Башенные люди

Промальпинисты покоряют городские высотки и парят под сводами заводских цехов исключительно из производственной необходимости. Впрочем, риска в их работе не меньше, чем у тех, кто штурмует горные пики из спортивного интереса.

ЦЕПКИЕ РУКИ СТРАХА

На промышленных альпинистов я вышел недавно, когда стал постигать азы скалолазания на старой водонапорной башне в Зеленодольске. Рядом со мной тренировались и начинающие промальпинисты. Ощущения у нас были примерно одинаковые. Первое – это страх высоты, возрастающий по мере продвижения вверх. Страх заставляет судорожно держаться за каждую зацепку и полагаться только на силу рук. Они быстро устают, и долезть до конца маршрута (12 метров) с первого раза получается не у всех. Я, например, смог с пятой попытки.

На объекте промальпинисту, в принципе, карабкаться никуда не надо. Он в основном спускается, а если нужно набрать высоту – использует подъёмное устройство. Спуск по верёвке для многих новичков – самый сложный в психологическом плане навык. Видел вполне себе взрослых теть и дядь, которые, распластавшись на кирпичной стене наподобие морской звезды, ни в какую не хотели отпустить зацепки, и им помогали это сделать.

Уже состоявшихся промальпинистов иногда мучают страхи иного рода. Как-то на тренировку пришёл молодой человек, подавленный тем, что накануне у него прямо на глазах погиб напарник. В душе парня поселился страх, что нечто подобное может произойти и с ним. На башню он, видимо, пришёл, чтобы побороть себя, но так и не решился надеть страховочную систему.

КОГДА СНАРЯЖЕНИЕ НЕ СПАСАЕТ

Рашид Салахутдинов в промальпе десять лет. Служил в разведроте ВДВ, где прошёл серьёзную горную подготовку. Дальше была работа на стройке – каменщиком, штукатурщиком, отделочником и, наконец, промальпинистом. Последней специальности в штатном расписании подрядных организаций по факту нет. Но есть высотные работы, за выполнение которых работодатель платить не настроен. Отсюда стремление промальпинистов к объединению в бригады. Они работают с заказчиком по договору подряда, забивая в него достойные расценки на свои услуги, если, конечно, у членов бригады есть соответствующая квалификация, подтверждённая корочкой. Курс подготовки, по словам Салахутдинова, стоит 14–16 тысяч рублей.

Обучение и снаряжение работник оплачивает из своего кармана. Вторая статья – это ещё не менее 15 тысяч рублей (а в зависимости от страны производителя и бренда может доходить и до 30–45 тысяч). Во столько обойдутся страховочная система, 5 основных и 5 вспомогательных карабинов, 100 метров верёвки и «сидушка», которую при желании можно смастерить самостоятельно. Подходить к закупке всего этого добра нужно со знанием дела. Например, карабины нужно брать цельнометаллические стальные (в туризме их используют редко из-за веса) и обязательно с муфтой. Но даже самое хорошее снаряжение бессильно перед человеческой глупостью.

– Первая причина смертности – это пренебрежение своей же безопасностью. Этим, конечно, больше молодые грешат, но и опытные ребята срываются, – рассказывает Рашид. – Пренебрегают элементарными вещами: где-то не застраховались, где-то верёвка перетирается. Прежде чем вывесить верёвку, надо посмотреть и продумать весь маршрут от начала работы до момента спуска. Чтобы верёвка не перетиралась, мы в местах риска одеваем её в шланги. Однажды мы работали с бригадой, которая этого не делала, и у них в какой-то момент верёвка перетёрлась. Ребята летели несколько этажей. Слава богу, их спасла страховочная верёвка. Это обязательное правило – две верёвки вывешивать.

ТРЕБУЮТСЯ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЫ

На вопрос о расценках на услуги промальпа мой собеседник посетовал: за последние годы они сильно упали.

Промышленных альпинистов стало много, – объясняет Рашид. – В основном пришла молодёжь, которой много не надо. Плюс кризис, создавший избыточное предложение на рынке. Если раньше моя бригада (4–5 человек) зарабатывала за сезон по 500 тысяч на нос и мы могли в ожидании нового сезона жить в своё удовольствие, то теперь приходится вертеться круглый год. Да, у меня за прошлый сезон тоже неплохо получилось заработать, но это исключение.

Прошлый сезон Рашид провёл на одной из больших индустриальных строек республики.

– Уже после окончания сезона, зимой, нам поручили переделывать чужую работу в ангаре высотой 30 метров и длиной 180. В спешке конструкции ангара приварили к каркасу только местами, тогда как по правилам они должны быть проварены полностью. На тот момент я уже расстался со своей бригадой и остался один. Пришлось набирать новую команду. Не каждый соглашался на такую работу – она очень сложная. Приходилось, как обезьянам, передвигаться по балкам металлоконструкции, а они на морозе обледенели. Большая опасность сорваться. Чтобы избежать этого, я спроектировал и сварил из арматуры лесенку. Мы клали её на балку, передвигали по мере надобности и таким макаром выполнили заказ.

Летом, уже для работы на внешней стороне ангара, Рашид сварил передвижную площадку собственной конструкции. На этом и других примерах мой собеседник развенчивает стереотип о низкой квалификации промальпа. Промальпинист с малярной кистью в руке – это, конечно, довольно типичный персонаж отечественного капремонта, но зарабатывает он в разы меньше специалиста, способного на высоте сварить идеальный шов, облицевать кирпичом фасад, за счёт инженерной смекалки в разы сократить сроки и увеличить безопасность выполнения заказа. Разумеется, и сами объекты, география деятельности у такого специалиста будут другими. Бригада Рашида, например, побывала на Сахалине, Камчатке, в Москве и Подмосковье. Есть в промальпе место и карьерному росту.

– Рашид, можно ли в твоём деле с нуля научиться всему тому, что умеешь делать ты, или для этого надо энное время поработать на стройке?

– Это зависит от человека, от его способностей. Многие приходят с завышенными амбициями, им надо сразу много денег. Таких мы быстро ставим на место – просто даём им ответственную работу, в которой они ничего не могут. Обычно человек приходит в бригаду на позицию подсобника, целый год ходит с нами на объекты… Если он всё схватывает на лету – это наш человек.