Пойманные одной сетью

Мы настолько не мыслим себя без смартфонов, мессенджеров и интернет-потока информации, что не всегда замечаем обратную сторону этих даров прогресса. «Татарстан» попробовал выяснить, чего следует опасаться тем, кто не мыслит жизни офлайн.
 «Где я пропадала последние не­сколько дней? Со мной случился офлайн-лагерь, где были выклю­чены телефоны и не было часов. А что было? Сосновый бор, свежий воздух, вкусная полезная еда, хоро­шая компания, игры, чтобы впасть в детство, рисование и практики, йога, цигун, душевные песни и раз­говоры вечером перед костром. Всё, что нужно, чтобы перезагру­зиться. Быть взрослым и делать всё, что хочется», – пишет на своей странице в соцсети казанский стилист и арт-продюсер Лейсан Усманова. Предыдущие че­тыре дня девушка провела в лагере «Всё выключено», главное условие которого – на вре­мя программы полностью отказать­ся от интернета и гаджетов, кото­рые гости по приезде запечатывают в специальные пакеты. Многие, чтобы не поддаться искушению, отдают пакеты организаторам. Спорт, творческие и интеллекту­альные игры, лекции, медитации – всё это довольно быстро, хоть и не без некоторой «ломки», заменяет приехавшим интернет-общение. А к концу программы большинство не хочет уезжать.
Идея проекта возникла у казан­ского предпринимателя Дмитрия Никитина. За два года работы «Всё выключено» диджитал-детокс в нём прошли несколько десятков молодых татарстанцев.
– Некоторое время назад моя ра­бота была тесно связана с про­смотром новостного контента. На протяжении года с лишним я пропускал через себя потоки не­гативной информации. И однажды понял, что забыл, что значит со­стояние «здесь и сейчас». Кроме того, возникло ощущение, что эта деятельность негативно влияет на мою психику. Я стал изучать вопрос влияния информационных технологий на наш мозг и понял, что тема довольно широкая, – говорит Дмитрий. – Цель наше­го проекта – помочь людям если не победить зависимость, то хотя бы осознать эту проблему. Сегодня она принимает самые разные фор­мы: от маниакального «сёрфинга» (когда мы бездумно сидим в Сети и не в состоянии выйти из неё) до компьютерных игр и даже за­висимости от порнографии (из-за этого, как это ни абсурдно звучит, разрушаются семьи). Постоянно пребывающий в интернете человек считает, что его кругозор расширя­ется. На самом же деле в это вре­мя у него нарушаются логические, последовательные связи в мозге.
Проектов, похожих на «Всё выключено», сегодня единицы. А между тем проблема влияния цифрового потока на человеческое восприятие и сознание обсужда­ется давно.
 
ЛОВУШКА ДЛЯ МОЗГА
Сеульская компания «Кобизме­диа», оказывающая услуги по созда­нию и продвижению интернет-кон­тента, предлагает своим пользова­телям пройти тест и ответить «да» или «нет» на следующие вопросы:
 
Единственный номер телефона, который я помню наизусть, – мой домашний или номер моего офиса;
Я ориентируюсь в городе по навигатору;
Я не пишу от руки, за исключением случаев, когда нужно что‑то подписать;
Я не помню, что ел вчера;
80% моих разговоров с друзьями происходит через соцсети и мессенджеры;
Друзья часто говорят мне, что эту историю я уже рассказывал;
Я забываю имя человека сразу после того, как нас представят;
Мне сложно посчитать в уме, сколько я потратил после нескольких покупок;
Я не помню слов песен, которые напевал неделями.
 
 
Для тех, кто ответил «да» на три и более вопроса, у авторов опро­са плохие новости: подобный результат может означать нача­ло так называемого «цифрового Альцгеймера» («цифровой демен­ции», или «цифрового слабоумия»). Широкому распространению этого термина активно способствовал немецкий психиатр Манфред Шпицер. В своей книге «Антимозг» (2012 год) он, опираясь на труды корейских учёных, рассказал о том, как постоянное пребывание в Ин­тернете и чтение новостей ведёт к нарушению памяти, способности концентрироваться, рассеянности внимания и снижению глубины эмоций.
«Именно благодаря средствам массовой информации и комму­никации и Интернету наше вос­приятие постепенно становится всё более и более поверхностным. Раньше тексты читали, сегодня их бегло просматривают, то есть скачут по верхам. Раньше в тему вникали, сегодня вместо этого путешествуют по Интернету (то есть скользят по поверхности ин­формации; появилось даже сло­во «сёрфить»)», – пишет Шпицер. В книге теорию «цифрового Альцгеймера» он обосновывает так: при качественном освоении нового навыка или информации мозг на­ращивает новые нейронные связи. Чем больше связей, тем активнее и оперативнее человек думает. Ин­формационный «сёрфинг» не толь­ко не способствует росту нейрон­ных дорожек, но и влечёт за собой разрушение уже созданных, но не используемых за ненадобностью. И хотя теория немецкого психиа­тра вызвала шквал критики, она и по сей день активно обсуждается в околонаучных сообществах.
– Безусловно, определённые корреляции между «деменци­ей» и «сёрфингом» существуют. Но в этом случае правильнее го­ворить о «ленивом» мозге, мозге-«бездельнике», а не о конкретных морфологических изменениях моз­говых структур, как при обычной возрастной деменции, – делится с «Татарстаном» своим видением проблемы нейроанатом, доцент кафедры нормальной анатомии Бе­лорусского государственного меди­цинского университета, кандидат медицинских наук Андрей Сокол. – «Цифровые» изменения, в отличие от возрастных, могут быть обрати­мы, но всё зависит от запущенно­сти конкретного случая.
Сторонником идеи Шпицера в России выступает известный по­пуляризатор психотерапии Андрей Курпатов. «Молодые люди полу­чают сотни уведомлений в день. А чтобы мозг начал думать, нужно потратить 24 минуты – лишь в этом случае получится сосредоточить­ся», – пояснил Андрей Курпатов на одной из своих лекций.
Главная опасность «сёрфинга», согласно Курпатову, заключается в его пагубном воздействии на три главные нейронные сети головного мозга: сеть выявления значимости, центральную исполнительную сеть и сеть пассивного режима работы мозга. Условно это выглядит так: допустим, вам нужно доделать рабочее задание и отправиться на концерт. В норме сеть выявле­ния значимости поможет опреде­лить порядок действий, централь­ная исполнительная сеть поможет доделать работу оптимальным способом, а сеть пассивного ре­жима «проверит» эту самую работу и «похвалит» вас, если она сделана хорошо, пока вы едете на концерт. Если, выполняя эту самую работу, вы сидели в Интернете или соцсетях, то в указанном примере всё пойдёт наперекосяк. Просмотр потока информации будет акти­визировать исполнительную сеть и подавлять две другие. Ваша не­внимательность возрастёт, работу вы, скорее всего, сделаете с ошиб­ками, на концерт опоздаете, да и не запомните ничего, поскольку опять будете онлайн, не давая сети пассивного режима помочь вам на­слаждаться музыкой.
Серьёзность ситуации под­тверждает интерес к явлению «цифрового отупения» со стороны научного сообщества.
– Влияние Интернета на мозг – тема живая и чрезвычайно акту­альная. Кафедры, занимающиеся проблемами памяти и внимания, сейчас исследуют процесс взаи­модействия мозга и электронных девайсов, которые влияют на него, и влияют значительно, меняя структуру когнитивных процессов. Говорить именно о прижизненном появлении слабоумия из‑за поль­зования электронными гаджетами я бы не стала. Например, во время известного эксперимента отече­ственного психолога А. Н. Леон­тьева в 30‑е годы прошлого века измерялось использование деть­ми и взрослыми внешних средств (подсказок) для запоминания с по­мощью карточек. Испытуемому диктовали слово и предлагали подобрать карточку с картинкой, с которой у него это слово ассоци­ировалось. Позднее, глядя на по­добранные картинки, испытуемый вспоминал про­диктованное слово. Вывод был таким: для всех возрастных групп испытуемых перекладывание ин­формации на внеш­ний источник (кар­тинку) помогает вспомнить, – го­ворит студентка факультета пси­хологии МГУ Арина Шатская, занимающаяся исследованиями в поле современной когнитивисти­ки. – Без подсказок воспроизведе­ние ухудшается, так как приходится занимать место рабочей памяти, а не держать информацию на внеш­нем источнике. Когда в 2000‑х этот эксперимент воспроизвели снова, то выяснилось, что теперь дети с более раннего возраста используют внешние средства для запоминания. То есть в наше время произошёл сдвиг в сторону развития произвольной памяти как инструмента. Но если раньше человек надолго запоминал стихи, то сейчас мы подсознательно (и сознательно) знаем, что всегда есть, где подглядеть, и не ставим цели заучить информацию. Мы, напри­мер, читаем новости, но их тут же перекрывают другие, и о прошлой новости мы помним лишь как о факте прочтения. Наше мышле­ние теряет глубину и дотошность. Это явление называют Гугл-эффект. И, по сути, это усиление зависимо­сти от технологий.
 
СОВЕТЫ ПИСАТЕЛЯ И КИНОДРАМАТУРГА ЛИЛИИ КИМ* О ТОМ, ЧТО ДЕЛАТЬ, ЧТОБЫ ЦИФРОВОЙ ПОТОК ИНФОРМАЦИИ НЕ ЗАХЛЕСТНУЛ ВАС ОКОНЧАТЕЛЬНО:
 
 

1. Начать заниматься спортом. Давно доказано, что физическая активность влечёт развитие нейронных сетей в головном мозге, что, в свою очередь, улучшает память и другие его функции.


2. Развивать воображение, заниматься творче­ством, а не только пассивно потреблять инфор­мацию.


3. Решать математические и технические задачи для разнообразия умственной деятельности.


4. Читать бумажные книги. Электронные прирав­ниваются к гаджетам.


5. Играть на реальном музыкальном инструменте.


6. Социализироваться, проводить время с близки­ми по духу людьми. Одиночество отрицательно сказывается на умственной активности. Равно как и негативные коммуникации, поэтому важ­но найти комфортный круг общения.

 
* Информация со страницы Лилии Ким в «Фейсбук»
 
 
НЕДЕТСКИЕ ИГРЫ
Некоторое время назад огромную популярность в Интернете (более 2,5 млн просмотров) набрал корот­кий ролик, снятый американским подростком. На видео беснуется, кричит, катается по комнате и даже бьёт себя по голове старший брат блогера, чей аккаунт в онлайн-игре World of Warcraft только что удалили родители. Комментаторы в соцсетях разошлись во мнениях: кто‑то пе­реживает за психику парня, кто‑то осуждает родителей. «Если человек играет в это несколько лет, эмо­циональная привязанность его ко всему этому очень велика... По­тому что это всё ещё и результат труда. Если он играет, допустим, лет пять, а ему, например, всего 14 – это огромная часть его жизни. Гигантская. Уж точно не меньшая, чем родители, школа и так далее», – пишет один из российских блоге­ров. Специалисты же в подобных случаях говорят не о привязанно­сти, а о зависимости. Так, в ноябре прошлого года профессор нейрора­диологии Корейского университе­та в Сеуле (Южная Корея) Юнг Сук Со озвучил результаты исследова­ния мозга 19 подростков, зависи­мых от смартфонов и Интернета.
Учёные измерили уровень нейромедиаторов торможения (гамма-аминомасляная кислота) и возбуждения (глутаминовая кис­лота) активности головного мозга зависимых и обычных подростков. Оказалось, что у молодых людей, погружённых в гаджеты, уровень нейромедиатора торможения гораздо выше условной нормы, что может вызывать сонливость, тревожность, а также нарушение процессов восприятия и эмоцио­нальной реакции на происходящее вокруг. И лишь спустя девять недель когнитивно-поведенческой тера­пии уровень гамма-аминомасляной кислоты у зависимых подростков ощутимо снизился или пришёл в нормальное состояние. Все эти корейские реалии вполне приме­нимы и к ситуации в российских семьях.
– Увлечение молодёжи смартфо­нами и Интернетом настолько широко, что приходится считать его нормой. Но если подросток проводит онлайн столько времени, что ни на что другое его уже не хватает, иногда даже на нор­мальный сон, пита­ние, гигиену, не го­воря уже о спорте, то речь идёт о зави­симости, – говорит Валерий Трофимов, в прошлом казанский, а сейчас питерский врач психиатр-психотерапевт, директор Межрегионального обучающего центра аналитической психологии (Санкт-Петербург), член Союзов писателей Татарстана и России. – В этом случае пытаться запрещать пользоваться Интернетом или соцсетями бессмысленно – в ответ вы получите агрессию или набор ухищрений с целью вернуться к прежнему образу жизни. Важно понимать: интернет-зависимость для подростка – это чаще всего бегство от реальности, в которой существовать невыносимо, тяжело и одиноко, в которой его не при­знают как личность, подвергают обесцениванию, травле, где он стал­кивается с конфликтами, трудно­стями в общении, позором, изоля­цией, собственными комплексами, скукой. Никто не хочет его понять, никто не может помочь. А игровая зависимость, набирающая сегодня обороты, – чаще всего реакция на окружение, в первую очередь на семейное, школьное, дворовое и так далее.
– Самый общий профилактиче­ский совет: чем больше у подростка связей во внешнем мире, контак­тов, знакомств, кругов общения, тем меньше вероятности, что он впадёт в зависимость от чего бы то ни было, – говорит психотерапевт Анастасия Рубцова (Прага, Чехия). – И тем легче, если что, из любой за­висимости выкарабкиваться. Но да­леко не все подростки общительны и легко эти контакты устанавлива­ют, в том‑то и сложность.
В ХРОНИКЕ ЧУЖОЙ ЖИЗНИ
На вопрос о том, почему она не пользуется «Инстаграмом», моя знакомая, назовём её Варвара, рассказала такую историю: про­шлым летом её подруга выложила фото и видео водного аттракциона на одной из баз отдыха под Каза­нью. Пост получил множество лай­ков и восторженных комментариев, многие делились желанием опро­бовать аттракцион лично. Когда же Варвара встретила свою подругу и попросила подробнее рассказать о фееричном отпуске, то в ответ услышала, что на самом деле ат­тракцион сильно так себе, сервис ниже среднего, в процессе обучения был утоплен дорогой смартфон, короче, отдых не удался. Но не рас­скажешь же такое в «Инстаграме», не комильфо!
– Я не хочу тратить время на фейковый контент. А о важных новостях узнаю от мужа или дру­зей, с которыми люблю общаться лично, в крайнем случае – гово­рить по телефону. Многочислен­ные сообщения в разных группах в воцапе приводят меня в ужас – они похожи на лавину, которая сно­сит всё на своём пути, – говорит Варвара.
Многим из нас сложно это во­образить, но полноценная жизнь без соцсетей возможна. Даже для подростков.
– В свободное время мы с друзья­ми ходим на спортплощадку около школы. Играем в баскетбол, занима­емся на тренажёрах. Мы переросли то время, когда просто болтались по улицам, – говорит 17-летний Егор Морозов. Он оканчивает ка­занскую школу №111 и собирается поступать в Санкт-Петербургский институт кинематографии. – Сей­час я изучаю основы фотографии в студии образовательного проекта «Архидети». Мне не кажется, что я что‑то упускаю из‑за того, что у меня нет соцсетей, совсем наобо­рот – я успеваю делать всё, что мне нужно и интересно.

СОВЕТЫ ВАЛЕРИЯ ТРОФИМОВА О ТОМ, ЧТО ДЕЛАТЬ, ЕСЛИ ВЫ ОБНАРУЖИЛИ ПРИЗНАКИ ЗАВИСИМОСТИ У СВОЕГО РЕБЁНКА:
Для начала задаться вопросом: что не так у него в обычной реальности? Хвата­ет ли ему внимания и общения в семье? Проводите ли вы время вместе, как часто, есть ли у вас общие интересы? Выслушива­ете ли подростка, пытаетесь ли его понять и поддержать в трудный период, показать его ценность и значимость? Или только тре­буете, отчитываете, контролируете, упрекаете и воспитываете? Способны ли старшие члены семьи поговорить с подростком по душам, го­товы ли попытаться встать на его точку зрения, не навешивая ярлыков? Чем вы, родители, занимаетесь дома, чему посвящаете собствен­ный досуг? Какой пример подаёте подростку?
Постараться понять, что стоит за этим бегством подростка в виртуальную реальность, кроме моды. Мода касается всех, но зависимость воз­никает только у наиболее уязвимых.
Не оставлять подростка один на один с пробле­мой. Надо помочь ему с ней справиться – разу­меется, с помощью специалиста. Только специ­алист сможет увидеть особенности и перекосы в дидактическом семейном стиле.
Нужно действовать. Интернет-зависимость, как и любая другая зависимость, – системная семейная проблема. Если вся семья воспримет зависимость как вызов и начнёт с этим рабо­тать, успех гарантирован.

 
К слову, именно с «Инстаграмом», как следует из прошлогоднего до­клада британского Королевского общества общественного здоровья (RSPH) и Движения за здоровье мо­лодёжи (YHM), связано наибольшее количество негативных ассоциаций среди почти полутора тысяч участ­ников соответствующего опроса в возрасте от 14 до 24 лет. Эта соц­сеть чаще всего вызывает у пользо­вателей недовольство своим телом, мешает спокойно спать и вызывает тревогу упустить важные новости, которые распространяются, пока ты не онлайн.
– Эффекта обесценивания собствен­ных достижений при активном про­смотре ленты избежать сложно, осо­бенно молодым людям. Главная ло­вушка, на мой взгляд, заключается в том, что соцсети создают иллюзию того, что у вас много собеседников, единомышленников, друзей. Тогда как реальное общение – нечто со­вершенно другое. Но оно требует гораздо больших эмоциональных и временных затрат, поэтому сегод­ня многие склон­ны отказываться от него, – говорит психолог Светлана Берцец (Казань).
Скорость раз­вития цифровых технологий такова, что миг, когда мы станем онлайн круглосуточно, может наступить быстрее, чем мы можем себе пред­ставить. Это будущее, но у прошлого есть для него множество сообще­ний. Например, от Ницше, кото­рый говорил, что «если ты долго смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит в тебя».
 

СОВЕТЫ СВЕТЛАНЫ БЕРЦЕЦ О ТОМ, ЧТО ДЕЛАТЬ, ЧТОБЫ НЕ ПОПАСТЬ В ИНСТАГРАМ-ЗАВИСИМОСТЬ:
Помните: ваша жизнь не будет ждать, пока вы закончите листать ленту;
Прежде чем сильно впечатлиться какой‑либо публикацией, задумайтесь, действительно ли вы разделяете эти ценности или поддаётесь мани­пулированию;
Собственное достижение – вот один из инстру­ментов оценки своих возможностей. И повод для позитивного поста.