Комсомол - реальная сила
О своей комсомольской молодости вспоминает Борис Леушин. В начале 80‑х он возглавлял Татарский обком ВЛКСМ.
24 октября 2018
ПАРТИЯ СКАЗАЛА: «НАДО!»
«Давай, поднимай молодёжь!» – такое задание я получил от первого секретаря Альметьевского горкома КПСС Валентина Борисова. Надо было помочь городу построить ледовый дворец, а я занимал должность первого секретаря горкома ВЛКСМ. Начало 80-х, на дворе – зима. Строители стали ковырять котлован, а местность болотистая – выступила вода. За ночь она замерзла. Всё! Тяжёлой технике работать дальше нельзя. «А как комсомольцы долбили замёрзшую реку, чтобы сплавить лес?» – привёл в пример строительство Комсомольска-на- Амуре Борисов. Так в моём архиве появилось фото, на котором мы с товарищем стоим с отбойными молотками практически раздетые, а от нас пар валит. В январе!
Но сначала мы собрали секретарей первичных комсомольских организаций города, объяснили проблему. Никто не отказал. Работали по графику. Ломами долбили лёд. Затем подключались строители. Они рыли котлован, и снова выступала вода, которая вымораживалась, выдалбливалась… Постепенно мы дошли до той отметки, которую нам определили геологи. Котлован забетонировали, дворец был построен. Это был замечательный опыт, когда мы, комсомольцы, сплотились и помогли своему городу.
КИНУТЬ КЛИЧ
За три месяца до того, как меня избрали первым секретарём Татарского обкома комсомола, довелось открывать зональный турнир «Золотой шайбы». Там были представители из ЦК ВЛКСМ. Говорю им: «Комсомол Татарии – мощнейшая организация. Мы всегда в авангарде, а вы нам – промежуточное зональное соревнование. Доверьте всесоюзный финал «Золотой шайбы»!» «А потянете?» – спрашивают. «Потянем!» Стал я секретарём, и мне сразу припоминают тот разговор: «Подтверждаете готовность?» Куда тут денешься?! А ещё я задался вопросом: зачем проводить финал в Казани, если мы построили отличный ледовый дворец в Альметьевске? Звоню Фариду Хайрулловичу Мухаметшину – тогда председателю горисполкома города. Тот – насквозь наш человек, бывший комсомольский активист: «Конечно, поддержим, Борис!»
Но вот вам первая сложность: дворец-то построен, а машины для заливки льда нет. Такие машины выпускал завод под Свердловском – четыре штуки в год. Поставки вперёд на три года расписаны! Но отступать мы не привыкли. Отправляю первого секретаря альметьевского горкома комсомола Мансура Хафизова в командировку: «Собирай митинги, организуй субботники, воскресники, но без машины не возвращайся». Сам же звоню первому секретарю свердловского обкома комсомола Царегородцеву: «Алёша, выручай, друг! У вас – завод, а у нас – дворец и финал «Золотой шайбы». Поднимай специалистов!» И что? Сделали! Ради такого дела объединились комсомольцы совершенно разных городов. У нас тогда был Советский Союз, и я всегда знал, что могу обратиться в горком комсомола хоть в Минске, хоть в Краснодаре, хоть в Москве, и там обязательно выслушают и помогут.
Турнир «Золотой шайбы» стал для города настоящим праздником. Прибыли команды со всей страны. Почётным гостем стал патриарх советского хоккея Анатолий Тарасов, который очень помог нам с организацией соревнований. Он привёз вместе с собой легендарных спортсменов – Рагулина, Волчкова… Провёл мастер-классы для альметьевского «Нефтяника»… Наши мальчишки тогда здорово сражались – стали призёрами. Вот так всего лишь одна инициатива была способна свернуть горы. Достаточно было только кинуть клич.
РЕАЛЬНЫЕ ДЕЛА ПРОТИВ ФОРМАЛИЗМА
Не хочу идеализировать: сложности в комсомоле были. Самая основная из них – нас душил формализм. Все эти идеалистические лозунги, ленинские зачёты, комсомольские политопросы… Не любил я это дело. Как обходил? Технология была такая: эти вопросы особо не контролировал; отдавал дань, а дальше – будь что будет. Мне в комсомоле нравилось совсем другое: реальные дела – строительные отряды, шефские десанты… Да, нам приходилось лавировать, но какое же это было счастье, когда мы находили вот такие живые формы работы!
Мне повезло. На втором курсе Казанского университета меня избрали заместителем секретаря студенческого бюро по учебно-воспитательной работе. Но такое название нам не нравилось – для всех я был… студенческим деканом факультета. У нас уже тогда было самоуправление! Кто, как не мы – учащиеся – лучше знали, кому позарез необходимо общежитие, а кому – стипендия, даже если он до неё не дотягивал. Мы входили в положение, а вот липовые справки и ложные жалобы нас не трогали. Сулейман Иксанович Даишев, декан историко-филологического факультета, ни одно наше предложение не отмёл.
Как-то меня вызвал к себе Володя Егоров – секретарь комитета ВЛКСМ КГУ, в последующем – заведующий отделом пропаганды и агитации ЦК ВЛКСМ. Тогда вовсю гремел КАМАЗ, а университет до сих пор был от этого в стороне. «Борис, подумай, как мы можем помочь. Возможности есть!» Так я стал командиром шефского десанта университета на КАМАЗе. Созвонился со штабом стройки, спросил, к чему стоит подключиться, и в скором времени мы организовали там консультационный пункт, ведь люди на стройку прибывали сотнями! В этом пункте лучшие молодые преподаватели и аспиранты факультета общественных профессий рассказывали об условиях приёма в Казанский университет. Но кроме этого нам нужно было занять детей, родители которых трудились не покладая рук. Решили провести для ребят военно-спортивную игру «Зарница». Но бегать по полю с палками неинтересно, и мы придумали: в районе КАМАЗа должны заработать десять военных радиостанций! Разрешение нужно было получать в КГБ. Ну я и пошёл. И знаете, проблем не возникло. Когда ты объясняешь свою идею, говоришь, что это нужно людям, а тем более детям, тебе идут навстречу. В итоге детские разведгруппы передавали свои сообщения по радио. Вот это была радость! Я и сам с удовольствием бегал с ними. Не в штабе же мне сидеть! Так мы продолжали и укрепляли традиции добровольческого движения. Сегодня его почему-то называют чужим для нас словом «волонтёрство».
ЖИЛА БЫ СТРАНА РОДНАЯ…
Что это была за встреча! Раис Киямович Беляев – человек легендарный. Вся страна его знала. Я был студентом четвёртого курса, когда перед отправкой в Челны нас, участников шефского десанта, напутствовал ректор Казанского университета Михаил Тихонович Нужин. «Борис, доверяю тебе статуэтку и диплом почётного выпускника нашего университета. Вручи их Беляеву. Пробейся!» – сказал он мне. С этим почётным поручением я отправился в челнинский горком партии, к первому секретарю. Там говорят: «Приходите в одиннадцать вечера». Пришёл. В штабе работа кипит, полная приёмная! К Беляеву в очереди заместители министров сидят. Но он меня принял. Вместо отведённых пятнадцати сорок минут у него просидел. Я рассказывал о наших делах, он с интересом слушал, вспоминал свои комсомольские времена. Именно с того вечера и завязалась наша дружба. Многие вопросы я потом решал через него. Как‑то пришли ко мне родители и ученики казанской музыкальной школы №1. Школу лишали её исторического здания. Позвонил Раису Киямовичу, помог – дал отбой. Комсомол – это была реальная сила. Там, где наши старшие товарищи, вынужденные идти официальными путями, упирались в формализм и буксовали, мы старались решать проблемы по-свойски. Помню, звонит мне Саша Лобас, первый секретарь Киевского горкома ВЛКСМ: «Борис, что‑то наши старшие товарищи не могут договориться. Помоги, достань нам три вагона полиэтилена». Звоню директору «Оргсинтеза» Владимиру Лушникову. «Хорошо! – говорит тот. – Дам поручение отгрузить комсомолу три вагона самовывозом». Решили вопрос! Потому что для дела. Потому что, как в песне: «Жила бы страна родная...».
Добавить комментарий