Чародей языка Фатых Хусни
Факир короткого рассказа. Почему Фатыху Хусни «сдавили горло» и «омыли ядом лицо»
03 апреля 2018
«ЛИРИЧЕСКИЕ ПЕТЛИ»
Фатых Хусни создал в татарской литературе новую своеобразную форму коротких лирических новелл. Сам Хусни часто подчёркивал, что на него благотворно повлияли классики, в особенности Антон Чехов. В юности он отдавал предпочтение юмору как средству контраста. Чередование лирического, серьёзного с юмористическим подчёркивало значимость масштабных событий, описанных Хусни в его рассказах и повестях. В зрелые годы писатель довёл до совершенства тип рассказа, являющегося уже синтезом лирических, юмористических и психологических элементов.
Второй «фишкой» писателя считается его великолепный слог, аутентичный, но доведённый до литературного совершенства. Чародеем языка называют Фатыха Хусни.
«Фатых Хусни – подлинный чародей языка. Он любит писать длинными периодами, начиная который, ещё не знаешь, куда приведёт тебя автор. Фразы его намеренно усложнены и расцвечены, как многокрасочный татарский орнамент. Нередко, увлёкшись каким-нибудь забавным эпизодом, образным сравнением, кстати или некстати подвернувшимся воспоминанием, автор сворачивает куда‑то в сторону и далеко уходит от главной линии сюжета. Так речка, вольно текущая среди поросших красноталом и кустами шиповника берегов, делает прихотливые изгибы. Некоторые критики упрекают Фатыха Хусни за эти лирические «петли». Но не в них ли и вся прелесть его прозы?»
Рафаэль Мустафин, писатель
«Живость языка, по-видимому, связана с живостью самого Фатыха Хусни, с его непосредственностью и отзывчивостью. Этот человек не может сохранить спокойствие, когда рядом кого‑то обижают. Он буйно вскакивает с места, шагает стремительно к трибуне и произносит бурную тираду.
Беседуешь ли с писателем Фатыхом Хусни, слушаешь ли, когда он выступает перед собравшимися, читаешь ли его рукописи, книги – всегда поражаешься ходу его мыслей, его искренности, честности, его партийной принципиальности в большом и малом, его одухотворённости, темпераменту, образности мышления, выразительности слога. Как песня, льются из его уст слова, как поэзия, читается проза его…»
Кыям Миннибаев, писатель
«МИР ПОЛОН УЛЫБОК...»
Кстати, начинал Фатых Хусни как поэт. Эти строки из его раннего стихотворения «Мир прекрасен для меня» стали девизом жизни писателя, а само произведение, опубликованное в 1927 году в журнале «Безнең юл» («Наш путь»), превратилось в своего рода пророчество:
Если вам понадобится, вы можете, взобравшись на гору,
Изготовив стрелы, метать в меня!
Пусть на моём теле оставят кровавые следы
Острые осколки булыжников.
Если придётся, подставлю я шею,
Пусть сдавят мне глотку,
Если надо, подставлю лицо,
Пусть лицо моё ядом омоют.
И даже тогда я всё равно буду радостным,
И останусь верным своему слову.
Мир прекрасен, полон ещё улыбок,
«Буду жить вечно!» – произнесу я.
Хотя его писательский путь сложился в основном как путь прозаика, это мальчишечьи строки были Фатыху Хусни настолько дороги, что он считал их отсчётом своей писательской биографии.
Родился наш сегодняшний герой 3 февраля 1908 года в селе Большие Метески Сабинского района ТАССР. После смерти матери в 1924 году поехал учиться в Казань. Поступил в четвёртый класс опытно-показательной средней школы имени М. Вахитова. Именно в школьные годы юный Фатых начал читать взахлёб. А потом появились первые стихи. После дебюта в журнале «Наш путь» его публиковали в журнале «Авыл яшьләре» («Молодёжь деревни»), в газете «Яшь ленинчы» («Юный ленинец»). Окрылённый первыми успехами, Фатых Хусни начал пробовать себя и в прозе, и в драматургии. Оттачивал перо в разных жанрах: писал очерки, сочинял поэмы, создавал пьесы. Вот каким запомнил его писатель Ибрагим Гази и описал в своих мемуарах:
«В кожаном пальто, в ботинках с голенищами, зашнурованными почти до колен, молодой, задорный, он своей внешностью напоминал скорее шофёра бронемашины, чем студента или поэта. А он был поэт, поэт ещё начинающий, заядлый спорщик на всех литературных собраниях, готовый всегда сцепиться со своим собратом и спорить до изнеможения…»
Здесь был дом Фатыха Хусни.
«ЗДЕСЬ ТЕПЕРЬ ЕГО ДОМ»
…В Большие Метески «Татарстан» приехал в солнечный яркий день. Стоял крепкий мороз. Аккуратная деревенька купалась в утренних лучах, кроны елей, выстроившихся у входа в Дом культуры, золотились. Нас встретила директор музея Фатыха Хусни Занфира Хузиахметова.
– А что находится сейчас на месте родного дома Фатыха Хусни? – спрашиваю у Занфиры ханум.
– А вы проехали, там сейчас находится мечеть, – улыбается она. – Местный предприниматель построил. Давайте заглянем внутрь…
Двигаемся к мечети. Занфира ханум отлучается в соседний домик за ключами. Тут порядки всё те же – «деревенские». Оставить ключ соседям – норма жизни.
– Его душа может быть спокойна. Теперь это место, где каждый день звучит молитва, куда приходят люди. Он же описывал в своих произведениях простых деревенских трудяг, людей, привязанных к корням, вот они сейчас приходят в мечеть. Дети и внуки далеко, а мы, проходя мимо мечети, нет-нет да и вспоминаем, что здесь раньше был дом Фатыха Хусни…
Из мечети направляемся в Дом культуры. Музей Фатыха Хусни – это небольшая комнатка на втором этаже, убранство которой в точности повторяет рабочий кабинет писателя при его жизни. На полу тот же ковёр, стоит его рабочий стол, на столе пишущая машинка, стул, даже знаменитая, воспетая поэтами трость Фатыха Хусни…
– Я здесь работаю не так давно, музей же Фатыха Хусни у нас был организован ещё в 1996 году, после смерти Фатыха ага, силами главы сельского поселения Миннахмета Абдулловича Валиуллина и тогдашнего директора музея Люции Имамиевой. Они вдвоём привезли вещи Фатыха Хусни, был выделен штат, и сотрудники начали работать над воссозданием и пополнением фонда. Всё здесь: и шкафы, и ковёр, и письменный стол, и стул с его тростью, и книги, и даже гантели – привезено из дома писателя. Также у нас хранится его архив с письмами, записными книжками, открытками. Вы только посмотрите! – говорит Занфира ханум. – Он скрупулёзно собирал все письма, все открытки, всё было разложено в определённом порядке. Мы этот порядок стараемся сохранить. Иногда приезжают аспиранты или дипломники, которые пишут научную работу по творчеству Фатыха Хусни… А вот на серванте разложены его награды. Фатых Хусни любил порядок.
Директор музея Фатыха Хусни Занфира Хузиахметова.
– А библиотека его тоже здесь? – спрашиваю у Занфиры ханум.
– В основном здесь. Тут также расположены отдельно книги с автографами, подаренные ему, – показывает она. Книги аккуратно выстроены. – Знаете, он ещё всё записывал – где бывал, когда, от кого какое письмо получал, кому ответил. К письмам очень трепетно относился…
– Сейчас музеи, особенно сельские, практически пустуют, кто вас посещает? – затрагиваю больную тему.
Но Занфира ханум спешит меня порадовать:
– Нет, – говорит она, – ошибаетесь, посещают. Приезжают даже из других регионов. Вот не так давно были из Оренбурга, один из приезжих даже обнаружил письмо своего родственника и был глубоко поражён: «Я и не знал, что он когда‑то писал Фатыху Хусни. Чудеса да и только!» Много студентов, школьников, учащиеся нашего района регулярно бывают здесь.
– А пишущая машинка работает?
– Да, мы даже пробовали печатать! – улыбается Занфира ханум. – Мы же ещё из того поколения – печатали, знаем…
Рядом с пишущей машинкой лежат громадные очки Фатыха Хусни с толстыми стёклами. Тут же – его лупа. Вещи первой необходимости для стремительно слепнущего человека. Провожу параллель с другим писателем – Борхесом. Оба они – и Хусни, и Борхес – оставили после себя не только громадный пласт произведений, но и аккуратно организованный, практически заархивированный фонд, каталог писем, записей, атрибутики. Мы, люди информационного века, когда написанное можно стереть одной кнопкой delete, можем только удивляться и искренне сожалеть о канувшей в небытие эпохе, крохи которой мы чуть застали и уже потеряли…
Тем временем Занфира ханум приглашает нас опробовать на вес гантели Фатыха Хусни – тяжёлые, ничего не скажешь!
– Говорят, занимался каждый день, а ещё делал пробежку. Работа пишущего человека сидячая, а спортзалов и фитнес-центров тогда ещё не было…
– Как часто дети его приезжают? – интересуюсь я.
– Нечасто. Далеко же живут: один – в Канаде, другой – в Африке, – говорит Занфира ханум. – А Фариду ханум, супругу Фатыха ага, посещаем каждый год, она уже не молода, сдаёт…
По постановлению Кабинета Министров РТ №63 от 19.02.1998 года Большеметескинской средней школе было присвоено имя Фатыха Хусни. В сельском клубе в селе Большие Метески был открыт Музей Фатыха Хусни.
ПЕРВАЯ КНИГА, ПЕРВАЯ КРИТИКА
В 1929 году, окончив среднюю школу, Фатых Хусни поступил на экономический факультет Казанского университета. Это был успешный год для него: в 1929-м также опубликовали его первую книгу, это была четырёхактная пьеса «Усаллар» («Злые»), разоблачающая конокрадов.
В студенческие годы Фатых Хусни много общался с писателями, стал вхож в литературные круги. Имя его всё чаще встречается на страницах журналов «Чаян» («Скорпион»), «Совет әдәбияты» («Советская литература»), газет «Кызыл яшьләр» («Красная молодёжь»), «Кызыл Татарстан» («Красный Татарстан»). Вскоре написал своё первое крупное художественное произведение – в 1931 году вышла первая книга его романа «Земля слушает». В ней Фатых Хусни с большой достоверностью отразил картину ломки векового уклада в татарской деревне в годы коллективизации.
Роман неожиданно подвергли резкой критике. Произведение было написано в годы, наполненные идеологическим пафосом, и то, как описал новый уклад жизни начинающий писатель, было неприемлемо для молодой советской страны. На заседании правления и секретариата ТАПП (Татарская ассоциация пролетарских писателей) Фатыха Хусни обвинили в пропаганде кулацкой психологии и воспевании кулачества.
Так на самой заре своей писательской карьеры ему пришлось, как в пророческом первом стихотворении, узнать, каково это, когда тебе «сдавили горло» и «омыли лицо ядом».
Награды.
Диплом о получении звания«Народный писатель РТ».
ЧТО «МОЖНО», А ЧТО «НЕДОПУСТИМО»?
В 1933 году, после окончания вуза, Фатыха Хусни призывают в Красную Армию, где он служит связистом, а затем военным корреспондентом в специальном батальоне Первой Казанской стрелковой дивизии. После службы работает в Министерстве финансов Татарской АССР, редакциях газет.
В 1934–1938 годы он публикует сразу три сборника рассказов. Пронизанные тонкой лиричностью и искромётным юмором, они сразу же привлекли внимание читательской аудитории и критики. «Малый жанр» молодого прозаика был встречен с теплотой, энтузиазмом, и автор почувствовал, что нашёл наконец-то свою стезю.
1935 год стал точкой отсчёта журналистской биографии Фатыха Хусни. Ему довелось быть сотрудником в редакциях различных изданий: газет «Кызыл Татарстан» («Красный Татарстан»), «Яшь сталинчы» («Юный сталинец»), журналов «Совет әдәбияты» («Советская литература»), «Чаян» («Скорпион»).
В годы Великой Отечественной войны Фатых Хусни некоторое время сотрудничал с редакцией фронтовой газеты «Сталинское знамя». Став военным корреспондентом, вместе с Ибрагимом Гази колесил по фронтам. Многое из пережитого легло в основу рассказов и повестей.
В истории татарского народа период 1942–1943 годов называют «военной оттепелью». Именно в это время в СССР деятелям культуры было разрешено использовать в своём творчестве национальные символы в патриотических целях. На волне «оттепели» Фатых Хусни создаёт жемчужину своего творчества – произведение «Йөзек кашы» («Перстень»). Жанрово он определил её как «лирическая поэма в прозе о большой любви». Однако «военная оттепель» вскоре сошла на нет, и цензура снова набрала силу. 9 августа 1944 года было принято Постановление ЦК ВКП (б) «О состоянии и мерах улучшения массово-политической и идеологической работы в Татарской партийной организации». В 1944 году Татарский обком ВКП (б) возглавил З. И. Муратов, под его руководством осуществлялась кампания по ужесточению контроля над национальной интеллигенцией, в том числе в сфере контроля над художественной литературой, репертуаром театров, деятельностью татарского НИИ языка, литературы и истории, учебной литературой. Деятели культуры отныне обязаны были освещать лишь «совместную борьбу русского, татарского и других народов СССР против чужеземных захватчиков», классовую борьбу, историю «социалистического преобразования Татарии в период Советской власти».
31 октября 1946 года, во время первого послевоенного республиканского собрания писателей, был раскритикован ряд произведений, которые, судя по отзывам критиков, не соответствовали критериям советской пролетарской литературы. Фатых Хусни, однажды уже глотнувший горечи, в эти годы ещё больше углубился в «деревенскую тематику». Но, даже творя в жёстких рамках, ему удавалось показать прозу жизни с лирическо-романтической стороны, причём с добротной долей здорового юмора. К этому периоду относится одна из лучших его повестей – «Авыл өстендә йолдызлар» («Любовь под звёздами»).
В 1955–1957 годы Фатых Хусни был ответственным секретарём правления Союза писателей ТАССР. С 1958 года занимался лишь литературным творчеством.
ТРОПА «МАЛЕНЬКОГО ЧЕЛОВЕКА»
В 1957 году Фатых Хусни создал одно из значительнейших своих произведений – «Җәяүле кеше сукмагы» («Тропа пешехода»). В образе Сафаргали писатель показал «маленького человека», «пешего», неимущего, для которого постепенно расширяется мир. Это история целого поколения, эпохи, простых и бесхитростных деревенских людей, вырвавшихся из тисков многовековой бедности, угнетённости, людей, окрылённых мечтами о простом маленьком счастье – накопить хоть немного денег, купить лошадь, зажить своим хозяйством. Это те, кто даже помыслить не может о том, что можно жить и по-другому. Что возможности человека безграничны. Пройдя через войну, посмотрев на мир и жизнь других людей, «маленький человек», наконец, распрямляется, становится свободнее, богаче духом, обретает веру в себя. Помню своего деда, который очень любил этот роман Фатыха Хусни. Он ещё говорил: «Кызым*, это ведь про нас написано!»
В 60–70-е годы произведения Фатыха Хусни ставятся в театре Камала. Он активно пишет и продолжает доводить до совершенства излюбленный малый жанр, делится секретами мастерства с творческой молодёжью, пишет литературно-критические статьи и статьи, в которых ратует за чистоту языка. В 1972 году за сборник «Гыйльмениса һәм аның күршеләре» («Гильмениса и её соседи») Хусни был удостоен Государственной премии ТАССР имени Г. Тукая. За заслуги в области литературы он также награждён орденами Трудового Красного Знамени и «Знак Почёта». В 1993 году Фатых Хусни был удостоен звания «Народный писатель Республики Татарстан».
В 1996 году в Республике Татарстан была учреждена литературная премия Министерства культуры РТ и Союза писателей РТ имени Фатыха Хусни. Премия присуждается писателям за лучшее прозаическое произведение года, вызвавшее широкий резонанс и высокую оценку общественности, а также может быть присуждена за работы, посвящённые исследованию биографии, произведений Фатыха Хусни и за популяризацию его творчества. Премия вручается ежегодно по решению правления Союза писателей РТ.
* Кызым – дочка. Перевод с татарского.
ОДНАЖДЫ…
Фаузия Садыкова, соседка Фатыха Хусни:
– …ОДНАЖДЫ вернулся он из зимнего леса весь мокрый, заледенелый. Я ему говорю: «Что, надо было в лес на лыжах погнаться за нужой (нужда, мытарство. – Прим. автора), мало её здесь?!» А он улыбается во весь рот: «Эх, – говорит, – знала бы ты, какой богатый я вернулся и одухотворённый! Наполнился Природой, весь пропитался!» Видимо, так и нужно было ему, иначе как бы он описывал эту самую природу, да так описывал, словно оживает на страницах ведь!
Очень любил бродить он по деревне, по окрестностям. Любил париться в бане, посидеть, покумекать на лавочке с местными старичками.
Он и один приезжал, и с сыном Рафаэлем. Иногда появлялся с собакой, он же был охотником. На Сабантуй обязательно приезжал, а иногда – просто так, видимо, скучал по родной земле…
Ведь жил он здесь, взрослел, в самые трудные годы, пережил голод 20-х. Правда, семья Фатыха ага была крепкой, они крестьяне среднего достатка, бедными не были никогда. Фатых ага очень хорошо знал жизнь деревни, поэтому так умело и описал всё. Жизнь до и после революции в татарских деревнях того времени ничем особо не отличалась. Как люди трудились с утра до ночи за гроши, а то и бесплатно, так оно и продолжалось. И на поле изнывали, и лес рубили… Есть нечего, откуда силы брали – уму непостижимо! Фатых ага очень хорошо всё описал в своих книгах, очень хорошо…
Все у них в роду были умные, образованные люди. Работали преподавателями. Не задирались никогда, терпеливые, спокойные, мудрые. За правду всегда. И дети у Фатыха ага оказались такими же. И внуки – гляди, уехали в дальние страны и не пропали ведь!
Накия Салахиева, родственница Фатыха Хусни:
– …ОДНАЖДЫ… Ой, кызым, я же уже 90-летняя старуха, практически ничего не помню, – сокрушается Накия апа. – Помню лишь фрагменты… Фатых ага, когда приезжал, был очень вежлив, приветлив. Да и дома у них помню его гостеприимным и внимательным к гостям. Встречал со словами: «Приехали? Ну вот и хорошо…» Ездили мы на его 70-летний юбилей. Помню, как Ирек Бахманов играл на сцене… И в театре были, и гостили у них в квартире потом. Сколько там было бумаги, сколько бумаги! А ещё книг! Я поражалась: неужели всё это можно прочесть?!
Детей очень любил. Занимался ими. Терпеливый и спокойный был. Мы хорошо понимали, что он большой человек, целый театр собрался, чтобы отметить его день рождения. А он не задирал нос. Помню, встретил нас с улыбкой: «Приехали? Ну вот и хорошо...»
Рафик Салахиев, родственник Фатыха Хусни:
– …ОДНАЖДЫ… Да не однажды, а частенько мой отец вспоминал, как Фатых ага говорил про деньги: «Деньги – они под камнем лежат, а камень тот лежит под головой дракона страшного». Так он подчёркивал, что заработать деньги честным трудом – нелёгкое дело. Фатых ага, вон, зарабатывал писательским трудом. Сидел, корпел над своими рукописями, в конце ослеп даже. Ещё помню, как рассказывали, что он всегда держал себя в тонусе – делал физзарядку. Был очень юморной. Но и тяжёлого на их долю выпало, конечно, немало, они же дети голодных лет, только зажили как люди – нагрянула война, потом страну поднимали. Неспроста он, наверно, говорил те слова...
Ибрагим Гази, писатель и друг Фатыха Хусни:
…ОДНАЖДЫ Фатыха Хусни заподозрили в том, что он – «не из народа». Случилось это после того, как Фатых Хусни, выступая на большом писательском собрании, ляпнул, что он эстет. На какое‑то время его отлучили от литературной паствы за это высказывание. Современники попросту неправильно поняли Хусни или намеренно изобразили непонимание. Однако случайная вроде бы неосторожность попортила Фатыху Хусни кровь. Ведь в те годы эстетство было практически равно мещанству, указывало на принадлежность к кулачеству. Хотя Хусни всего лишь хотел выразить, что он является сторонником доведения литературного произведения до совершенства.
Из воспоминаний биографов Фатыха Хусни:
…ОДНАЖДЫ первый роман Фатыха Хусни «Земля слушает» подвергся ожесточённой критике. Хусни открыто намекали, что вряд ли его литературная карьера будет идти в гору после появления этого романа, поскольку он «очернил» как свою родину, так и свой трудовой народ. В итоге молодого автора сломили: в журнале «Атака» была опубликована покаянная речь Фатыха Хусни, датированная июлем 1931 года. Холодом и жутью веет от этих страниц, напечатанных на яналифе, где писатель, обвинив себя в политической близорукости, даёт обещание «научиться, придерживаясь генеральной линии, пропагандировать в литературе свершения советской власти, вести непримиримую борьбу с кулачеством».
Судя по протоколу решения секретариата ТАПП, вначале Фатых Хусни проигнорировал замечания критиков. Однако вердикт был суров: «Это произведение – характерный пример того, как не должны писать в пролетарской литературе». Писатель вернулся к переработке искромсанного романа лишь в 1960‑е годы. В результате было создано хорошо знакомое нам масштабное полотно – «Утызынчы ел» («Тридцатый год»). Это произведение сегодня считается одним из самых серьёзных в его зрелом творчестве, да и в татарской литературе ХХ столетия тоже
Добавить комментарий