Книжная полка Алексея Барыкина

 

1. В ДЕТСТВЕ И ЮНОСТИ НА МЕНЯ ПОВЛИЯЛИ…

В детстве в моём распоряжении была огромная библиотека. По утрам, ещё лёжа в постели, я любил разглядывать корешки книг, перебирать их названия и устраивать самому себе викторину: не забыл ли, какие книги стоят, к примеру, на пятой полке сверху? Поэтому своё книжное детство я помню возрастными полосами. Скажем, когда был совсем маленьким, любил сказки Алана Милна про Винни Пуха, созданного Астрид Линдгрен Карлсона, повести Эдуарда Успенского. Чуть позднее зачитывался Конан Дойлом, Жюлем Верном, Робертом Стивенсоном, Марком Твеном и Александром Дюма. Затем, классе в седьмом, полюбил Лиона Фейхтвангера, особенно мне нравился его цикл «Иудейская война» про Иосифа Флавия. А от Джона Толкина просто сходил с ума! В старших классах я увлёкся книгами по философии и психологии: читал Фрейда, Юнга, Берна, Камю, Сартра, Канта, Хайдегге­ра. Большее влияние на меня тогда оказали Ницше и Карлос Кастанеда. К тому же я читал много религиозной литературы, хорошо знал Библию, Закон Божий, а в противовес этому читал книги о сатанизме – жуткий «компот» для подростка. Но из всей этой мешанины сформировалось то, что я сам теперь люблю создавать как автор. Люблю захватывающие приключения с мистикой, фантастикой, сильным напряжением и со сложной философской и психологической концепцией. Фильмы «Матрица», «Интерстеллар», «Игра престолов», «Ведьмак» – всё это по мне.
 

2. ЛЮБИМОЕ

Большинство книг я лю­блю лишь в определённые периоды – спустя несколько лет они перестают мне нра­виться. Даже Достоевский в какие‑то моменты не вос­принимается, правда, потом к нему возвращаешься, и он уже кажется другим. Но есть несколько книг, которые по­чему-то нравятся независимо от возраста. И это, на удив­ление, книги вполне развле­кательные. Например, «Граф Монте-Кристо» Дюма, «Ма­стер и Маргарита» Булгако­ва, «Золотой телёнок» Ильфа и Петрова, «По ком звонит ко­локол» Хемингуэя… «Власте­лин колец» Толкина мне тоже нравится ничуть не меньше, чем в детстве. Наверное, это и есть любимые книги.
 

3. СЕЙЧАС ЧИТАЮ

По долгу службы приходится читать много историче­ской, искусствоведческой и технической литературы – статьи и учебники по режиссуре, монтажу, сценарному, операторскому искусству, по работе с актёрами... Если работаю над документальным кино, читаю много книг и документов о своих героях, об эпохе. Иногда обращаюсь к книге только ради аутентичного языка, которым она написана. Если собы­тия в моём сценарии происходят в начале двадцатого века где-нибудь на Урале, мои герои должны использовать определённые слова и речевые обороты того времени. Тогда я подбираю подходящую книгу, например «Угрюм-реку» Вячеслава Шишкова, и читаю её несколько часов подряд, где-нибудь с середины. А после сажусь за сценарий, и мои герои начинают говорить по-Шишковски. В общем, на литературу «не для работы» у меня остаётся мало времени. Чаще всего я читаю биографии и мемуары. Прямо сейчас перечитываю «Беспечные ездоки, бешеные быки» Питера Бискинда. Это жёсткий рассказ об эпохе «нового Голливуда» и моих любимых режиссёрах – Копполе, Скорсезе, Формане, Спилберге. Думаю, эта книга – ключ к пониманию того, что сегодня происходит в кинематографе Татарстана.
 

4. ИЗ ПОСЛЕДНЕГО, ЧТО ЗАДЕЛО…

На протяжении полугода, пока работал над фильмом о Елизавете Фё­доровне, я прочёл огромное количество книг и статей о жизни последних из рода Романовых, включая письма и разные документы – придворные хронологии, финансовые отчёты, фотографии, мемуары очевидцев... Именно подлинные, не отредактированные документы произвели на меня огромное впечатление, поскольку в них видна необычайная нравственность этих людей, такой уровень морали, духовных запросов, что даже трудно поверить. Удивительно, что такие люди жили всего сто лет назад, «сейчас таких не делают». Современные люди, включая меня, стали какими-то расчётливыми, эгоцентричными, меркантильными, но мы этого даже не замечаем! Пока не сталкиваемся с документами и письмами, подобны­ми этим, или такими книгами, как, например, расследование Владимира Хрусталёва «Алапаевск: Жертвы и палачи».
 

5. РЕКОМЕНДУЮ!

Документальный цикл Ильи Эренбурга «Люди, годы, жизнь». Когда я учился в школе, мой отец сказал: «Прочти эту книжку, и ты получишь такой объём знаний, будто одолел сто томов по искусству, культуре и истории двадцатого века». Эта книга – кладезь жиз­ненного опыта, и после неё можно запросто выдавать себя за утончённого искусствоведа, даже если вы раньше не знали, кто такие Пи­кассо или Маяковский.

6. РАЗОЧАРОВАЛО

Чаще всего меня разочаровывают произ­ведения современных авторов – они кажут­ся мне вымученными и неискренними. Хотя современную литературу я люблю, и речь здесь идёт, конечно же, только об отдельных книгах. Помню, чудовищное впечатление на меня произвела «Кысь» Татьяны Толстой. Она показалась удивительно фальшивой и претенциозной – от героев и до её пласт­массового псевдорусского языка. Что‑то вроде аляповатой матрёшки из отходов не­фтепроизводства. Если говорить о классике, то я очень не люблю «Над пропастью во ржи» Сэлинджера. Наверное, эта книга была остра и актуальна для своего времени, но её акту­альность улетучилась, как жизнь и плоть из высушенной мумии. Неудивительно, что по этой книге не снимают фильмов: там нечего снимать и некому сопереживать. Остался один пубертатно-подрост­ковый язык, и тот спорный.
 

7. ПЕРИОДИЧЕСКИ ВОЗВРАЩАЮСЬ

Думаю, таких книг наберёт­ся десятка два-три. Например, когда всё идёт плохо, когда кажется, что жизнь не удалась и пора уходить из профессии, я читаю «Бодался телёнок с ду­бом» Александра Солженицы­на. Во-первых, это захватыва­ющая история, а во-вторых, она очень вдохновляет меня на борьбу и действие. Иногда события сами подталкивают что‑то перечитать: например, умер Войнович, и я сел пере­читывать «Жизнь и необы­чайные приключения солда­та Ивана Чонкина». Вообще, я люблю перечитывать био­графии великих людей, а ещё часто перечитываю учебники. Например, к старому совет­скому учебнику Бориса Захавы «Мастерство актёра и режис­сёра» я возвращаюсь каждые три-четыре года.

8. БУМАЖНАЯ ИЛИ ЭЛЕКТРОННАЯ КНИГА?

Я уже давно привык читать книги с экрана. Больше всего мне нравится книжка на «электронных чернилах»: она очень похожа на бумагу, не светится, вмещается в карман, и в ней можно хранить огромную базу дан­ных. А ещё, в отличие от планшета, её удобно читать на солнце – хоть на пляже. Однако в моей квартире до сих пор очень много бумажных книг. Честно говоря, я держу их из‑за моей дочери Кати. Это такой воспи­тательный элемент декора. Когда я был маленький, меня окружали книги, и это повлияло на мою любовь к чтению. Теперь я хочу, чтобы Катя тоже каждый день видела книги очень хороших авторов. Ещё у меня есть много редких книг, которые я не могу найти в элек­тронном виде. Их тоже приходится сохранять. Наконец, у нас дома много альбомов по живописи, и никакой гаджет не может передать живопись так, как это делает хороший альбом

9. ЧТО ДЛЯ МЕНЯ ЗНАЧИТ КНИГА

Это рабочий инструмент для достижения опреде­лённых целей. Как штанга для культуриста: если ты не будешь поднимать её каждый день, мышцы сдуются, и ты сам не заметишь, как другие, более крутые и прокачан­ные, тебя обойдут. Книги – это строительный материал, кирпичики, из которых я строю свои произведения. Только теперь я не читаю всё подряд, как в детстве, а очень тщательно подхожу к выбору. Если понимаю, что книга слабовата, что она меня не «прокачивает», сразу бросаю её.