«Ковчег» надежды

 
 
И если задержаться тут, то своими глазами можно увидеть, как добро снова и снова побеждает зло.
Навстречу нам из гостевого дома выбегает трехлетний Семен, сын Майи, которая в качестве волонтера приезжает помочь общине по выходным. Семен спотыкается, падает в пыль, садится и готовится зарыдать. Но не успевает: подошедший отец Силуан, руководитель программы реабилитации и клирик храма Благовещения Пресвятой Богородицы здесь, в Казылях, делает мальчику суровое внушение, мол, встань и иди. Становится ясно, что под чутким присмотром отца Силуана не забалуешь.
Но баловать не очень-то и хочется. А хочется сесть на скамеечку на задворках прихода и погрузиться в созерцание огромных волн зелени, среди которых возвышается храм, пестреют разностильные постройки общины, бродят любопытные вьетнамские свиньи и заполошное стадо гусей. Как знать, может быть, в честь них и названо было когда-то это село – Русские Казыли? Уж очень подходит этому месту обозначение «каз иле» – земля гусей… А теперь еще и людей, которые нуждаются в том, чтобы мир принял их назад. Из мрака, в который они когда-то погрузились.

 
– Наркоман — это человек, привыкший высасывать все из своих близких и окружающих. У него очень острый ум, который работает на опережение и на то, чтобы его хозяин за счет всех жил нормально. Так вот, перестать употреблять – мало. Нужно голову поменять, избавиться от привычки к праздности, – говорит отец Силуан. Он показывает мне, как в общине все устроено, и я еле успеваю за ним — за его шагом, его мыслью. – За три месяца можно прийти в состояние «трезвостиможно понять, как применять молитву для того, чтобы тяге противостоять. Но на то, чтобы голова встала на место, нужно гораздо больше времени. Я считаю, что только годовой курс церковной реабилитации может человека полностью вернуть к жизни.
Те 18 человек, которые проживают сегодня в «Ковчеге», так называется община, – далеко не первопроходцы на этой «гусиной земле». Тем не менее стройка здесь, как говорит отец Силуан, перманентное состояние. Видно, что все домики и служебные помещения построены разными людьми и в разное время. Кирпичные стены храма, делающие его похожим на флаг, развевающийся для путников и видный еще на подъезде к Казылям, лет сто не знали штукатурки и краски. Еще несколько лет назад в нем царило запустение. Усилиями «трудников» – так в «Ковчеге» называют реабилитантов – внутри сделан основной ремонт. Здесь бело и светло. Живущие в «Ковчеге» сами занимаются внутренней отделкой, сами изготавливают резные рамы для новых икон. Восстановление храма — одна из главных «прикладных» целей общины. Но восстановление, осуществляемое лишь на пожертвования и силами хоть и старательных, но все же не профессионалов, идет не быстро. Ровно с той скоростью, которая позволяет приехавшим в «Ковчег» вместе с церковью постепенно, шаг за шагом возрождать и самих себя.

 
Сюда попадают разными путями. Кого-то привозят родственники, кто-то сам находит информацию о центре в интернете. Сам отец Силуан пришел сюда пешком из Казани девять лет назад. Тогда он еще не был Силуаном, а был предпринимателем Сергеем, потерявшим бизнес, а с ним и все другое. Намерение было – выдохнуть, провести недели две на работах в общине – о ней Сергей узнал из программы на «Эфире». Две недели растянулись на полгода. Потом он все-таки уехал — в Нило-Столобенскую пустынь. Вернулся оттуда в Русские Казыли четыре года назад уже иеро­монахом, священником.
– Когда я приехал сюда, здесь жили отец Вячеслав (Шапоров. – Прим. ред.) и несколько человек из Центра. Ну как жили — жилья нормального не было. Мы вместе фактически перестраивали полуразрушенный деревянный дом. Навыков строительства у меня не было никаких. Но мы справлялись с Божьей помощью. Сегодня ребята тоже справляются, – говорит отец Силуан.

Мы входим в жилой дом. На первом этаже – небольшие гостевые и комната «трудника», который живет в общине уже три года. По очень крутой деревянной лестнице – лестнице для трезвых, шутит отец Силуан, – поднимаемся на второй этаж. Комнатки маленькие, в них только самое необходимое – кровать и стол. Условия практически спартанские. Вставать между тем живущим в «Ковчеге» надо около 6 утра, на службу, которая длится до 7:30. В 8 утра – на послушание, то есть работы, до 11:30. В 12:00 обед в две смены, до 14:00 – тихий час. С 14:00 до 17:00 – послушание, потом вечерняя служба, ужин. В 22:00 – отбой.

– А свободное время есть?
– Так вот же – с десяти вечера до шести утра, – то ли в шутку, то ли серьезно отвечает отец Силуан.

 
– Ну, нормально, мы же мужики. Терпимо, ничего сложного. Только на службе стоять подолгу тяжеловато, но ничего, привыкнуть можно, – говорит один из постояльцев «Ковчега». Улыбчивый, с открытым взглядом, он не выглядит на свои 36 лет, из которых многие годы были потрачены на употребление наркотиков. – Как я оказался здесь? В какой-то момент очень стыдно стало перед близкими. Сестра нашла это место в интернете. Я поехал. Первое время очень хотелось сбежать – не из-за отношения ко мне, просто какой-то бес сгонял меня отсюда. Я потерпел, потом съездил на денек к себе и понял, что возвращаться не хочу. Нормальной профессии у меня не было, так, работал то тут, то там. Сейчас хочу взяться за ум, очиститься. Никогда не думал, что смогу стать каменщиком. Но только при­ехал – мы начали заливать фундамент под коровник. Ничего, нормально получилось.

Сад труда и радости

Кроме служебных помещений община планирует строить Дом паломника на 30-40 гостей. На церковные праздники сюда приезжают бывшие «воспитанники» с семьями. Иногда собирается до 200 человек. Рядом с храмом разбит большой сад – 200 саженцев сливы, яблони, вишни, кусты смородины. Рук ухаживать за всем этим не хватает, помогают прихожане из города и окрестных сел.

– Одна из наших ближайших целей – перейти на самообеспечение. Новый глава района сразу же нас поддержал, в отличие от предыдущих, и выделил центру 36 гектаров земли. Нам нужно довести стадо до 10 голов коров, гусей – до 600, свиней – до 20. Тогда мы сможем деньгами, вырученными от реализации продукции, оплачивать и свет, и газ и тепло, – говорит отец Силуан.

На импровизированном «заднем дворе» – самодельные спортивные тренажеры. На турнике подтягивается молодой человек. С «физухой» у него, судя по всему, все нормально. А вот с душой как?

– Тяга к употреблению есть, конечно. Молитвой и трудом справляюсь. Я тут во второй раз. В первый прожил полгода. Видимо, что-то не уяснил, – с улыбкой рассказывает молодой человек. Его зовут Дмитрий, и он из Ижевска. Занимается автоаксессуарами и автокосметикой. Еще несколько лет назад дела у него шли очень хорошо. Слишком хорошо, говорит Дмитрий, может, оттого и стало потом так плохо. Дома его выздоровления дожидаются жена и дети.

 
– Мне есть, куда возвращаться. Если бы не было семьи, я даже не знаю, может, меня бы живого не было уже... – продолжает молодой человек. – Употреблять я начал еще в школе – среди одноклассников и ровесников это было популярно. А так, если посчитать, из тех знакомых и в живых-то почти никого не осталось…

– Дома эти люди все время вынуждены лгать. А здесь ни от кого ничего скрывать не надо. Да и забора нет, хочешь – иди, никто не держит. Всякое бывает: и срывы, и нежелание выздоравливать. Но срыв – это одно, а намерение – другое. Человек приезжает и продолжает, например, пить. Таких мы выгоняем. Это самое страшное наказание, – говорит отец Силуан. – Храм и молитва – это помощь благодати Божьей, с которой все становится возможно. В первые месяцы здесь человек трезвеет, целый новый мир для себя открывает. Но этого недостаточно. Он должен понять, что ему нужно отдавать себя другим. Он для этого Богом создан. Тогда только можно вернуться в мир и нормально жить, не употребляя. Не потому, что ты так решил или тебя заставили, а потому что такая «радость» тебе нужна. Ведь ты понял, что главная радость – это жизнь, дом, семья.

Спасая других, спасешься

– «23 декабря 1988 года. День моего рождения. Вспомнил об этом только накануне вечером, когда взглянул в церковный календарь… По-моему, это первый день рождения за последние несколько лет, когда я не чувствовал уныния и тоски. Никто здесь не знал, что у меня день рождения, и никто поэтому не поздравил. Как я благодарен всем за их незнание, за покой, который они даруют моей душе этим незнанием»… – чтец бережно переворачивает страницы «Пасхи Красной», описывающей жизнь и смерть трех монахов Оптиной пустыни. Чтение во время трапезы – неотъемлемая часть быта общины. На столе самая простая еда. Когда обед для «трудников» заканчивается, Майя предлагает потрапезничать и нам.

– Они, наверное, колбасы хотят, а у тебя только постная пища, – подшучивает над Майей отец Силуан. Но мне интересно, чем питаются живущие в «Ковчеге». После молитвы садимся за стол. На первое – гороховый суп, хоть и постный, но вкусный. На второе – гречка. На столе – соленья из овощей, выращенных на местном огороде. На третье – хорошо заваренный чай.

После трапезы идем смотреть огород, разбитый ребятами под присмотром Валерии. Как и Майя, она никак не связана с реабилитацией, а просто приезжает помогать из Казани. Теплица, грядки помидоров, лука, капусты, цветов – все требует ухода.

– Еще в прошлом году в этой части огорода крапива росла выше человеческого роста. Но «трудники» ее выпололи, мы разбили грядки. Здесь очень хорошая земля, чернозем, – говорит Валерия. – А еще птицы постоянно поют. Ничего красивее не слышала и не видела, чем предрассветное птичье пение здесь.

 
На фоне этой идиллии как-то дико обсуждать «кислоту», «соли» и «спайсы» и то, что «химия» может разрушить психику окончательно и бесповоротно. Такие люди в общину тоже попадают, вот только помочь им уже ничем нельзя.
– «Пациентов» с подобными нарушениями мы передаем в психоневрологический диспансер. К сожалению, в основном это очень молодые ребята. Молодых, у которых психика сохранилась, еще некоторое время назад мы тоже старались не брать. Считали, что они в силу возраста и отсутствия жизненного опыта не смогут программу пройти осознанно, – говорит отец Силуан. – Но оказалось, что и «безбашенную молодежь» можно вернуть на истинный путь. Вот Ваня Кондратьев несколько месяцев у нас провел. Он занимается кикбоксингом и, пока здесь был, мечтал завоевать титул. И завоевал – сейчас он чемпион России. Надеюсь, дальше пойдет. И таких, как он, много.
Материал опубликован в журнале «Антинарк» №6 за 2018 год