Благо партнёрских финансов

ИСЛАМСКИЙ БАНКИНГ НЕ КУБИК РУБИКА

Айдар Шагимарданов, президент Ассоциации предпринимателеймусульман РФ: 
– Давайте начнём с простого. Есть ли сегодня спрос на исламские финансы?

– Наша ассоциация – это площадка, которая объединяет российских предпринимателей-мусульман. Могу сказать: для представителей нашего сообщества появление закона об исламских финансах – событие, которое ждали долгие годы. Среди предпринимателей потребность в исламских финансах есть изначально, к тому же здесь должно сработать правило: предложение рождает спрос.

– Значит ли это, что реальный спрос на исламские финансовые инструменты сегодня не так велик?

– Скажем так: спрос большой, но он ещё не сформирован в яркое желание. Поясню примером. Допустим, все хотят заполучить кубик Рубика. И если вдруг на улицу Баумана подвезти машину, полную кубиков Рубика, то их сразу расхватают. Если же какая‑то компания станет предлагать исламские финансовые продукты, мусульмане не бросятся сразу их приобретать, как кубик Рубика. Они отнесутся к предложению с осторожностью. Посмотрят, изучат, постараются проверить подлинность. Не удивительно: здесь есть своя специфика. А кто сказал, что это халяль? Кто это оценил? Кто провёл аудит? Наконец, кто поставил свою подпись под заключением? На все вопросы потенциального потребителя тому, кто предлагает исламский продукт, нужно будет ответить убедительно.

НА ВСЕ ВОПРОСЫ ПОТЕНЦИАЛЬНОГО ПОТРЕБИТЕЛЯ ТОМУ, КТО ПРЕДЛАГАЕТ ИСЛАМСКИЙ ПРОДУКТ, НУЖНО БУДЕТ ОТВЕТИТЬ УБЕДИТЕЛЬНО.

– В бизнесе для того, чтобы убедиться в правильности партнёра, часто бывает достаточно узнать название бренда…

– У нас есть наш давний партнёр – компания, которая много лет занимается финансированием бизнеса по канонам ислама. Это действительно давно узнаваемый бренд, по поводу продуктов компании сомнений нет. Но нужно учитывать ещё и уровень подготовленности другой стороны – потенциальных клиентов. Нередко наши предприниматели-мусульмане сами не осознают, какие капиталы они готовы пустить в свой бизнес. Часто слышу: «Ну куда уж нам в «Амаль», у них такие условия... Я лучше в банк N пойду и там возьму кредит под 9 процентов… Но ведь кредит под проценты – это же харам! Пророк Мухаммед сказал, что самый малый грех от риба, то есть когда ты даёшь кредит или берёшь его, – это как будто бы ты совершил прелюбодеяние с родной матерью. Но люди, не стесняясь, идут за кредитами...

– Дешёвые деньги предпринимателям важнее моральных принципов?

– Большие дешёвые деньги – это потребность для бизнеса первостепенная. Это не моё мнение, я, будучи президентом Ассоциации предпринимателей-мусульман, часто от них слышу: «Нам нужны дешёвые деньги». Мол, раз такой‑то банк даёт их под 10 процентов, пусть в «Амале» они для нас будут ненамного дороже. Один‑два процента разницы клиент готов пережить, больше – извините, нутро не позволяет. Но ведь «Амаль»-то даёт не харамные кредитные деньги! В этом принципиальная разница. И беда в том, что не все предприниматели понимают, в чём особенность и благо именно партнёрского финансирования.
 

Лилия Муллахметова, директор Клиники медицинской косметологии и трихологии «Аль-Варис»: 
– Лично я обеими руками за партнёрское финансирование. Моя клиника не нуждается в заёмных средствах, качество наших услуг обеспечивает гарантированный доход. Но, если бы понадобились деньги на развитие, я бы обратилась только в финансовую структуру, которая поможет как партнёр. Харамные деньги кредитора-ростовщика не возьму ни в коем случае. Если же буду выступать как инвестор, мне не всё равно, куда вложат мои деньги. Инвестировать в харамные отрасли не стану ни при каких условиях, ведь это страшный грех. Моя клиника называется «Аль-Варис». Это одно из 99 имён Аллаха.

– Как сделать так, чтобы понимающих предпринимателей было больше?

Айдар Шагимарданов:

– Смотрите: у нас известный банк с помпой открыл центр исламского финансирования. Я им говорю: «Ребята, чтобы это место по-настоящему ожило и заработало, его надо сделать центром притяжения исламских предпринимателей. Пригласите сюда муфтия, пригласите мусульманских учёных, пусть они раз в две недели, раз в неделю проводят уроки, читают лекции, разъясняя ключевые принципы исламского банкинга, партнёрских финансов. Ещё нужно, чтобы люди полюбили это место. Вот в организации, которая давно и успешно финансирует бизнес по нормам ислама, всё как надо: действует лекторий, каждый день встречи, и клиентов принимают на достойном уровне. И когда у людей возникает необходимость в партнёрских финансах, они выбирают именно этот финансовый дом. Почему другие настолько внимательно не относятся к своим клиентам, я не понимаю. Я, кстати, много раз разговаривал с руководством упомянутого банка, но, к сожалению, ничего не меняется.

Какие же выводы? Да, предпринимателям очень нужны исламские деньги, они будут открывать расчётные счета в исламских банках. И, конечно, нужно партнёрское финансирование на основе шариата, нужны исламские инвестиции. Если со временем будут вкладываться миллиарды – десятки миллиардов, я думаю, рынок это проглотит. Но исламский банкинг, повторю, это не кубик Рубика, который хотят все и полюбят все. Любая самая замечательная идея, чтобы овладеть умами, требует популяризации. Мы у себя в ассоциации этим занимаемся много лет. В своих выступлениях, интервью, в общении призываем предпринимателей-мусульман навсегда отказаться от харамных кредитов, брать только халяльные деньги. Если исламский банкинг станет нормой, я думаю, будет очень большая польза для страны в целом, не только для мусульман. Когда люди почувствуют вкус к исламской экономике и банкингу, их приверженцами станут представители самых разных конфессий. В основе партнёрских финансов справедливость, а каждый человек хочет, чтобы была справедливость.

ПРИНЦИП СПРАВЕДЛИВОСТИ КАК ДВИГАТЕЛЬ БИЗНЕСА

Рустам Сагдеев, директор Финансового Дома «Амаль»:
– Как давно исламские финансовые продукты стали доступны для населения и бизнеса?

– Мы предоставляем исламские финансовые продукты с 2010 года. Собственно, свободная ниша и стала в своё время причиной создания нашей компании, хотя попытки создать подобную структуру были и до нас. Например, до 2008 года в Москве действовал банк, который предоставлял эти услуги, к сожалению, по ряду причин он был закрыт. При этом определённый спрос на исламские финансовые продукты со стороны населения всегда имел место. Поначалу мы работали только на территории Татарстана, сегодня в части инвестирования – клиенты со всей страны, а в части финансирования – вся страна, за исключением Северного Кавказа и Дальнего Востока. Действуют офисы в Казани и Москве.

Мы у себя постарались реализовать некоторые принципы исламского банкинга. То есть, с одной стороны, мы, как любой банк, привлекаем инвестиции, с другой – соответственно финансируем. Финансируем в основном малый и средний бизнес.

– Ваш среднестатистический клиент, кто он?

– Это предприниматель, которому нужны средства, обычно от одного до 40‑60 миллионов рублей, на покупку автомобилей, спецтехники, оборудования, жилой или коммерческой недвижимости… – словом, любые материальные активы, которые можно увидеть, взвесить, пересчитать и т.д. А клиенты, которые нам инвестируют, по статистике, это как правило, физические лица. Это люди, которые копят, откладывают, инвестируют в различные сферы. И под них мы разработали свою продуктовую линейку. Есть продукты, которые позволяют инвестировать и получать доход ежемесячно либо накапливать и получать доход в конце оговоренного срока. Есть целевые продукты, направленные на благотворительность. Например, такой как «Добро возвращается». В этом случае часть доли в прибыли, которую получает инвестор, автоматически уходит на благотворительность. В частности, в Казани мы уже на протяжении нескольких лет работаем с фондом «Ярдэм». Часть доли в прибыли уходит в эту благотворительную организацию. Есть тариф, рассчитанный на тех, кто хочет поехать либо в хадж, либо в умру, – в этом случае доля в прибыли позволяет людям накапливать. Есть даже тариф, который ориентирован на детей, он так и называется: «Юный инвестор». Люди понимают, что детей надо обучать финансовой грамотности, инвестированию, и с удовольствием открывают этот счёт, благо вход сравнительно небольшой – от пяти тысяч рублей.

Продуктовая линейка широкая, но, соглашусь с Айдаром Равильевичем, спрос на исламские финансы очень большой. Нам не хватает элементарной ликвидности, средств, чтобы профинансировать всех. Иногда приходится просить наших клиентов подождать. Наш портфель в эти годы рос кратно, но спрос – ещё быстрее.

– А необходимость особой работы с клиентами, о которой говорил предыдущий спикер, действительно так важна?

– Люди, которые здесь сегодня собрались, сами соблюдающие мусульмане, идейные. На плечах таких людей создавалась и наша компания. Поэтому и к обслуживанию клиентов мы подходим соответствующе. В основе нашей работы – понимание того блага, которое несут исламские финансы, принцип справедливости. Предположу, что подход банков, которые подходят к этому рынку или хотят в него зайти, немножечко другой, больше коммерческий. Отсюда и основная разница в понимании, как общаться с теми или иными клиентами.

– Не станет ли эта разница в понимании тормозом для развития рынка исламских продуктов?

– На мой взгляд, этот рынок будет только расти. Наконец-то принят закон, регламентирующий эксперимент в сфере партнёрских финансов, он действует, количество компаний в соответствующем реестре ЦБ также увеличивается. Сейчас задача номер один – доходчиво разъяснять всем, какие преимущества имеют партнёрские исламские финансы перед обычными финансами. И отдельно напоминать мусульманам, насколько это тяжёлый грех риба. Увы, не все из них осознают опасность ростовщических процентов, которые сейчас буквально повсюду.

СЕЙЧАС ЗАДАЧА НОМЕР ОДИН – ДОХОДЧИВО РАЗЪЯСНЯТЬ ВСЕМ, КАКИЕ ПРЕИМУЩЕСТВА ИМЕЮТ ПАРТНЕРСКИЕ ИСЛАМСКИЕ ФИНАНСЫ ПЕРЕД ОБЫЧНЫМИ ФИНАНСАМИ.

– Известно, что за 12 лет ни один ваш инвестор не потерял свои средства. Как такое возможно?

– Вопрос консервативной политики. Мы не финансируем стартапы. Наши клиенты – действующие предприниматели с опытом не менее года. Плюс мы всегда берём ликвидное залоговое обеспечение: автомобили, спецтехнику, оборудование – то, что легко реализуется. Естественно, многое значит диверсификация портфеля: не держим яйца в одной корзине.

– А нехватка ликвидности в сфере партнёрского финансирования, о которой вы сказали, не является следствием недоверия потенциальных клиентов?

– Некоторое недоверие со стороны инвесторов, безусловно, есть. Эта сфера деятельности не лицензируется. Благо со стартом эксперимента появился реестр ЦБ, что, безусловно, повысит степень доверия потенциальных инвесторов.

– Ваш самый крупный инвестор – сколько он вложил? Можете назвать порядок цифр?

– Десятки миллионов рублей.

– А самый крупный проект, который вы рискнули профинансировать?

– Это тоже десятки миллионов.

КВАРТИРНЫЙ ВОПРОС. ИПОТЕКУ НЕ ПРЕДЛАГАТЬ!

Рустам Шафигуллин, директор ЖНК «Жилищные традиции»:

– Что у нас обычно предлагают человеку, если он хочет приобрести жильё, а денег не хватает? Все вы знаете – традиционную ипотеку. Но в священном Коране есть аят, смысл которого: сделал Всевышний дозволенным торговлю и запретил ростовщичество… В исламе запрещено давать и брать деньги под проценты. Этот запрет стал своего рода мотивирующим фактором, который побудил нас создать и внедрить на жилищном рынке продукт, позволяющий людям приобретать жильё, не нарушая запреты и при этом не переплачивая. Модель успешно реализуется на базе жилищного накопительного кооператива. В основе нашего продукта лежит контракт «мушарака». Мушарака, если дословно, это партнёрство либо в делах, либо в имуществе между сторонами, реализующими проект. Отсюда и отличие нашего продукта от других на рынке жилья – он работает по принципу кассы взаимопомощи. То есть кооператив является фондом, в который пайщики приносят свои взносы, это 30 или 50 процентов от стоимости квартиры. Средства объединяются, и на аккумулированные деньги поэтапно выкупаются квартиры пайщикам. Изюминка в том, что клиент не переплачивает за финансовое посредничество, поскольку финансирование осуществляется без участия банка.

Рамиль Батыршин: координатор проекта ЖНК «Жилищные традиции»:

– Выбор жилья не ограничен?

– Пока потребитель может приобрести жильё только в определённых жилых комплексах и только в новостройках. Вторичное жильё по названной схеме купить нельзя – сложно поддерживать работу кассы взаимопомощи, не производя добавочную стоимость: мы стремимся через дозволенные контракты также приносить пользу экономике. Хотя вы, полагаю, знаете, есть ещё один исламский продукт на рынке жилья, который используют банки: банк приобретает квартиру, потом, уже с торговой наценкой, реализует её в рассрочку. У нас, повторю, иначе: люди объединяют свои активы и вкладывают в строительство, средства пайщиков работают для создания добавочной стоимости.

– А купить жильё они могут только в Татарстане?

– Больше всего квартир с помощью нашего продукта продаётся в Казани. Но есть ещё Екатеринбург, Санкт-Петербург, Тольятти, Уфа. Спрос есть везде, очень большой запрос на продукт, например, в Перми. Но объёмы продаж в Татарстане и других регионах несопоставимы – здесь реализуется намного больше. Дело в том, что мы идём за девелопером, без него работать сложно. Это модель реализации исламского продукта, когда сам бизнес даёт клиентам дополнительный вариант оплаты, при этом доступный всем желающим, независимо от вероисповедания.

– Допустим, пайщик вашего кооператива внёс по фиксированной цене 50 процентов стоимости квартиры, а остальную часть выкупает в течение нескольких лет. И тут вдруг серьёзная инфляция. Что дальше? Пересмотр договора?

– Выкуп квадратных метров производится по рыночной стоимости. То есть вы оплатили 50 процентов стоимости квадратных метров – цена на них зафиксировалась, она уже не изменится. А оставшаяся часть, равные доли, в течение семи лет выкупается по рыночной стоимости. Индексация происходит по рынку, причём цену помогает установить независимая оценочная компания. Цена квадратных метров, кстати, теоретически может не только вырасти, но и уменьшиться, в зависимости от рынка. Отмечу, что в случае инфляции оплаченная и зафиксированная часть вашей квартиры тоже подорожает на рынке. Но это подорожание уже в пользу пайщика – он сохранит свои деньги от инфляции.

– Риск покупателя понятен: возможно, придётся платить больше. А риск продавца?

– Кооператив действует по принципу кассы взаимопомощи: вступая со своими взносами, пайщики разделяют между собой риск удорожания квадратных метров. Иначе никак – экономика у нас, увы, пока инфляционная. Такой тип контракта позволяет нам развиваться в сегодняшних условиях. Известные мусульманские учёные современности дозволяют тип контракта убывающего долевого партнёрства, он не противоречит нормам ислама. Ещё в 2018году мы получили шариатское заключение по продукту. А то, что наш принцип честен и востребован, доказывает спрос. С апреля 2018года через кооператив прошла почти тысяча семей, сумма сделок за этот период составила 2 млрд 563 миллиона рублей. Причём начинали мы с двух процентов от общего оборота компании-девелопера, сейчас дошли до двадцати.

ХАЛЯЛЬ В РАЗРЕЗЕ ЭКОНОМИКИ

Руслан Халиуллин, эксперт Российского центра исламской экономики и финансов при Российском исламском институте:
– Согласен с предыдущими спикерами: проблемы с внедрением исламских финансовых инструментов есть. География разная – проблемы одни и те же. Начну с них. Финансовая грамотность населения. Она ближе к нулю. Религиозные знания – на том же уровне. И одна проблема накладывается на другую. Будем сколько есть сил с этим бороться. Сегодня человек меряет многое одним аршином: здесь – выгодно, здесь – невыгодно. А на первом месте должно быть: халяль или не халяль. Должен быть у человека внутренний стержень, чтобы это понять.

Вообще, исламские финансы, если по-простому говорить, – это ценные бумаги, страхование и банк. Ценные бумаги – ключевая составляющая. Без ценных бумаг мы не сможем создать пенсионный фонд. Без них мы не сможем создать инвестиционный фонд, страховую компанию, которая работала бы по нормам ислама. И мы не сможем создать в конечном итоге банк. А без этого поступательного движения так и будем работать в диапазоне десятков миллионов, хотя запросы намного больше.

– Какова роль Российского центра исламской экономики и финансов в этом поступательном движении?

– Мы как раз обеспечиваем экспертизу партнёрских исламских продуктов, оцениваем, насколько они соответствуют заявленным принципам. Сегодня десятки банков, финансовых институтов проявляют интерес к исламскому финансированию. Часто мало что в этом понимают, но хотят участвовать. Предыдущий спикер правильно сказал: если банкиры не видят выгоду, им эта сфера не интересна. Отсюда и перекосы. Мы наблюдаем: открывается банковский офис, девушки-операционистки сплошь в платках, а объявленные «исламскими» продукты при этом никак не соответствуют нормам ислама. Причём экспертизу делает человек из Африки. Понимает он специфику нашего рынка? Понимает, как нас ЦБ контролирует, как у нас работают финансовые организации? Что такое страховка у нас? Скорее всего, нет, не понимает. Если учесть, что банк не маленький, такой фальстарт может дискредитировать саму идею исламских финансов.

Чем ценны исламские финансы? Люди у нас устали от того, что их то и дело пытаются втянуть в сомнительные схемы, в какие‑то пирамиды, пытаются обмануть. Люди хотят, наконец, получить банк с человеческим лицом, куда можно прийти и не бояться, что тебя обманут. У общества запрос на справедливый бизнес и справедливые взаимоотношения. Исламские финансы, по моему мнению, могут и должны быть вот этим оплотом справедливости.

– Есть продукты, которые успешно прошли экспертизу центра и не затерялись на рынке?

– В 2019 году Российским исламским институтом, а именно нашим центром, и УК «АК Барс Капитал» был создан фонд «Лалэ», который успешно работает пятый год. В том же году фонд занял 11-е место по доходности в стране – это к сведению тех, кто ошибочно полагает, что исламские финансы только про благотворительность: пришёл, дал (дали) мешок денег, ушёл. Так вот, в прошлом году фонд занял уже 4-е место среди ОПИФ в России. При том что мы, естественно, не вкладываемся ни в алкоголь, ни в табачку.

В 2021 году запустили первый Вакф в Росии, который работает в рамках законодательства, это эндаумент-фонд. Лицей интерната №1 города Альметьевска сформировал этот фонд в размере трёх миллионов двухсот тысяч, УК «Ак Барс Капитал» им управляет. На сегодня размер фонда перевалил за шесть миллионов. Как обычно работает благотворительность? Например, люди собрали для мечети деньги – хазрат потратил. На коммуналку, зарплату, сторожа и т.д. Деньги уходят как в песок, каждый месяц. А фонд – он аккумулирует средства и зарабатывает. И лишь заработанное – то, что сверху, – уже расходуется на каждодневные нужды. Смотрите: страны, не самые богатые, например Египет, полностью формируют бюджеты мечетей, медресе, институтов. А что же мы с вами? Можем только на ифтары собирать, финики покупать? Я не критикую всех вокруг, я это себе в первую очередь говорю. Стыдно, друзья мои, просто стыдно. Мы должны с вами полностью обеспечить мечети, медресе и институты.

Что ещё по новым компаниям. У нас есть такая компания «Сахих инвест». В июле обратились на Международную финансовую биржу ITS в Казахстане, сообща, с их поддержкой, запустили исламский индекс – впервые на постсоветском пространстве (СНГ). Фондовый рынок, конечно, вещь волатильная, но такой инструмент нам нужен, чтобы поэтапно прийти к страхованию, банкам.
Сейчас экспертиза рассматривает документы по пенсионному фонду, есть запросы по фондам на недвижимость, по фондам на золото. Продуктов много, работали с ними ещё до начала эксперимента, будем работать и дальше, вне зависимости от результатов.

– Участники фондов – это верующие люди, преимущественно мусульмане?

– Семьдесят процентов – это люди, далёкие от ислама. Объясняют: нам нравится ваша консервативная стратегия, мы доверяем мусульманам. Говорят, у вас есть экспертиза, мы верим, что вы нас не обманете. Но важно понимать: один плохой опыт заставит отвернуться от нас многих людей. Поэтому очень важно, чтобы все участники эксперимента хотя бы делали экспертизу.

– Получается, неготовность общества к эксперименту по внедрению исламских финансов – миф?

– Если вы занимаетесь исламскими финансами, должна быть определённая высокая планка. Это должно быть выгодно, прозрачно, законно, у тебя должно быть мобильное приложение – сейчас все в IT. И сверху на тебя ещё налагается: всё должно быть халяль. У нас иногда происходит наоборот. Компании, у которых не всё благополучно, заявляют, что они предлагают продукт халяль, – без экспертизы. И ждут, что к ним пойдут люди. Вот это не очень правильно. А мы ждём определённые продукты и длинные деньги.

– Традиционный вопрос: нарисуйте портрет участника фонда «Лалэ».

– Это, как правило, молодёжь в возрасте от 20 до 45 лет. Это финансово грамотные люди, разбирающиеся в инвестициях, не обыватели. Рынок растёт, образованных людей, понимающих, как действовать, становится больше. Но я всё время стараюсь напоминать: не несите все деньги сюда, не складывайте все яйца в одну корзину. Наверное, ни в одной инвестиционной компании такого нет. Мы чувствуем ответственность за наших клиентов.

Да, надо диверсифицировать. Чем больше будет продуктов, тем больше будет игроков. Вообще, за каждым проектом – успешным или неуспешным – стоит всегда конкретная личность. Человек, который идейно толкает всё. Среди участников эксперимента по исламскому банкингу ярких личностей достаточно. Отсюда и уверенность: результат эксперимента будет достойным. 

Аскар Сабиров

Фото: Алсу Шакирова