Партнёры по жизни

Такое же, как в лучших клиниках мира, куда наши отчаявшиеся сограждане ежегодно перечисляют миллионы долларов в надежде победить страшный недуг. Чудо это стало возможным благодаря совместным усилиям бизнеса и государства.
НЕ ПАНАЦЕЯ, НО ВЫСШИЙ ПИЛОТАЖ
Инновационный аппарат TomoTherapy HD установлен в Приволжском центре томоте­рапии «Сакнур», который дей­ствует на базе республиканского онкодиспансера. По своей сути это линейный ускоритель электро­нов. «Новый стандарт в лечении рака» – так говорится на сайте компании, но первое, что заяв­ляет нам замдиректора компании по лечебной части: «Томотера­пия – не панацея!».
Олег Моров строг и осторо­жен в высказываниях. Говорит, что излишний пиар в онкологии ни к чему хорошему не приводит: безнадёжные больные могут вос­принять новшество как последний шанс. Но, увы, даже чудо-техника не может творить чудеса.
– TomoTherapy HD* – это лишь одна из составляющих в сложной системе нашей службы, – подчёр­кивает он. – Она обладает опци­ями качественного современного лечения онкологии. Но это не ме­тод, который способен полностью изменить парадигму лечения он­кологических пациентов – отме­нить хирургию или лекарственную терапию. Аппарат этот не сможет существенно снизить смертность и тем более уровень заболеваемости в республике.

Далее Моров буквально на паль­цах объясняет, в чём же иннова­ционность нового аппарата и его отличие от уже имеющегося в республике оборудования. Так вот, в обоих случаях мы имеем дело с лучевой терапией, но только TomoTherapy HD уникальным образом совмещает линейный ускоритель электронов с ком­пьютерным томографом. Это по­зволяет обеспечить высокую точ­ность подведения дозы радиации к опухолям с абсолютно любой локализацией и даже проводить одновременное облучение сразу нескольких опухолей. Более того, томотерапия может избирательно работать с определёнными органа­ми. Например, лечить рак горла, не затрагивая слюнные железы, или отдельный позвонок, не за­трагивая весь спинной мозг. За счёт своей точности она позволяет свести облучение здоровых тканей к минимуму.
НОЧНОЙ ПАЦИЕНТ
Давайте на минуту переместим­ся из России, например, в Швей­царию. Маленький камерный госпиталь. В одном из его залов установлен аналогичный аппа­рат. Ежедневно лечение на нём получают от силы три десятка человек. Процесс идёт спокойно и размеренно. А теперь возвраща­емся обратно. За первые месяцы работы «Сакнур» вышел на планку 100 пациентов в день – это работа с утра и до глубокой ночи.
– В Республике Татарстан пока нет других радиотерапевтических клиник, – говорит Моров. – Мы не можем часть пациентов отправить по квотам куда-либо. Это значит, что все онкологические пациенты Татарстана – наши. Но пролечить всех в одночасье, как бы нам ни хотелось, нереально. Из одной шкурки десять шапок не сошьёшь! Чтобы выполнить план по квотам и вылечить как можно больше он­кобольных, работали практически в круглосуточном режиме.
Стандарт оснащения онколо­гических клиник оборудованием утверждён Приказом Минздрава РФ в 2012 году. Необходимое ко­личество установок радиотерапии рассчитывается исходя из норма­тива: одна установка на 300 тысяч жителей региона. Сегодня в распо­ряжении Республиканского онко­диспансера, включая новенький TomoTherapy HD, всего 6 аппара­тов, а нужно 13. То есть дефицит превышает 50 процентов.
ЖДАТЬ НЕ ПРИДЁТСЯ?
725 пациентов – именно столько квот на томотерапию выделено в этом году системой обязатель­ного медицинского страхования. Каким образом будет формиро­ваться эта очередь?
– Очередь будет состоять только из пациентов, для которых из вы­сокодозного агрессивного облуче­ния можно извлечь максимальную пользу, – поясняет Олег Моров. – Для них томотерапия будет являть­ся, по сути, безальтернативным методом лечения. К сожалению, о людях с распространённой опу­холевой болезнью или метастати­ческим процессом речь не идёт. Причина: для этой группы даже самая современная радиотерапия бывает малоэффективна.
– А кто будет получать лечение в первую очередь?
– Мы дифференцированно под­ходим к формированию очереди, но делаем это не в ущерб пациен­там. Есть больные, которым нужна срочная медицинская помощь, например, при опухолях с быстро делящимися клетками. А есть те, лучевая терапия для которых может быть значительно отсро­чена, например, больные раком предстательной железы. Это вя­лотекущее заболевание, схема лечения которого предполагает ещё и длительную лекарственную терапию, которая будет справлять­ся с опухолью не хуже радиации. Вопросы показаний к проведению лечения и очерёдности решаются коллегиально, в комиссию входят руководители отделений радио­терапии.
– А деньги могут решить вопрос с очередью? – задаю ещё один на­сущный вопрос Морову.
– У нас существуют схемы плат­ных услуг, но сначала нужно вы­полнить план по квотам. В том числе и по квотам высокотехно­логичной медицинской помощи, которые выделяет Минздрав Рос­сии для жителей других регионов страны.
ЛАТАЕМ ДЫРЫ МЕДИЦИНЫ
Потребность в лучевой терапии растёт с каждым годом. Судите сами: ещё десять лет назад в отде­лениях радиотерапии Республи­канского онкодиспансера прохо­дили лечение 2,9 тысячи человек, сегодня – 4,5 тысячи. По словам Олега Морова, это связано сразу с несколькими факторами. На­пример, расширился спектр по­казаний к такому лечению в связи с формированием новых – ком­плексных – методов лечения, по­явлением новых технологий. И всё же главная причина – пациентов стало на порядок больше. Во-пер­вых, рак стали лучше диагности­ровать, причём на ранних стади­ях. Во-вторых, люди всё же чаще стали им болеть. Но есть и хоро­шая новость. На фоне роста чис­ла онкологических заболеваний смертность от них в Татарстане стабилизировалась.
– Сегодня в лечении онкологи­ческих заболеваний мы однознач­но впереди других регионов, – говорит заместитель главного врача Республиканского клини­ческого онкодиспансера Рефат Куртасанов. – Люди за нас сами голосуют: 15 процентов наших пациентов – не татарстанцы. У нас работают профессионалы уровня Германии и Израиля. Мы развива­емся на опережение – в республи­ке отличный потенциал в плане освоения высокотехнологично­го оборудования. Не было у нас случая, чтобы техника появилась и простаивала.

– А что нам мешает встать рядом с мировыми лидерами?
– Ничего, кроме отсутствия де­нег. Дыр в отечественной медици­не пока много. Нельзя не признать этого.
Глобальная модернизация татарстанской онкологической службы началась в 2010 году. Тогда в рамках Федеральной националь­ной онкологической программы финансовую поддержку могли получить только наиболее про­двинутые клиники страны. Респу­бликанский онкодиспансер смог войти в эту программу дважды. Таким образом, общие вложе­ния обоих бюджетов превысили 1,6 млрд рублей. Но время идёт, новое оборудование постепен­но устаревает, в том числе и мо­рально. Борьба человека с самой страшной болезнью нашего вре­мени уже давно превратилась в непрерывную гонку.
Задачи в республиканской ме­дицине стараются решать исходя из потребности населения. Так, например, в Татарстане до сих пор нет такого оборудования, как кибернож. Больные вынуж­дены обращаться за таким лечени­ем в Москву. Надо бы установить, но врачи понимают, что в первую очередь им нужно базовое обо­рудование, затем высокоспеци­ализированное и только после этого – узкоспециализированное.
– Не забывайте, что в Татарстане не один такой продвинутый центр, как наш, – напоминает Рефат Кур­тасанов. – Городская клиническая больница №7, Межрегиональный клинико-диагностический центр, новый Перинатальный центр РКБ… Идут огромные вложения государственных средств в ме­дицину, но даже они не способны полностью залатать все её дыры. Особенно когда речь идёт о доро­гостоящем высокотехнологичном оборудовании. Поэтому сегодня рассматриваются различные вари­анты снижения бремени на бюд­жет республики.
Один из них – привлечение к решению таких вопросов соци­ально ориентированных предпри­ятий. Так, во многом благодаря ПАО «Татнефть» в Альметьевске удалось открыть филиал Республи­канского онкодиспансера. Сегодня там реализуется проект создания собственного радиологического комплекса.
– Мы каждый раз мечтаем: «Вот сейчас запустим новое оборудова­ние и станет полегче», – признаёт­ся Олег Моров. – Но с каждым днём наша служба становится всё более востребованной, и это «полегче» не наступает. Два аппарата в Аль­метьевске запустят – прекрасно! Станет не 6 машин из 13, а 8. Но у нас есть ещё оборудование, кото­рое работает аж с 1987 года. Надо менять. Только за счёт средств бюджета и социально ориенти­рованных компаний объять не­объятное не получается.
– Есть выход?
– Он в государственно-частном партнёрстве.
ВСЁ ДЕЛО В ЗДОРОВЬЕ
В Татарстане программа госу­дарственно-частного партнёрства используется давно. У нас уже есть работающие проекты в рамках концессионных соглашений. Так, с помощью ООО «Ава – Петер» был запущен проект по проведе­нию циклов вспомогательных ре­продуктивных технологий (ЭКО) в Центре планирования семьи и репродукции. А ООО «Клини­ка современной медицины HD» помогло реализовать проект по развитию диализной помо­щи населению в частных центрах республики.
Таким образом, в Татарстане знают, что государственно-част­ное партнёрство – это эффектив­ный инструмент, который, с од­ной стороны, позволяет гаран­тировать инвестору окупаемость его вложений (в TomoTherapy HD частная фирма инвестировала более 300 млн рублей), с другой – обеспечить пациента необходи­мым лечением на безвозмездной для него основе. Третья же сто­рона – государство – получает в оперативное управление доро­гостоящее оборудование и опла­чивает инвестору, согласно кво­там, лечение на нём.
– Наш проект только стартовал, но я уже не сомневаюсь, что он будет успешным, – говорит Рефат Куртасанов. – Нам осталось толь­ко доказать его эффективность, и мы это сделаем! Потребности в оборудовании у нас большие, но инвесторы в очереди к нам не стоят. Поэтому мы надеемся, что пример центра «Сакнур» под­тянет и остальных.

*ТомоТерапия ЭйчДи.