Жена штурмовика

О том, как ждала.

О том, как помогала.

О том, как поддерживала.

О том, как дождалась.

Писать-то я не умею, только рассказывать, – признаётся Анна. – А муж у меня – писатель. Так и появилась эта книга, из моих рассказов, написанная писателем. Про то, какая она – оборотная сторона СВО, женская сторона, незримо связанная с бойцами на фронте, ждущая и верящая в их возвращение.

ВМЕСТЕ С НИМ Я ПРОШЛА АД

– Анна, очень правдивая и откровенная книга получилась. В которой практически наизнанку все ваши личные чувства. Вы не боялись выставлять их вот так, напоказ? Ведь читатели – люди разные… Могут и осудить, как истинные диванные эксперты, которым с дивана виднее…

– А я ничего не стесняюсь и не боюсь. Я жена бойца «Шторм Z». Вместе с ним я прошла ад. Так чего мне стесняться-то?
Он был в процессе, я была вне его.
И я бесконечно мучила телефон, ожидая его сообщения в мессенджере.
Я, которая привыкла быть его королевой.
Я, стерпевшая кучу неприязненных высказываний от его родственников.
Я, родившая ему двоих детей, к которым он, зараза такая, даже ни разу ночью не встал.

Я, жена, узнавшая, что её муж уехал на СВО, от родственников, а не от него…

Я мучила телефон и слала сообщения на выключенный номер: «Любимый, ответь».

Он-то всё время где‑то бегал, где‑то прятался от каких‑то кассеток (нет, я и сейчас не знаю, что такое кассетка, даже знать не хочу, я знаю только, что это опасно и убивает всех), в кого‑то там стрелял, а я сидела за три тысячи километров, не понимая, кому я пишу, живому человеку или покойнику… Мне нечего скрывать и нечего стыдиться. Я говорю через эту книгу с теми женщинами, кто смотрел в выключенный телефон, любил и ждал, несмотря на весь груз накопленных обид, недосказанностей и претензий.

КОГДА ОБИДЫ ПРОЩАЮТСЯ

– Вот это «несмотря на…» – как оно вам далось?

– Обиды есть у всех, в каждой семье. Я пишу Свете из Иванова, Маше из Челябинска, Зульфие из Альметьевска – всем тем женщинам, чьи мужчины были или есть на СВО. Контрактники, мобилизованные, добровольцы… Моя исповедь – это исповедь женщины, глядящей сквозь тысячи вёрст в выключенный телефон бойца, отправившегося на боевое задание. В такие моменты обиды сами собой прощаются, забываются и преодолеваются, лишь бы он остался живой.

КУСОЧЕК ЖЕНСКОГО СЧАСТЬЯ

– Вы прошли вместе с мужем не только ад войны, но и ад тюрьмы. Какие‑то советы можете дать другим? Как не попасть в этот ад? Как выжить в этом аду?

– От тюрьмы и от сумы не зарекаются. Могла ли я подумать, что спустя двадцать лет после нашего знакомства мой мальчик с барсеткой (таким я его увидела в первый раз) взгромоздится на БТР и поедет со штурмовой группой вламываться в чьи‑то там окопы? А до этого он – бизнесмен (каким его сподвигла стать я, а ему бы книги писать, а не бизнесом заниматься) – загремит в тюрьму на семь лет?

Да упаси Бог.

Я думала только о том, что урвала кусочек своего женского счастья. Что у меня теперь есть любимый муж, которому за счастье целовать меня. И никто и ничто не отнимет у меня этот кусочек.

Тогда, к своим двадцати годам, я искренне считала себя женщиной, хлебнувшей горявыше крыши и теперь награждённой простым житейским счастьем…

Поэтому тут нет универсального совета, ведь в жизни бывает всякое. Главное, попав в трудную ситуацию, не поддаваться эмоциям, не впадать в отчаяние и продолжать поддерживать близкого тебе человека.

УЧАСТВОВАТЬ ИЛИ ПЕРЕЖИВАТЬ

– Получается, книгу вы писали вместе с мужем. Как считаете, что сложнее – участвовать в подобном или переживать за любимого человека, который участвует в подобном?

– Одно вытекает из другого, поэтому тут не определишь, что сложнее… Но для женщины ожидание и неведение – самое сложное… Порой кажется, что лучше бы я была там, рядом. Но тут дети, и надо быть с ними, как бы плохо тебе ни было.

ПРО ЖЕНЩИН УСТАМИ МУЖЧИНЫ

«Жена штурмовика» – это не только мысли жены. Это и мысли самого штурмовика, рассыпанные фрагментами писем и сообщениями с фронта по книге. Большая часть их о женщинах. О тех, которые ждут в тылу. И о тех, которые воюют против тех, которых ждут.

***

…Сегодня у меня 21 год семейной жизни.
И первая годовщина свадьбы, которую мы с женой проводим не вместе.
Сегодня я очень далеко. Сегодня ни она ко мне, ни я к ней приехать не сможем.
Я привык к тому, что в годовщину моей свадьбы меня окружает снег.
Снега нет тут, и его отсутствие вгоняет меня в хандру и уныние.

Нет любимой рядом, нет снега… и дата
6 декабря дарит ощущение обмана.

Наши жёны – это наш тыл.
Банально? Ну а как по-другому?
Непреложные истины, они, знаете ли, банальны.

В самые тяжёлые мгновения и минуты
опасности мы вспоминаем о жёнах.
О своей обязанности перед ними выжить и вернуться домой.
Приказано выжить (с).
И этот приказ обязан выполнить самый
лютый домостроевец и альфа-самец.
Этот приказ не подлежит обсуждению.
И мы обязаны принять его к исполнению.
…Я уже пережил лютый страх несколько
дней назад при мысли о том, как это будет,
когда тебе в голову прилетит пуля.
Но мне стало неописуемо страшно и тоскливо
при мысли о том, как Она переживёт
ту минуту, когда ей скажут, что…

Женщина дома – это мощь и энергия.
Она даёт нам сил зачастую больше, чем что‑то иное.
Это стимул. Это ответственность и обязанность.

Армия – часть народа, и этой частью нас делают
именно наши жёны, наши матери и дети.

Поэтому армия никогда не всадит нож в спину своей стране,
в отличие от профессионалов без роду и племени.

Наши жёны, ждущие нас дома, никогда не позволят нам это сделать.
Жёны солдат, офицеров и генералов.
Жёны мобиков. Жёны контрактников.
Жёны «БАРСов».
Жёны «Шторм Z».

П. С. С годовщиной свадьбы тебя, любимая женщина!

***

…Некоторое время назад на позициях
N‑ского полка противник предпринял
попытку штурма силами военнослужащих-женщин.
Украинских амазонок набили в «Брэдли»и отправили захватывать лесополку.
«Брэдли» был незамедлительно подбит,
а амазонки высыпались наружу.
Их появление сперва вызвало фурор.
Эфир взорвался сальными шуточками и весельем.
Когда ошалевшее от страха бабьё накрыли
из миномёта и белоснежные тела,
вскормленные борщом и галушками, полетели
по чернозёму кровавыми ошмётками,
эфир стих и погрузился в мрачную односложную перекличку.

Русский солдат непривычен убивать женщин.
Даже если женщина – враг.
Даже если она одета в военную форму и держит в руках оружие.
Даже если она несёт опасность.
Так мы устроены, так устроен наш менталитет.
Да, в русской армии тоже есть женщины.
Но их единичность и точечность лишь
подчёркивают особенность их статуса и экзотичность
самой их фигуры на фронте.
И в русской армии немыслим штурм вражеских
позиций посредством женщин-солдат.

Он не мыслим нигде, ни в одной стране,
ни в одной армии мира, где нация бережёт свой генофонд.
Это основной инстинкт нации.
Джентльменство в стиле «Титаника» –
спасать в первую очередь женщин и детей –
имеет в своей основе глубочайший, первородный стимул.

Спасая их, человечество спасает своё будущее.

Отправляя на убой женщин, матерей своей нации и хранительниц домашних очагов,
страна расписывается в своём политическом банкротстве окончательно и бесповоротно.

У них нет никакой страны. Теперь у них нет даже собственных женщин. Какой же у них может быть собственный дом?