Книжная полка Александра Девятаева

 
 
 

1. В ЮНОСТИ НА МЕНЯ ПОВЛИЯЛИ…

Мне повезло – отцу дарили очень много книг. Невероятное их количество мы отдавали в библиотеку, которую я любил посещать и где на все свои запросы ни разу не получил отказ. А ещё под нами жил один очень интересный человек, у ко­торого была внушительная библиотека, а в ней серьёзные собрания сочинений. Я имел к ним доступ. Поэтому писатели осваивались мною фундаментально. Если уж брался за Джека Лондона, то основательно! Если ко мне в руки попадала книга Лиона Фейхтвангера, за ней следовали и остальные. Как меня впечатлил его трёхтомник «Иосиф Флавий», посвящённый иудейской войне! Благодаря Фейхтвангеру я открыл эту тему и изучаю её до сих пор.
Да, меня всегда интересовала история, но не обошёл я стороной и более тра­диционный «набор» литературы – произведения Ильфа и Петрова, Ярослава Гашека с его бравым солдатом Швейком, дилогию Леонида Соловьёва «Повесть о Ходже Насреддине»… Это то, что фактически заучивалось наизусть. Обожал рассказы Владимира Козина, а ещё увлекался фантастикой – зачитывался «Лез­вием бритвы» Ивана Ефремова и романами братьев Стругацких.
В моей жизни были ещё два человека, которые повлияли на меня не только в литературном плане. Один из них – Эрнст Галимович Улумбеков. Помню, как приходил в его профессорский кабинет в мединституте, сохранившийся в неизменном виде ещё с императорских времён, и за чашкой чая мы беседо­вали о литературе. А как я радовался, если удавалось достать для него что‑то интересное! Однажды смог раздобыть журнальный вариант только что опубли­кованного романа «Мастер и Маргарита». Мы с другом сделали копии (что было в общем‑то запрещено) и отправились к Ленинскому садику, на книжный рынок. Мой «бизнес» заключался в том, что этот кое‑как отксерокопированный и плохо сшитый экземпляр я смог обменять на крайне популярную тогда книгу Марселя Пруста «В поисках утраченного времени».
Вторым таким человеком стал профессор Ирек Махмутович Рахматуллин – мой учитель, заведую­щий кафедрой патологической физиологии, на ко­торой я проработал почти 45 лет. Он был большим любителем поэзии. Конечно, я и раньше читал Есенина и Евтушенко, штудировал Шарля Бодлера. Но именно с ним и благодаря ему смог обсуждать переводы Омара Хайяма. И сейчас в моей библио­теке есть несколько очень интересных экземпляров.

2. ЛЮБИМОЕ

С юности люблю трилогию Юрия Германа о враче Устименко: «Дело, которому ты служишь», «Дорогой мой человек», «Я отвечаю за всё». В ка­ком‑то смысле эти книги определили мой профессиональный выбор – я по­ступил в мединститут. Хотя к тому вре­мени мой брат уже там учился, а мама любила повторять: «Даже в тюрьме или в лагере вы сможете быть вра­чами». К счастью, вот именно это не пригодилось.
В числе любимых и книги Катаева, Паустовского, Солоухина. Отдельно выделю «Роман без вранья. Мой век, мои друзья и подруги». Его автор Ана­толий Мариенгоф первым (конечно, не считая Козина) обратил моё вни­мание на 1920-е. А карманный формат книжки «Проклятые поэты» – сбор­ник поэзии Бодлера, Верлена, Рембо – очень выручал меня на учёных советах.

3. СЕЙЧАС ЧИТАЮ…

Мои литературные интересы изменились в 2002 году, когда ушёл из жизни отец. Мы на­чали готовить первую посвящённую ему книгу, и вдруг выяснилось, что, в принципе, я ничего о нём не знаю. Да, есть его воспоминания, но, чтобы говорить о биографии, нужна конкретика, факты. И вот уже практически 18 лет я методично читаю обо всем, что окру­жало отца. Например, задаюсь вопросом: что было в 1930‑е годы? И начинаю чи­тать про 30-е. А как отец летал на У-2? А потом возникла тема госпиталей, потому что в конце 1941 года отец попал в казанский госпиталь... Это всё наша история.
Если говорить о Казани, то среди изданий, которые я внимательно изучал, – «Спутник по Казани» под редакцией Загоскина, а также «Казань в её прошлом и настоящем» Пинегина. Из того, что сейчас лежит у меня на полке и ждёт своего часа, – новые книги о городе: «Казань: логовища мокрых улиц» Алексея Клочкова, «О казанской старине и не только» Льва Жаржевского, «Евреи в Казанской губернии и Республике Татарстан. Очерки истории».

4. ПЕРИОДИЧЕСКИ ВОЗВРАЩАЮСЬ…

То, что держу всё время перед собой, – четырёхтомник Бориса Чертока «Ра­кеты и люди». Великолепно написано, прекрасный язык. Академик Черток стоял у истоков создания нашей ракет­ной техники. И космической тоже. В его книгах есть то, что меня интересует и связано с отцом. И если вы хотите понять, какая есть и какой будет ракет­ная и космическая техника в России, то нужно начинать с того, что было в СССР. Книги Чертока описывают это подроб­но – в историях с именами.
Ещё ряд книг, к которым я часто воз­вращаюсь, рассказывают уже о ракетном центре Третьего рейха – исследователь­ском центре и полигоне Пенемюнде, где была создана первая в мире бал­листическая ракета Фау-2. В основном это книги немецких авторов, но есть среди них и книга, написанная Дми­трием Верхотуровым, – «Подземные заводы Третьего рейха». Ещё две книги – «Секретное оружие Гитлера. 1933–1945» Дэвида Портера и «Вторая мировая война. Секретное оружие» Роджера Форда – рассказывают о том, какое вооруже­ние было в те годы в руках противника и насколько он был сильным и мощ­ным. Изучение исторических военных документов и книг для меня не просто интерес. Я рассматриваю те события в попытке определить роль и значение того, что сделал мой отец.

5. ИЗ ПОСЛЕДНЕГО ЧТО ЗАДЕЛО…

Последнее время я занят тем, что кон­сультирую съёмочную группу, которая готовит художественный фильм об отце. В связи с этим мне пришлось полностью войти в тему, к которой я давно подби­рался. Это концлагеря. Если вы меня спросите, о чём обязательно должно читать и знать подрастающее поколе­ние, то я отвечу – о концлагерях. Евро­пейская образовательная программа предполагает обязательное посеще­ние школьниками тех мест, которые когда‑то ими были. Эти места обла­дают страшной силой! А я, встречаясь с нашими школьниками и студентами, даже не берусь подступаться к этой теме. Потому что в случае с ними это целина. Так не должно быть. Мы сегодня твер­дим о патриотизме, но если говорить о войне, то именно концлагеря – наша больная тема. Ведь именно там оказа­лись миллионы наших сограждан – и во­енных, и гражданских. Это был слож­нейший мир со своей жизнью, бытом, языком, жаргоном… Узнать об этом можно из книг «История нацистских концлагерей» Николауса Вахсмана, «Плен. Жизнь и смерть в немецких ла­герях» Олега Смыслова, «Повседневная жизнь нацистских концентрационных лагерей» Станислава Аристова.

6. РЕКОМЕНДУЮ!

Мне сложно рекомендовать книги. Но сочту своим долгом поделиться из­даниями о моём отце. Нашими книгами: «Михаил Девятаев», «Михаил Девятаев. Воспоминания, отклики, публицисти­ка, хроники», «Позывной «Мордвин». Биографическими книгами отца «Побег из ада» и «Полёт к солнцу», где он рас­сказывает о своей жизни, в том числе в концлагере. Есть ещё художественная повесть о нём – «Сотый шанс». Её на­писал Николай Стуриков. А товарищ по побегу и по жизни Иван Павлович Кривоногов написал свои воспомина­ния о войне «Родина зовет: Записки офицера Советской Армии».

7. РАЗОЧАРОВАЛО

Я часто захожу в книжные магазины, интересуюсь новинками. Особенно на полках с книгами о войне. Но и на другие заглядываю. Бывает, открою книгу, взгляну, полистаю и… отложу. Нет, меня ничто не разочаровывает, потому что я таких книг не читаю.

8. БУМАЖНАЯ ИЛИ ЭЛЕКТРОННАЯ КНИГА?

Конечно бумажная! Когда мои дети были маленькими, я поставил рядом с их кроватями стеллажи с книгами. И сказал, что если они их не прочита­ют, то хотя бы будут видеть. Сработало. Читают, и много.
Сегодня в моей библиотеке есть интереснейшие вещи. Например, ан­глийское подарочное издание «Фило­софия рыбалки» авторства Уолтона. Да, это настоящая философия, написанная с непередаваемым юмором. А иллю­страции – просто ах! Я читаю эту книгу по несколько страниц. Она как десерт! Это счастье, которое я могу взять в руки.

9. ЧТО ДЛЯ МЕНЯ ЗНАЧИТ КНИГА

Сразу хочется сказать банальное: источник знаний. Что, впрочем, дей­ствительно так! А кроме того, книга может быть источником настоящего удовольствия – как произведения Хай­яма или Киплинга. Или сэра Роберта Брюса Локхарта, которого мы знаем как английского дипломата – участника политических переворотов. Но который является ещё и автором замечатель­ной книги о виски. И это уже не про­сто информация, а историко-поэтиче­ский гимн, наслаждение! Жаль только, что случается оно не так часто.