Камиль Арсланов: «Хорошего юриста искусственный интеллект не заменит»

НОВЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ И НОВЫЕ ВЫЗОВЫ 

- Камиль Маратович, высшая школа сегодня переживает очередной период транс-формации. Насколько кардинально возврат от бакалавриата и магистратуры обратно к специалитету влияет на работу преподавателей юридического факультета? 

- У нас каждый год появляются новые требования к преподавателям, новые веяния, новые программы... Но юридическое образование всегда было достаточно гибким, так что, по большому счёту, для нас не сильно что-то меняется. Преподаватель должен уметь быстро реагировать на новые требования и корректировать программы. Надо - сделаем курс двухгодичным или полугодичным. Мы умеем в рамках предоставленной нам программы обучать студентов необходимым навыкам.

- А современные студенты, совершенно новое поколение, какие они? Вы находите с ними общий язык? 

- Конечно. Вообще, очень хорошо быть постоянно вместе с молодёжью. У нас прекрасные студенты, они хотят новых знаний. С ними интересно, мы на них ориентируемся, чтобы разбираться в том новом, что вокруг происходит. Подпитываемся от них энергией - в хорошем смысле.

В целом я бы не сказал, что они так уж сильно отличаются от того, какими были мы в их возрасте, просто по-другому одеваются и го-ворят, у них другие возможности, другие со-блазны. И, кстати, может, из-за этих возмож-ностей им сегодня даже тяжелее, чем нам. 

- Вот как? 

- Ну смотрите: вроде бы у них есть техно-логии, интернет, чат GPT... У нас в их возрасте ничего этого не было. Даже ксероксов не было, нам приходилось многое от руки переписы-вать. Но ведь это помогало нам глубже понять то, что мы изучали! А они сегодня расслаби-лись, думают: да я всегда смогу где-нибудь нужную информацию посмотреть, найти, узнать ответ... Обленились, в итоге им тяжелее получать знания, хотя они вроде бы так доступны... И, чтобы сейчас стать хорошим специалистом, надо преодолевать эту лень.

О ТЕОРЕТИКАХ И ПРАКТИКАХ 

- Юридическое образование всегда было очень престижным, и многие молодые люди стремятся в юристы, может не очень понимая сути профессии. А как вы пришли в юриспруденцию? 

- Это было в те самые девяностые годы, во время больших перемен. У меня было советское воспитание, советские представления о добре и зле, и, наверное, хотелось изменить мир к лучшему. Мне повезло, что я учился в то время, когда открылись границы. Моя первая поездка за рубеж была в 1992 году в Дрезден, и для меня это стало большим открытием - мира и самого себя. На четвёртом курсе я уехал в Германию, учился в рамках студенческого обмена в Ги-сенском университете. Встретил там своего прекрасного учителя, профессора Яна Шап-па. Он пригласил меня поработать по иссле-довательской части, и я на некоторое время остался в Германии, получил там степень магистра права. Затем вернулся в Казанский университет, стал сначала ассистентом, потом доцентом, а затем и профессором кафедры гражданского права, которую я сегодня возглавляю.

- Вы ведь ещё и действующий адвокат? 

- Я считаю, что любой юрист обязательно должен быть практиком. Как врач. Врач, который не умеет оперировать, не сумеет объяснить своим ученикам, какие там есть нюансы. Потому что именно на практике все нюансы проявляются. Как я могу читать лекции, например, о договорах и налогах, не погрузившись в практическую суть темы? Когда студенты изучают статьи кодекса, я понимаю, что они, не имея практического опыта, не визуализируют их, а для юриста это очень важно. Практика позволяет нам приблизиться к жизни, не существовать в вакууме. 

- А работа в университете что-то даёт для практики?

- Безусловно. Юристы, которые занимаются только практикой, не всегда отслеживают, какие изменения происходят в теории юрис-пруденции, в законодательстве. Например, вышел закон, но не совсем понятно, как его применять... А преподаватель держит руку на пульсе, потому что мы о таких изменениях узнаём раньше. Так что практикующие преподаватели иногда даже больше готовы к реальной работе, чем остальные.

ЗАЧЕМ ВРАЧУ ЮРФАК

- Юриспруденция, право - это очень традиционная отрасль... 

- Это правда, традиции наши идут ещё от римского права.

- Есть ли место в этой традиции чему-то совсем новому?

- Расскажу о тех новых направлениях, которые мы сегодня развиваем на нашей кафедре гражданского права. Одно из них, которое я считаю очень важным, - это ме-дицинское право. У нас очень мало юристов, которые знают медицину. И моя цель - вести подготовку медиков-юристов. Потому что юристу, не имеющему медицинского образования, бывает очень трудно разобраться с теми проблемами, которые возникают в работе врачей. К нам в магистратуру или на второе высшее приходят врачи, которым нужна правовая база. Есть и психиатры, и терапевты, и стоматологи...

Также мы развиваем направление защиты прав врачей. У нас сегодня есть некий перекос в сторону защиты прав пациента. Потребитель всегда прав, а врачи часто оказываются беззащитными. Их очень строго наказывают за любые ошибки, и порой это происходит несправедливо.

Ещё одно наше новое направление - арт-право. Юридические нормы, которые регламентируют мир искусства. Опять же, у нас мало юристов, которые разбираются в этой сфере. А среди искусствоведов, как и среди медиков, практически нет юристов. Между тем там тоже сегодня много нового - например, появляются токены, искусство в виде цифровых кодов... Неспециалисту трудно разобраться в правовых основах этих новшеств.

И, наконец, мы работаем в сфере инфор-матизации, цифровизации, искусственного интеллекта в юридическом образовании, вместе со специалистами других областей исследуем и предлагаем правовую регла-ментацию.

По всем этим направлениям мы предлага-ем учёбу в магистратуре, курсы повышения квалификации, читаем лекции. Недавно, например, прочитали с коллегами в Иннопо-лисе курс лекций в области цифрового права для иностранных студентов на английском языке.

- Раз заговорили об информатизации и искусственном интеллекте в области права, нет у вас опасений, что он вскоре заменит живых юристов?

- С одной стороны, как я уже говорил, мы обленились, рассчитывая на цифровые технологии. Но с другой стороны, технологии никогда не станут нашим конкурентом, если мы не сдадимся. Возможности человеческого мозга огромны и до конца ещё не изучены. Если мы не сложим руки и продолжим развивать, «прокачивать» свой мозг, искусственный интеллект нас не одолеет. Хорошего юриста, который совершенствует свои компетенции, он не заменит. Но он может быть очень хорошим нашим помощни-ком. Главное - грамотно им пользоваться.

ОБРАЗОВАНИЕ ЛИШНИМ НЕ БЫВАЕТ 

- Разговоры о том, что российские вузы выпускают слишком много юристов, не утихают уже лет тридцать. Что думаете на этот счёт? 

Конечно, когда я учился, у нас не было контрактного отделения, только бюджет, и в университете был один юридический факультет на всю республику. Сейчас же на юристов где только не учат, и юристов действительно много. Но я всегда говорю: а вот хороших юристов при этом мало!

С другой стороны, мне кажется очень важ-ным, что мы учим молодых людей думать, учиться, ориентироваться в новых условиях. И пусть даже они потом применяют эти навыки в других сферах. Вот Лев Николаевич Толстой - он был студентом юрфака нашего университета, не доучился. Но в его произведениях нашло отражение то, что он делал на юрфаке. Роман «Воскресение» если взять - он там, по сути дела, отразил свою учёбу на юрфаке.

Я иногда встречаю своих выпускников в неожиданных местах. Это повара, таксисты, официанты, менеджеры... Главное, что мы помогли людям найти себя. Вообще, юри-дическое образование, как и любое другое, даёт возможность человеку сформироваться, найти своё место в жизни. Даже если только двадцать-тридцать процентов студентов будут работать по специальности, остальные в конце концов станут людьми с правовой грамотностью, которых нам сегодня очень не хватает. Поэтому я считаю правильным, когда правовые дисциплины читают у нас в университете на других факультетах - у педагогов, психологов, экономистов... 

- С теми своими выпускниками, которые работают по специальности, вы, будучи практикующим адвокатом, тоже наверняка встречаетесь. Что чувствуете в этот момент? 

- Это очень интересные ощущения. На-пример, прихожу я в суд, а судья - мой бывший студент... И это, кстати, очень помогает в понимании мира и жизни. Помогает не забронзоветь. Потому что, когда ты профессор в университете, ты немножко себя чувствуешь истиной в последней инстанции. А тут оказывается, что ты можешь и проиграть, и ошибку совершить... Поэтому всё время надо развиваться, работать над собой. Многие мои ученики работают сегодня на нашей кафедре. Есть те, кто защитил кан-дидатские, докторские диссертации. Так что, можно сказать, мы создаём новую научную школу в юриспруденции.

БОЕВЫЕ ПРАКТИКИ ПРОТИВ СТРЕССА 

- Современный университетский преподаватель - каким он должен быть?

- Главное требование - он должен постоянно развиваться. Постоянно ставить перед собой новые цели, каждый день постигать что-то новое. Это непросто. Поэтому не каждый может быть препода-вателем. 

- Что вам помогает не сдаться, не выгореть на этом пути? 

- Спорт. Это очень важная часть моей жиз-ни. Я хожу в бассейн, занимаюсь фридайвин-гом, но по-настоящему нашёл себя в боевых искусствах, классических японских единоборствах - буджитсу, джиу-джитсу, айкидо.

- Почему именно они? 

- А это ведь не только про умение постоять за себя. Японские боевые искусства - это ещё и внутренняя гармония, медитация, возможность снять стресс. Я нашёл в Казани уникальных тренеров - Александра Леонидовича Сивкова и Алексея Георгиевича Мищенко. Занятия с ними помогают мне совершествовать себя.

ДУХ СТАРЫХ СТЕН

- В Казанском университете сегодня остался только один факультет - юридический. Остальные факультеты трансформировались в институты. Значит ли это, что юрфак - самое традиционное подраз-деление в КФУ?

- Я бы не сказал, что, несмотря на переименование подразделений, наши, скажем, историки, математики или востоковеды меньше привержены университетским традициям, чем юристы. Но так уж получилось, что мы сегодня в КФУ действительно единственный факультет, и мы до сих пор работаем в тех же аудиториях, что и наши предшественники ещё в XIX веке. И я считаю, что дух того времени в этих аудиториях остался. А для права важно чувствовать эту преемственность, принадлежность к очень большой традиции.

Евгения Чеснокова