Труд вне зависимости

Трата ресурсов на реабилитацию зависимого бессмысленна, если он, став «чистым» или трезвым, не станет частью социума, не найдет в нем свое новое место. Почти год назад в Татарстане был создан Фонд ресо­циализации. Его организаторы намерены приложить все усилия для того, чтобы такое место смог найти каждый, кто в этом нуждается.
 
ПО НОВЫМ ЛЕКАЛАМ
Из-за двери цеха слышны смех, звуки радио, стрекотание швей­ных машинок. Мы входим в не­большое, светлое и уютное по­мещение. За четырьмя швейны­ми машинками кипит работа. Улыбчивая, приветливая Анна, старший мастер, контролиру­ет процесс.
Я вглядываюсь в лица швей, стараясь угадать, кто из них страдает тяжелым недугом за­висимости, но шансов у меня нет. Они все жизнерадостны, увлечены работой и общени­ем. Мне показывают, как кро­ится спецодежда, как пристро­чить «полочку» к передней сто­роне куртки, и я почти забываю, для чего я здесь. Мне не хочет­ся омрачать прекрасную атмосферу тяжелыми вопросами, но и это оказывается неожидан­но легко: Светлана, одна из со­трудниц мастерской, говорит со мной о своем прошлом так, как будто больше его не боится.

Ее история похожа на все дру­гие истории наркозависимости: в старших классах попробовала, потому что попробовали все в компании, потом захлестнули проблемы дома, и наркотики стали отдушиной. Сама не за­метила, как затянуло. В той же компании вращался и будущий муж. Жизнь после свадьбы пре­вратилась в американские гор­ки: три года чистоты – срыв, год чистоты – срыв и т.д. Высшее об­разование получить не удалось, нормальную работу – тоже. Ма­тери молодых людей не теряли надежду, но путь к спасению был тернистым – через платные реабилитационные центры, ба­бушек, экстрасенсов... Возмож­ность поехать в Казань на реа­билитацию и затем устроиться на работу в этот швейный цех стали последней соломинкой, за которую удалось ухватиться.
– Здесь не требовали каких-то особых навыков, это сразу воо­душевило. Когда-то я шила для себя, но это было давно. Анна и другие в цеху отнеслись ко мне с пониманием, помогли освоить­ся, обучили основным операци­ям. Мне нравится эта работа, эта обстановка, – говорит Светла­на. – Честно говоря, до приез­да сюда я не верила, что такое возможно. Но когда я увидела, что есть люди, которые много лет живут в «чистоте», и живут нормально, я поняла, что это возможно и для нас. Мне очень хочется, чтобы на этот раз все получилось.
Трудоустройство Светланы и нескольких других реабилитан­тов организовали собственники одного из казанских предприя­тий, они же -учредители Фон­да ресоциализации Татарстана.
– Все началось с идеи: мы хо­тели помочь ребятам, которые прошли курс детоксикации, начали реабилитацию и хотят устроить свою дальнейшую жизнь. Несколько человек после «детокса» устроились к нам на производство вентиляционного оборудования. Спустя несколько лет, когда стало ясно, что у нас есть и позитивный опыт рабо­ты с зависимыми, и результа­ты, мы решили придать этому проекту официальный статус и как-то его масштабировать. Нас поддержали и руководи­тель Республиканского нарко­логического диспансера Татар­стана Ильгиз Ахметзянов, и его заместитель Ильдар Тазетди­нов, руководство Министерства здравоохранения республики, доктор медицинских наук, про­фессор Владимир Менделевич. Так на основе частно-государ­ственного партнерства с наши­ми наркодиспансером и Минздравом мы создали Фонд ре­социализации, – рассказывает директор организации Дани­яр Максудов. Сам он окончил Казанский государственный медицинский университет по специальности «Клинический психолог».



ДО ТОЧКИ ОПОРЫ
Сегодня на предприятиях, ко­торыми управляют он и его пар­тнер Денис Третьяков, поми­мо 50 обычных сотрудников за­няты 10 человек, проходящих или завершивших процесс ре­абилитации. Как говорится на сайте фонда, они «трудятся на современном производстве… без срывов и существенных на­рушений трудовой дисципли­ны». Человеку, далекому от нар­кологической проблематики, эта фраза ничего не скажет. В действительности же это поч­ти подвиг. Или, как минимум, результат колоссальной рабо­ты, проделанной и самим нар­козависимым, и теми, кто реа­лизует этот проект.
– Человек, находящийся в «упо­треблении», наносит огромный ущерб и себе, и окружающим, и государству. С одной сторо­ны, возможность бесплатной медицинской реабилитации – это большая помощь попавшим в беду. С другой – стоимость содержания одного пациента в государственном реабили­тационном центре, по нашим представлениям, превыша­ет тысячу рублей в сутки. Весь курс длится от одного до че­тырех месяцев, – рассказыва­ет Данияр Максудов. – Очень часто человек покидает сте­ны центра и возвращается – к прежней жизни, прежним при­вычкам. Потом все повторяет­ся, снова и снова. При этом не только не достигается цель ре­абилитации – возвращение че­ловека в состояние «чистоты», но и не работает профилакти­ка преступности и распростра­нения заболеваний, связанных с «зависимым» образом жизни. Траты ресурсов – человеческих, финансовых – оказываются на­прасными.
Единственный способ разом­кнуть порочный круг – это ресо­циализация, комплексная мера, включающая не только трудоустройство, но и длительную психологическую поддержку зависимого. Один из иностран­ных экспертов, выступая на пер­вой республиканской конферен­ции «Ресоциализация и трудо­вая реинтеграция зависимых лиц», организованной в начале апреля при содействии фонда, заметил, что обязательные ус­ловия длительной ремиссии – это возможность зарабатывать на жизнь, жилье и семья.
– Среди наркозависимых ве­лик процент тех, у кого к момен­ту осознанного желания встать на путь исцеления не остается ни друзей, ни здоровых отно­шений с родными, ни имуще­ства. Этим людям не за что за­цепиться, и именно таким мы хотели бы помочь. Трудоустрой­ство – только первый шаг. Все дальнейшие шаги мы делаем с нашими подопечными вме­сте, – говорит руководитель психологической службы фон­да Юлия Хаматвалеева.
Работа психолога в рамках ресоциализации состоит из не­скольких важных блоков. Во-пер­вых, это создание такой эмоци­ональной среды, в которой реа­билитант не чувствовал бы себя ущербным, виновным.
– Это делается не для того, чтобы снять ответственность с человека (эту тему мы прора­батываем отдельно), а для того, чтобы уменьшить ощущение давления. Которое, особенно у недавно вышедших из цен­тров реабилитации, усилива­ет тягу, – объясняет Юлия Вла­димировна.
Тяга, то есть желание упо­требить наркотическое веще­ство или алкоголь, у попавших в состояние зависимости неиз­лечима. Задача психологов – научить подопечных противо­стоять этому желанию.
– После того как человек по­лучает своеобразную точку опо­ры в виде рабочего места и под­держки – со стороны «спонсоров» (завершивших реабилитацию и находящихся в длительной ре­миссии), он постепенно начина­ет перестраивать свои взаимо­отношения с внешним миром. Дважды в неделю для работа­ющих у нас реабилитантов мы проводим занятия в открытых группах, а в случаях, когда че­ловек не хочет обсуждать свою проблему в группе, – индивиду­альную консультацию. Мы стре­мимся к тому, чтобы человек на­учился испытывать настоящие чувства и умел управлять ими, не прибегая к наркотику, смог выстроить свою новую личность и жить полноценной жизнью, – говорит Юлия Хаматвалеева.
ДОРОГУ ОСИЛИТ ИДУЩИЙ
«Спонсоры», «идущие впере­ди», – ключевое звено в этой работе. Люди, одолевшие тягу, взявшие под контроль свою жизнь, способны помочь тем, кто только начинает новую жизнь.
– Мой «стаж» трезвости – 8 лет. Я пил с 9-го класса и до 28 лет, пока не попал в «детокс». Моя нервная система сильно пострадала, я сам несколько раз был на волосок от смерти, пьяным попадал в кон­фликты. Спасло то, что я был от­носительно молод и смог выкараб­каться. За последние несколько лет побывал на похоронах пяте­рых своих друзей. Никто из них не дожил до 35 лет. Сделал ли я выводы? Сделал, – говорит Ре­нат, один из специалистов про­изводства вентиляционного обо­рудования. Он занимается сбор­кой противопожарных клапанов и управляет операциями плаз­менной резки. Сюда его позвали знакомые, еще когда все только начиналось. Опыта у Рената не было, зато было желание жить. Сейчас у него есть участок земли, стабильная занятость и зарплата. Любимые жена и мама.
– После всего, что со мной было, я почти ничего не боюсь, разве что в ад попасть за свои грехи. Самая большая реальная про­блема – восстановить здоровье. А так, все, что нужно для хоро­шей жизни, у меня есть, и я этим дорожу, – говорит Ренат.

• Все началось с идеи: мы хотели помочь ребятам, которые прошли курс детоксикации, начали реабилитацию и хотят устроить свою дальнейшую жизнь, – рассказывает Данияр Максудов.

Опыт Данияра Максудова и его коллег показывает: зависимость – не приговор. Профессионально со­стояться можно, даже если начать поздно, было бы желание. При кон­структивном подходе к этой про­блеме и вере в человека короткие периоды ремиссии сменяются все более и более длинными.
– Я 13 лет употреблял героин. Началось все с улицы. Я считал, что авторитеты там, а не дома, где, как мне казалось, меня не понимают. В результате кое-как окончил девять классов, работал подсобным рабочим и так далее. Ездил по разным городам, даже в Сургут, пытался сбежать от себя, но везде находил героин, – рассказывает Максим. Сейчас он возглавляет один из отделов на предприятии. В июле плани­рует отметить пять лет «чисто­ты». Говорит, достиг того, о чем и мечтать не мог.
– Мне помогла 12-шаговая про­грамма и поддержка таких же, как я. Оставаться «чистым» воз­можно. Тяга возникает в разные стрессовые моменты, но со вре­менем справляться с ней все легче, главное – делать это так, как нас учили: писать «шаги», посе­щать группу, работать со «спон­сором». Умение переключаться, которое осваиваешь в совершен­стве, очень помогает в бытовых ситуациях. Позволяет не зате­вать ненужные конфликты, не тратить себя попусту, – гово­рит Максим. – Многие соверша­ют ошибку – пытаются справ­ляться в одиночку. Мне кажет­ся, что это невозможно. Когда тебя окружают люди, которые прошли через то же, что и ты, ты чувствуешь поддержку, и это очень помогает. Начинать никог­да не поздно. Главное – не огля­дываться назад.
Проекта, подобного тому, за который взялся Фонд ресоци­ализации Татарстана, в России пока нет. Трудоустройство зави­симых не входит в обязанности государственных учреждений и ведомств. Большинством рабо­тодателей, имеющих подходя­щие вакансии, реабилитанты в качестве рабочих кадров даже не рассматриваются. Словом, спа­сение утопающих – дело рук са­мих утопающих или тех, кто хо­чет помочь – и им, и обществу.

– Активно набирать кадры из числа реабилитантов нам пока не позволяют текущие объемы производства. Но на апрель­ской конференции мы факти­чески презентовали наш про­ект на федеральном уровне. Им заинтересовалась и дирек­тор Национального медицин­ского исследовательского цен­тра психиатрии и наркологии имени В. П. Сербского Татья­на Клименко, и многие другие эксперты и руководители ве­домств, чьей поддержкой мы хотели бы заручиться, разви­вая проекты фонда, – говорит Данияр Максудов. – Более того, нас услышало и поддержало ру­ководство Республики Марий Эл, где на условиях частно-госу­дарственного партнерства нам предоставили производствен­ные площади и создается ана­логичный фонд. Мы надеемся, что это лишь первый шаг. Сей­час мы работаем с несколькими субъектами, в том числе с Москвой, Чувашской Республикой, Кировской и Нижегородской областями, на предмет реали­зации аналогичных проектов. Таким образом мы планируем создать Ассоциацию фондов, своего рода кластер, в составе которого будут функциониро­вать технопарки полного цик­ла – с общежитиями, учебны­ми центрами и производства­ми. Такая инфраструктура не только позволит трудоустро­ить всех нуждающихся в этом реабилитантов и создать для них достойную и комфортную среду проживания, но и даст эф­фект синергии, в результате ко­торого производимая на пред­приятиях кластера продукция будет конкурентоспособной, а ее реализация позволит про­екту быть самодостаточным.