудились, звонить по номеру 112. Мы имеем соглашение с МЧС и, как только нам поступит сигнал, подключаемся к поиску.
Конечно, раньше, году эдак в 2013-м, первые добровольцы могли вогнать спецслужбы в шок своим неадекватным поведением – бегают как индейцы, искренне пытаются помочь, но местами просто чудят. Сотрудники спецслужб не понимали, что делать с этими необученными гражданскими, которые сами того и гляди потеряются и за ними надо следить.
Такие истории с 2013 по 2016 год случались по всей стране. В одном из регионов горе-поисковики местному жителю сарай сожгли. Они сами для себя решили, что пропавший находится там. Вскрыли сарай, никого не нашли, разумеется. Вышел хозяин, возмутился. В результате хозяина побили, сарай сожгли.
Поэтому важна организация – мы ею и занимаемся.
НЕ ЖДАТЬ ТРИ ДНЯ
– Сколько на вашем счету спасённых?
– Больше 700 историй прошли через нас. Это не значит, что 700 человек спасены. Это значит, что мы приняли и обработали столько заявок, так или иначе участвовали в поиске.
Сейчас люди начали правильно себя вести. Раньше было так: три дня подождём, потом начнём искать. Не знаю, кто это придумал, – про трое суток ожидания. Наверное, потому, что в СССР не было мобильной связи. Спокойнее относились к тому, что человека три дня нет на связи – не доехал, не успел отправить телеграмму… Сейчас поиск начинается сразу. И это очень важно. Родители звонят: «Пропал ребёнок!» Иногда между «пропал» и «нашли» проходит меньше получаса. И слава богу, что позвонили, что сами нашли! Это лучше, чем если бы не позвонили и время ушло. Маленькие дети тонут, пожилые люди бог знает куда уходят... У нас век высоких технологий, а старики порой не умеют пользоваться мобильниками и поэтому теряются. Видеокамеры есть почти везде, но не всегда они есть именно там, где мы ищем, или, бывает, не работают там, где мы ищем пропавшего.
«СЕЗОННЫЕ» ПРОПАЖИ
– Много теряется людей?
– Выросло количество заявок в связи с ковидом. Видимо, люди во время карантина устали дома сидеть, на радостях вырвались кто в лес, кто куда (стрессы, срывы у людей) – и… начали теряться. Много несерьёзных заявок. Все думают, что человек пропал, а он на речке отдыхал всё это время…
В сентябре начинают убегать дети, которые не хотят идти в школу. У которых проблемы с учёбой, с одноклассниками, с учителями, с родителями… То есть надо заранее морально готовить и мотивировать ребёнка перед школой, чтобы с таким не столкнуться. Убегают подростки по причине неразделённой любви, или за компанию, или на концерт артиста в другой город могут сорваться без предупреждения. Малолетние дети по-другому видят мир, не как взрослые. Познакомятся с кем‑то на улице, позвали в гости – пошли и заигрались там. А родители с ног сбиваются – ищут.
Весна‑осень – время пропажи людей с психическими отклонениями, с обострениями.
Конец лета и осень – все идут в лес, по грибы. И теряются по двум причинам: заблудились или по состоянию здоровья. Причём и то и другое может случиться с любым человеком, не только с пожилым. Инсульты помолодели – может накрыть тебя в любое время и в любом месте. Если такое случается, то человек, возможно, не успевает себе даже помощь вызвать. Поэтому всегда призываем всех брать с собой телефон и никогда в лес по одному не ходить. Даже наши добровольцы, обвешанные оборудованием, по одному не ходят. Если станет плохо, умрёшь – твоё оборудование само никого на помощь не вызовет! В лесу вас должно быть минимум двое. Но люди идут по одному и стабильно теряются. Даже заехав в лес на машине – теряются, застревают.
Случай 1
НЕ СПРАВИЛСЯ С НАВИГАТОРОМ
Недавно пожилой мужчина отправился в лес по грибы. Его сын был уверен, что раз отец с телефоном, а на телефоне приложение для ориентирования – беспокоиться не о чем, бабай справится. Но бабай не справился с телефоном.
Пожилых, как и детей, в лес категорически нельзя отправлять одних! Еле‑еле нашли дедушку.
Случай 2
ВЫВЕЛИ ПО ТЕЛЕФОНУ
Ещё случай: совсем недавно люди потерялись в Агрызском районе. Благо мы смогли объяснить им по телефону, в каком направлении двигаться. Ещё светило солнце, они по солнцу выбрались.
Если связь устойчивая – можно помочь заблудившимся по телефону. Если есть интернет – можно отследить и их местоположение.
Случай 3
УДАЧНЫЙ ПРИМЕР СПАСЕНИЯ
Подобная история произошла в лесу на севере Казани. Женщина заблудилась, звонит, перечисляет, что видела, среди прочего называет квартальный столб, читает цифры, какие на нём написаны. Стало понятно, где она находится. По телефону её сориентировали: «Солнце с какой стороны?» – «Слева». – «Встаньте лицом к солнцу. Просеку видите?» – «Вижу!» – «Идите по ней».
Так и вывели её из леса. Ноль человек бегало по лесу. Ноль литров бензина потрачено на поиск. Это удачный и самый экономичный пример спасения.
Случай 4
ПРИМЕР НЕСПАСЕНИЯ
Много ненайденных людей, когда просто никто не знал, куда они пошли, и найти их невозможно – непонятно, где искать.
Например, 79-летний профессор КНИТУ Виталий Мягченков пропал ещё в 2016 году. Его долго искали в тех местах, куда он, предположительно, мог поехать. Но там его не нашли. Хотя бывают ситуации, когда люди возвращаются домой сами, а нас об этом не предупреждают и человек так и числится пропавшим.
Случай 5
РАБОТА КОМАНДЫ
Так, 1 августа 2020 года Михаил Лисин (1951 года рождения) отправился собирать грибы в лесной массив рядом с СНТ «Бриз» Тукаевского района. Заблудился, позвонил близким. Но надеялся сам разобраться и выйти из леса. Однако не вернулся, и родные ближе к ночи попросили помощи у спасателей и добровольцев. Связь постоянно пропадала, и установить, где именно в лесу находится человек, не представлялось возможным. Были лишь его описания: куда шёл, что видел, как долго шёл… Сделав очередной заход в лес уже 2 августа, кричали, звали его по имени – тщетно. И вдруг Виталий из ПСО «След» увидел недалеко от себя мужчину с корзинкой грибов, устало прислонившегося к дереву. Подбежал, спросил: «Вы Михаил?» Человек облегчённо вздохнул: «Да, я».
Человека нашли – это работа команды. Лес большой, и результат можно получить, только отработав все необходимые участки. Чьи‑то участки будут пустыми, а на чьём‑то окажется пропавший. Угадать, где именно сейчас находится человек, если нет точной информации, невозможно. Без слаженного поиска пропавшего можно и не найти. А иногда даже слаженные действия подготовленных добровольцев и профессиональных спасателей при поддержке лесничеств оказываются тщетными. Поэтому не ходите в лес поодиночке, берите с собой телефон, компас, спички, навигатор, предупреждайте родных о том, куда именно направляетесь.
Случай 6
ГРИБНОЕ САФАРИ
День республики мы отмечали, можно сказать, в лесу. С утра отправились в Боровецкий лес на совместные тренировочные сборы, организованные «Поисковым центром» при участии ОРСО и добровольческих коллективов «Василиса» и «След». Это Тукаевский район. Руководитель ОРСО Алёна Макарова после учений зашла в лес: хоть грибов, говорит, наберу. Зашла и услышала крик. Побежала на него и увидела бабушку, которая в лесу искала свою потерявшуюся подругу Лидию. Рассказывает нам, что у неё самой инсульт был, она медленно ходит, а та, мол, побыстрее, вот и убежала куда-то, никак её не найдёт.
Мы все подключились к поискам. Связь постоянно теряется, бабушка всё норовит убежать в лес и искать подругу самостоятельно: «Мы 35 лет дружим, и я её за это время ни разу не теряла!» – главный аргумент. В результате потерявшаяся по телефону начала описывать места, о которых раньше не говорила: озеро, просека… Мы тогда поняли, где она, отправились туда и нашли Лидию. Женщинам объяснили, как надо правильно ориентироваться в лесу, куда звонить, если вдруг заблудились, не отходить друг от друга далеко – элементарные правила поведения для грибников. Первая бабушка – Тамара – нас долго благодарила, даже пыталась поклониться до земли, что, конечно же, было лишним.
В общем, грибов мы не нашли, а грибников нашли – и это самое главное в нашей работе.
Обилие заявок и информации о заблудившихся в Боровецком лесу (Тукаевский район) людях заставило энтузиастов «Поискового центра» выпустить свод правил и памятки:
КАК ВЫЙТИ ИЗ ЛЕСА
Стрелки установлены добровольцами ОРСО (Общественный региональный спасательный отряд) в следующих лесных массивах:
лесной массив над Зеленодольском и Айшой;
в части лесного массива Казённый лес – между населёнными пунктами Озёрный – Новониколаевский, Бишня – Ивановское (над трассой М7);
в лесном массиве между станциями Займище и Васильево выше железнодорожной ветки, – лесной массив между населёнными пунктами ановка – Красный Восток – Тимошкино;
лесной массив левее Матюшинского тракта и Вороновки (Лаишевский район), от села Матюшино до деревни Орёл Лаишевского района (часть леса вдоль береговой линии), непосредственно рядом с городом Лаишево (левее населённого пункта);
группа лесных массивов в Лаишевском и Пестречинском районах между населёнными пунктами Конь – Татарский Янтык – Среднее Девятово – аипы – Бима – Карповка – Пестрецы;
в Рыбно-Слободском районе в лесном массиве рядом с населёнными пунктами Шумбутское – Мельничный Починок – Новый;
Сабинский охотничий заказник (лес вокруг посёлка Лесхоз Сабинского района);
Корабельная роща рядом с Нижнекамском;
в Высокогорском районе, выше посёлка Гарь до деревни Наратлык.
470 заявок поступило в добровольческое поисково-спасательное объединение «Поисковый центр» с 1 июля по 30 сентября. Из них:
26 – отказано в поиске (либо заявитель отказался, либо при проверке информации выяснилось, что никто не пропал: например, была попытка найти должника. Сюда же относятся заявки по утонувшим, которых мы не ищем, так как это работа водолазов и спасателей МЧС);
5 ложных заявок (от неадекватных людей о пропаже несуществующих родных и т.п.);
219 приняты в работу;
41 – лесные поиски;
178 – городские поиски;
65 – дети (от 0 до 17+);
131 – взрослые (18 – 51+);
73 – пожилые (52+).
Итого пропавших –269.
Найдены, живы – 200.
Найдены, погибли – 9.
В процессе поиска – 4.
Фото: Александр Ефремов и из архива «Поискового центра»
ЛИЧНЫЙ ТРИГГЕР
– К «Поисковому центру» я шла с 2013 года, вся моя деятельность постепенно привела к необходимости создания такой организации. Я сама из Набережных Челнов и как‑то поехала туда на встречу с одноклассниками. И в то время, пока мы там плясали-прыгали-радовались, некий человек запихивал ребёнка в машину на глазах у других людей. Машина застряла, он просил помощи у прохожих, они ему помогали и, видя, что что‑то не так, находили для себя отговорки и не пришли на помощь девочке, которую потом так долго искали... Ташбаев и восьмилетняя Василиса – известная история. Это было в тот же самый день, в тот же самый час, когда я веселилась с одноклассниками. И в том же самом городе. Я всегда все события сопоставляю по времени и анализирую: когда это произошло и где я в этот момент была. И у меня в голове не укладывалось: почему люди оказались такими невнимательными? Ведь девочка сама не садилась в машину, ведь многие видели, что её именно запихивали…
Сейчас, когда я даже просто гуляю по улице, у меня будто рефлекс включается, если я вижу ребёнка: мне надо удостовериться, с кем он идёт, какие у него отношения с этим человеком? Это точно его папа, бабушка? Если отношения между взрослым и ребёнком естественные, дружественные, добрые – значит, я успокоилась.
Есть такое модное понятие – триггер: с чего всё это началось, с какого события, которое запустило у меня эту реакцию. Пока шёл поиск Василисы, я всё проанализировала и поняла, какой бардак у нас творится в этой области. У меня любимое слово – «оптимизация»: порядок очень люблю. А была тогда анархия полная, не хватало подготовленных людей. Все хотят помочь, но каждый, как говорится, в поле сам себе агроном...
И я решила упорядочить процесс поиска, чтобы это работало эффективно. Иначе получалось, как пойти сейчас нам с вами в хирургию и начать оперировать больного. Повезёт – вылечим, не повезёт – умрёт человек. Это то добровольчество, где важно, чтобы люди обучались, были подготовленными.
С ПРИРОДОЙ НАПЕРЕГОНКИ
В Татарстане несколько добровольческих поисковых коллективов. Есть «Василиса» в Набережных Челнах, «След» в Нижнекамске, отряд «Надежда» в Елабуге, добровольцы-кинологи ОРСО из Казани… Наша задача – объединять ресурсы ради поиска и спасения людей, а также обучение и оснащение добровольческих отрядов. Среди тех, кого мы стараемся объединить, есть и государственные организации, и бизнес, и вышеперечисленные коллективы. Чем больше людей, тем лучше в этом деле. Мы работаем с природой наперегонки – кто раньше доберётся до пропавшего: мы его спасём или природа его оставит у себя.
Наш «Поисковый центр» – это добровольцы, которые занимались поисками более пяти лет, они могут делиться знаниями. Это люди абсолютно разных профессий, энтузиасты, которые занимаются подготовкой поисковиков в свободное от работы время. Ничего за это не получают. Сейчас таких людей, к сожалению, всё меньше и иногда чисто технически не хватает сил вести поиск. Не потому, что люди стали черствее и равнодушно относятся к чужому горю, а потому что они вынуждены больше времени посвящать основной работе, чтобы заработать те же деньги, что и раньше, ведь цены стремительно растут. У людей просто физически не остаётся времени на поисковую работу.
Хотелось бы, чтобы за добрые дела ввели какое-то поощрение для таких добровольцев. Может быть, какие‑то скидки на лечение зубов, вычет налогов, бесплатные кружки для их детей... Почему нет? За границей это развито.
СТРЕЛКИ, ТОЧКИ, МЕТКИ, ТРЕКИ…
Сейчас с различной степенью возможности у нас около сорока человек могут выезжать на поиски. Штата как такового, понятно, нет. Мы обучаем не только новичков, но и помогаем поднимать профессиональный уровень добровольцев разных поисково-спасательных отрядов. Как происходит этот процесс?
В городе размещаем ориентировки. Договариваемся с бизнес-структурами – они на своих площадках могут рассказывать, что пропал человек. Много лет назад, когда Матвея Иванова похитили в Подмосковье из роддома, у нас ребята договорились с казанским аэропортом и там каждые 15 минут объявляли: «Внимание! Похищен ребёнок!» В лесу добровольцы ОРСО ставят стрелки, чтобы легче было ориентироваться заблудившемуся человеку. Эта тенденция пришла к нам из Европы, сначала добровольцы из Санкт-Петербурга её переняли, затем у нас это появилось.
Но главное – это поисковая работа. Когда теряется человек в лесу, на поиски выходит смена МЧС из 5–6 человек и сотрудник полиции и ищут эту заблудившуюся бабушку. А территория поиска-то огромная. Есть такой термин – «поисковый квадрат» – 500х500 метров. И таких квадратов может быть 25. Это среднестатистический ареал, где пропал человек. И получается, что если эти ребята будут искать бабушку без сна и отдыха, без остановки, то они больше месяца будут работать. Потому что прочёсывание каждого квадрата пять часов времени занимает. Значит, большее число добровольцев увеличивает шансы на спасение, так как время поиска сильно сокращается.
– А поисковик не может заблудиться?
– Поисковики все обучены. Первое – это ориентирование. С компасом. Если грибник будет в течение минуты соображать, где у него север, где юг, то наши ребята меньше чем за секунду с этим справляются - у них есть туристические навигаторы. Точки ставим, метки, потом треки сливаем и анализируем – по этим трекам, как по кардиограмме, можем посмотреть, насколько точно отработан данный участок, не осталось ли «дыр».
Подготовленные люди не болтают, не отвлекаются – они знают, что даже от нескольких минут пустопорожней болтовни зависит жизнь потерявшегося человека. У нас была девушка, которая будто по линейке по лесу ходила – настолько у неё треки были прямые, идеальные.
– На каком этапе подключаетесь к поиску?
– Всем рекомендуем сразу же, как поняли, что заблудились, звонить по номеру 112. Мы имеем соглашение с МЧС и, как только нам поступит сигнал, подключаемся к поиску.
Конечно, раньше, году эдак в 2013-м, первые добровольцы могли вогнать спецслужбы в шок своим неадекватным поведением – бегают как индейцы, искренне пытаются помочь, но местами просто чудят. Сотрудники спецслужб не понимали, что делать с этими необученными гражданскими, которые сами того и гляди потеряются и за ними надо следить.
Такие истории с 2013 по 2016 год случались по всей стране. В одном из регионов горе-поисковики местному жителю сарай сожгли. Они сами для себя решили, что пропавший находится там. Вскрыли сарай, никого не нашли, разумеется. Вышел хозяин, возмутился. В результате хозяина побили, сарай сожгли.
Поэтому важна организация – мы ею и занимаемся.
НЕ ЖДАТЬ ТРИ ДНЯ
– Сколько на вашем счету спасённых?
– Больше 700 историй прошли через нас. Это не значит, что 700 человек спасены. Это значит, что мы приняли и обработали столько заявок, так или иначе участвовали в поиске.
Сейчас люди начали правильно себя вести. Раньше было так: три дня подождём, потом начнём искать. Не знаю, кто это придумал, – про трое суток ожидания. Наверное, потому, что в СССР не было мобильной связи. Спокойнее относились к тому, что человека три дня нет на связи – не доехал, не успел отправить телеграмму… Сейчас поиск начинается сразу. И это очень важно. Родители звонят: «Пропал ребёнок!» Иногда между «пропал» и «нашли» проходит меньше получаса. И слава богу, что позвонили, что сами нашли! Это лучше, чем если бы не позвонили и время ушло. Маленькие дети тонут, пожилые люди бог знает куда уходят... У нас век высоких технологий, а старики порой не умеют пользоваться мобильниками и поэтому теряются. Видеокамеры есть почти везде, но не всегда они есть именно там, где мы ищем, или, бывает, не работают там, где мы ищем пропавшего.
«СЕЗОННЫЕ» ПРОПАЖИ
– Много теряется людей?
– Выросло количество заявок в связи с ковидом. Видимо, люди во время карантина устали дома сидеть, на радостях вырвались кто в лес, кто куда (стрессы, срывы у людей) – и… начали теряться. Много несерьёзных заявок. Все думают, что человек пропал, а он на речке отдыхал всё это время…
В сентябре начинают убегать дети, которые не хотят идти в школу. У которых проблемы с учёбой, с одноклассниками, с учителями, с родителями… То есть надо заранее морально готовить и мотивировать ребёнка перед школой, чтобы с таким не столкнуться. Убегают подростки по причине неразделённой любви, или за компанию, или на концерт артиста в другой город могут сорваться без предупреждения. Малолетние дети по-другому видят мир, не как взрослые. Познакомятся с кем‑то на улице, позвали в гости – пошли и заигрались там. А родители с ног сбиваются – ищут.
Весна‑осень – время пропажи людей с психическими отклонениями, с обострениями.
Конец лета и осень – все идут в лес, по грибы. И теряются по двум причинам: заблудились или по состоянию здоровья. Причём и то и другое может случиться с любым человеком, не только с пожилым. Инсульты помолодели – может накрыть тебя в любое время и в любом месте. Если такое случается, то человек, возможно, не успевает себе даже помощь вызвать. Поэтому всегда призываем всех брать с собой телефон и никогда в лес по одному не ходить. Даже наши добровольцы, обвешанные оборудованием, по одному не ходят. Если станет плохо, умрёшь – твоё оборудование само никого на помощь не вызовет! В лесу вас должно быть минимум двое. Но люди идут по одному и стабильно теряются. Даже заехав в лес на машине – теряются, застревают.
Случай 1
НЕ СПРАВИЛСЯ С НАВИГАТОРОМ
Недавно пожилой мужчина отправился в лес по грибы. Его сын был уверен, что раз отец с телефоном, а на телефоне приложение для ориентирования – беспокоиться не о чем, бабай справится. Но бабай не справился с телефоном.
Пожилых, как и детей, в лес категорически нельзя отправлять одних! Еле‑еле нашли дедушку.
Случай 2
ВЫВЕЛИ ПО ТЕЛЕФОНУ
Ещё случай: совсем недавно люди потерялись в Агрызском районе. Благо мы смогли объяснить им по телефону, в каком направлении двигаться. Ещё светило солнце, они по солнцу выбрались.
Если связь устойчивая – можно помочь заблудившимся по телефону. Если есть интернет – можно отследить и их местоположение.
Случай 3
УДАЧНЫЙ ПРИМЕР СПАСЕНИЯ
Подобная история произошла в лесу на севере Казани. Женщина заблудилась, звонит, перечисляет, что видела, среди прочего называет квартальный столб, читает цифры, какие на нём написаны. Стало понятно, где она находится. По телефону её сориентировали: «Солнце с какой стороны?» – «Слева». – «Встаньте лицом к солнцу. Просеку видите?» – «Вижу!» – «Идите по ней».
Так и вывели её из леса. Ноль человек бегало по лесу. Ноль литров бензина потрачено на поиск. Это удачный и самый экономичный пример спасения.
Случай 4
ПРИМЕР НЕСПАСЕНИЯ
Много ненайденных людей, когда просто никто не знал, куда они пошли, и найти их невозможно – непонятно, где искать.
Например, 79-летний профессор КНИТУ Виталий Мягченков пропал ещё в 2016 году. Его долго искали в тех местах, куда он, предположительно, мог поехать. Но там его не нашли. Хотя бывают ситуации, когда люди возвращаются домой сами, а нас об этом не предупреждают и человек так и числится пропавшим.
Случай 5
РАБОТА КОМАНДЫ
Так, 1 августа 2020 года Михаил Лисин (1951 года рождения) отправился собирать грибы в лесной массив рядом с СНТ «Бриз» Тукаевского района. Заблудился, позвонил близким. Но надеялся сам разобраться и выйти из леса. Однако не вернулся, и родные ближе к ночи попросили помощи у спасателей и добровольцев. Связь постоянно пропадала, и установить, где именно в лесу находится человек, не представлялось возможным. Были лишь его описания: куда шёл, что видел, как долго шёл… Сделав очередной заход в лес уже 2 августа, кричали, звали его по имени – тщетно. И вдруг Виталий из ПСО «След» увидел недалеко от себя мужчину с корзинкой грибов, устало прислонившегося к дереву. Подбежал, спросил: «Вы Михаил?» Человек облегчённо вздохнул: «Да, я».
Человека нашли – это работа команды. Лес большой, и результат можно получить, только отработав все необходимые участки. Чьи‑то участки будут пустыми, а на чьём‑то окажется пропавший. Угадать, где именно сейчас находится человек, если нет точной информации, невозможно. Без слаженного поиска пропавшего можно и не найти. А иногда даже слаженные действия подготовленных добровольцев и профессиональных спасателей при поддержке лесничеств оказываются тщетными. Поэтому не ходите в лес поодиночке, берите с собой телефон, компас, спички, навигатор, предупреждайте родных о том, куда именно направляетесь.
Случай 6
ГРИБНОЕ САФАРИ
День республики мы отмечали, можно сказать, в лесу. С утра отправились в Боровецкий лес на совместные тренировочные сборы, организованные «Поисковым центром» при участии ОРСО и добровольческих коллективов «Василиса» и «След». Это Тукаевский район. Руководитель ОРСО Алёна Макарова после учений зашла в лес: хоть грибов, говорит, наберу. Зашла и услышала крик. Побежала на него и увидела бабушку, которая в лесу искала свою потерявшуюся подругу Лидию. Рассказывает нам, что у неё самой инсульт был, она медленно ходит, а та, мол, побыстрее, вот и убежала куда-то, никак её не найдёт.
Мы все подключились к поискам. Связь постоянно теряется, бабушка всё норовит убежать в лес и искать подругу самостоятельно: «Мы 35 лет дружим, и я её за это время ни разу не теряла!» – главный аргумент. В результате потерявшаяся по телефону начала описывать места, о которых раньше не говорила: озеро, просека… Мы тогда поняли, где она, отправились туда и нашли Лидию. Женщинам объяснили, как надо правильно ориентироваться в лесу, куда звонить, если вдруг заблудились, не отходить друг от друга далеко – элементарные правила поведения для грибников. Первая бабушка – Тамара – нас долго благодарила, даже пыталась поклониться до земли, что, конечно же, было лишним.
В общем, грибов мы не нашли, а грибников нашли – и это самое главное в нашей работе.
Обилие заявок и информации о заблудившихся в Боровецком лесу (Тукаевский район) людях заставило энтузиастов «Поискового центра» выпустить свод правил и памятки:
ЛЕСНЫЕ МАССИВЫ, ОТКУДА ЧАЩЕ ВСЕГО ПОСТУПАЮТ ЗАЯВКИ:
Зеленодольский район;
Высокогорский район;
Марий Эл;
Мензелинский район;
Лениногорский район;
Бугульминский район;
Лаишевский район;
Пестречинский район;
Боровецкий лес Тукаевского района;
Рыбно-Слободский район.
КАК ВЫЙТИ ИЗ ЛЕСА
Стрелки установлены добровольцами ОРСО (Общественный региональный спасательный отряд) в следующих лесных массивах:
лесной массив над Зеленодольском и Айшой;
в части лесного массива Казённый лес – между населёнными пунктами Озёрный – Новониколаевский, Бишня – Ивановское (над трассой М7);
в лесном массиве между станциями Займище и Васильево выше железнодорожной ветки, – лесной массив между населёнными пунктами ановка – Красный Восток – Тимошкино;
лесной массив левее Матюшинского тракта и Вороновки (Лаишевский район), от села Матюшино до деревни Орёл Лаишевского района (часть леса вдоль береговой линии), непосредственно рядом с городом Лаишево (левее населённого пункта);
группа лесных массивов в Лаишевском и Пестречинском районах между населёнными пунктами Конь – Татарский Янтык – Среднее Девятово – аипы – Бима – Карповка – Пестрецы;
в Рыбно-Слободском районе в лесном массиве рядом с населёнными пунктами Шумбутское – Мельничный Починок – Новый;
Сабинский охотничий заказник (лес вокруг посёлка Лесхоз Сабинского района);
Корабельная роща рядом с Нижнекамском;
в Высокогорском районе, выше посёлка Гарь до деревни Наратлык.
470 заявок поступило в добровольческое поисково-спасательное объединение «Поисковый центр» с 1 июля по 30 сентября. Из них:
26 – отказано в поиске (либо заявитель отказался, либо при проверке информации выяснилось, что никто не пропал: например, была попытка найти должника. Сюда же относятся заявки по утонувшим, которых мы не ищем, так как это работа водолазов и спасателей МЧС);
5 ложных заявок (от неадекватных людей о пропаже несуществующих родных и т.п.);
219 приняты в работу;
41 – лесные поиски;
178 – городские поиски;
65 – дети (от 0 до 17+);
131 – взрослые (18 – 51+);
73 – пожилые (52+).
Итого пропавших –269.
Найдены, живы – 200.
Найдены, погибли – 9.
В процессе поиска – 4.
Фото: Александр Ефремов и из архива «Поискового центра»
Добавить комментарий