Портрет на фоне эпохи

Талгат Абдуллин, заместитель гендиректора по вопросам строительного сектора АО «Связьинвестнефтехим»:

– В период распада Советского Союза стало рушиться всё, на чём строилась жизнь общества: идеология, политическая система, экономика. Что-то просто не могло существовать в новых условиях, что-то разрушалось целенаправленно. Для руководителя региона это была непростая, даже опасная ситуация. Но Минтимер Шаймиев не отступил. В 1990 году он был избран председателем Верховного Совета ТАССР и уже тогда начал формировать институты управления Татарстана. Началась работа над проектом новой Конституции республики, новых законов.
ТРУДНО БЫТЬ ПЕРВЫМ
– Я возглавлял группу «Татарстан». Нас было большинство в Верховном Совете Татарстана. Мы могли принять любой закон, но Конституцию принять не могли, не было двух третей голосов. Для рассмотрения каждого спорного пункта документа Минтимер Шарипович собирал представителей Президиума Верховного Совета и Совета Министров, руководителей депутатских групп, и мы обсуждали каждый пункт до тех пор, пока не принималось решение, которое работало бы на республику, – рассказывает Талгат Абдуллин.
В 1992 году была принята Конституция Республики Татарстан. И её надо было исполнять, решать реальные вопросы, в первую очередь касающиеся строительства экономики. В СССР планы и финансирование утверждались руководством страны. В новых условиях республики не могли подменить работу Госплана, Госснаба, Госкомцен и т.д. Кроме того, центром не были установлены правила хозяйственной кооперации для предприятий. В этих условиях почти во всех регионах падало производство, происходили захват и разграбление ключевых предприятий. Этому способствовала политика Центробанка, выдававшего кредиты под 200–240 процентов годовых. Выручка заводов эти проценты не покрывала. Предприятия продавались по частям или полностью, часто – за бесценок, становясь жертвами конкуренции различных теневых структур. Вместе с разложением экономики сокращались рабочие места, возникали другие социальные и экономические беды.
– В качестве противоядия я предложил Минтимеру Шариповичу создать для республики банк с долей крупных татарстанских предприятий для оказания производителям экономической помощи с целью сохранения капиталов производств и восстановления их способности к самостоятельному развитию, – рассказывает Талгат Абдуллин.
Предложить такое означало фактически покуситься на основы основ. Центробанк в то время был серьёзной структурой, кровеносной системой и сердцем экономики бывшего СССР. В республике действовало его подразделение – Национальный банк Татарстана, оперировавший бюджетными платежами. И вдруг – создать его конкурента? Но Шаймиев отнёсся с большим вниманием к предложению Абдуллина. В результате в 1993 году был открыт коммерческий банк Татарстана – «Ак Барс» Банк. Под руководством Талгата Абдуллина банк начал прирастать, но его ресурсов было недостаточно, чтобы нейтрализовать кризисные явления в республике.
– Денег в республике не просто не хватало, их не было. Я снова пришёл к Минтимеру Шариповичу с «авантюрой» – предложением выпустить в обращение векселя, то есть долговые обязательства «Ак Барс» Банка, которые предприятия могли бы использовать для расчётов друг с другом и с республикой. На кону была не только платёжеспособность банка, но и авторитет Президента Татарстана, инициатора проекта и главного гаранта погашения векселей, – говорит Талгат Абдуллин. – И Минтимер Шарипович мой план поддержал. Я предвидел сопротивление со стороны тех, кто был заинтересован в закредитованности республиканских предприятий. Зная, что они будут читать моё интервью в «Вечерней Казани», я там сказал, что проект с векселями – это паровоз, перед которым не стоит ложиться на рельсы.
Образ Минтимеру Шариповичу понравился. «Это наш паровоз. Назад хода нет. Колея узкая, но мы вывезем», - сказал Шаймиев на итоговом совещании с министрами и представителями Национального банка. Вскоре векселя вышли в оборот и ещё несколько лет использовались для расчётов в республике и за её пределами.
ТРАМПЛИН ДЛЯ ТАТАРСТАНА
– При принятии нового законодательного акта или программы Минтимер Шаймиев всегда задавал автору инициативы один вопрос: «Кому от этого хорошо?» Если ответ был «не народу», то решение не проходило. Сначала я думал, что со стороны Шаймиева это политический ход. Потом понял, что это было связано не с желанием власти, а с желанием найти лучший способ существования между людьми, для людей, – говорит Талгат Абдуллин.
В 1990-е в Казани и других городах и крупных посёлках Татарстана ситуация с жилым фондом была близка к катастрофической. В бюджете РФ средств на ликвидацию ветхого жилья не было. Тогда Минтимер Шаймиев собрал нефтяников, химиков, шинников, представителей всех предприятий, которые ещё как-то дышали, и рассказал о проблеме. Предложил строить жильё на средства от предприятий. «Будем это делать?» «Да, будем», - ответили собравшиеся. «Тогда давайте платить», - сказал Шаймиев. Так в 1995 году в Татарстане появился свой «налог» – 1% от реализуемой продукции отчислялся в Фонд ликвидации ветхого жилья.
– Однажды, когда я уже был исполнительным директором Госжилфонда Татарстана, Минтимер Шарипович пригласил меня и сказал, что для стимула нужно показать руководителям предприятий и районов, что мы построили на средства, которые они перечисляют. Перед встречей он поинтересовался, кто по этому проекту остаётся «должником». Я ответил, что нижнекамские химзавод и шинный завод. На химзаводе сказали, что деньги не отправили, а на шинном – что отправили. Но в фонд они не пришли, – рассказывает Талгат Абдуллин.
Приглашённые руководители приехали в Казань. Вместе с ними и директор химзавода. Как и все, он подошёл поздороваться с Минтимером Шариповичем. «Ты как сюда попал? Мы договаривались, ты не сделал, ещё и руку тянешь? С какой совестью ты сюда пришёл? – отреагировал на его приветствие Шаймиев. – Чтобы я в последний раз видел твою спину!» Через два дня директора химзавода уволил Совет акционеров.
Позднее под сильным давлением федерального центра налог пришлось отменить, чтобы унифицировать республиканскую налоговую систему с российской. Встал вопрос дальнейшего строительства жилья. Списки получателей были составлены на несколько лет вперёд, люди ждали. За продолжение программы высказались и Рустам Минниханов, в то время Премьер-министр Татарстана, и Талгат Абдуллин. Минтимер Шаймиев с ними согласился. Было решено объявить взносы в фонд добровольными. Стартовала программа соципотеки, строительства жилья для сельских жителей, детей-сирот и других незащищённых категорий граждан.
– Мы ездили по районам и городам и объясняли руководителям, что если они захотят сами строить квартиры и продавать их людям, то нужно будет этих людей обеспечить высокой зарплатой, заплатив с неё налоги, – говорит Талгат Абдуллин. – Предприятие потеряет больше, чем если перечислит средства в фонд. А мы зато сохраним объёмы строительства, рабочие места, сопутствующее производство. Мы были убедительны, и мы добились того, что республика стала строить 1,1 млн квадратных метров, из них 850 тыс. – через фонд. Росли не только жилые дома, но и специалисты, которых до этой программы у районов не было, потому что не было в них необходимости. Так строились и укреплялись общество и общность татарстанцев.
Как рассказал помощник Шаймиева, когда несколько лет назад Талгат Абдуллин подарил Минтимеру Шаймиеву книгу «Мы вместе!» со списками всех 155 тысяч людей, которые получили новые квартиры благодаря программе ликвидации ветхого жилья, он долго ходил по кабинету в обнимку с этой книгой. В бытность свою Президентом Татарстана Минтимер Шарипович очень много ездил и постоянно рассказывал, какие проекты из зарубежного опыта он хотел бы тут реализовать. Но сразу же добавлял, что с чужого трамплина можно упасть и поэтому надо двигаться вперёд постепенно. Сегодня очевидно, что ему удалось построить такой трамплин, с которого может спокойно стартовать не только республика, но и вся страна.