Суперперемячи от Венеры Ганеевой

 
 
ПРАЗДНИК ТАТАРСКОЙ НАЦИОНАЛЬНОЙ КУХНИ
- У каждой хозяйки есть свои фирменные блюда. Вот у меня это суперперемячи, - рассказывает Венера Ахатовна, замешивая тесто. - Сначала они, конечно, были просто перемячами, потом как-то сын Равиля Шарафеева – Виль – назвал их суперперемячами, видимо ему они очень понравились… Делаю я их из фарша мясного и из картошки – отдельно с тем, отдельно с этим. Стараюсь не жарить, а испечь в печи – это более полезно, и гораздо вкуснее. И пусть сегодня у нас будет праздник татарской национальной кухни от Венеры Ганеевой!
Вот, оказывается, в чём дело!
 
НАМ ПОНАДОБИТСЯ:
Для закваски:
Дрожжи - 50 г
Сахар - 1 ч.л.
Мука - 1 ст. л.
Вода - 0,5 стакана
 
Для теста:
Сметана – 1 л
Майонез – 2 ст. л.
Мука – на глаз, чтобы тесто к рукам не прилипало
Соль – по вкусу
 
Для начинки:
Фарш говяжий – 500 г
Жир куриный
Лук – 1 головка
Соль, перец – по вкусу
Или картофельное пюре горячее – 500 г




Я НАУЧУ. Я ЛЮБЛЮ УЧИТЬ
- Я добавляю в говяжий фарш куриный жир, прокручиваю через мясорубку – начинка у перемяча получается сочнее и мягче, и вкус более приятный. И еще отдельно делаю перемячи с картошкой. Это мое личное изобретение. И еще я ножом никогда тесто не режу, только руками отделяю кусочки, потом раскатываю.
1. Посыпаем!
2. Разрываем!
3. Раскатываем!
4. Накладываем!
5. Загибаем!
6. Защипываем!
7. Запекаем!
8. Подаем!
9. Желаем!
А для картофельных перемячей процесс тот же самый, только обязательно нужно использовать картофельное пюре горячее. Сама-то дома печёшь? – вдруг строго спрашивает Венера Ахатовна.
- Ну… Редко… Долго больно с тестом возиться… - мямлю я, ибо, журналистское дело задавать вопросы, а тут вдруг наоборот случилось. Не готов, в общем, ответчик к чистосердечному ответу.
- Ну, давай, учись, мать, быстро с тестом управляться. Тут весь процесс-то занимает один час всего. Скалку в руки и раскатываем. Я сейчас быстро научу, я люблю учить…
- Желание учить послужило причиной тому, чтобы уйти в преподавательскую деятельность?
- И это тоже. Самый качественный и продуктивный период творчества оперных певцов – 20 лет. Затем нас отправляют на творческую пенсию. А я вот, хоть и пенсионерка уже считаюсь, продолжаю работать в оперном театре, стараюсь быть полезной. Затянула меня преподавательская деятельность – видимо, мои педагоги заразили меня этой педагогикой. Они ведь столько звезд воспитали! У оперных певцов по окончании консерватории квалификация не только «певица», но так же «преподавание». Так что мы никогда не останемся без работы: если оперная карьера заканчивается, то творчество продолжается в преподавании. Это тоже творческая работа, но она еще круче, еще интереснее. Мои ученики – это моя гордость. Это большое счастье иметь таких учеников, которые не подводят тебя, а становятся лауреатами всевозможных конкурсов, заслуженными артистами.
- А вы не считали, ради интереса, сколько у вас заслуженных учеников?
- Много. Лилия Муллагалиева, Марсель Вагизов, Раяз Фасыхов, Алсу Хабибуллина, Сирина Вахитова… Много.
- Студенты откуда приезжают к вам учиться?
- Со всей России. Даже из Нефтеюганска в этом году поступил мальчик один очень талантливый. Он стал победителей моего конкурса «Сандугач – Соловей» и я его пригласила учиться. Он очень радует меня своими успехами. Педагогическая работа доставляет мне огромное удовольствие, потому что 35-летний опыт куда же я дену? Что же я буду в себе всё это хранить? Все эти тайны вокального мастерства? Нет, надо делиться, надо передавать.
Появляются новые участники проекта «Фабрика звёзд». Молодые и талантливые мечтают попасть в этот проект, но у меня условие: чтобы они сдавали сессию хорошо, чтоб они не пропускали занятий, чтобы не подводили меня по учебе.
– Ну, давай, учись, мать, быстро с тестом управляться. Скалку в руки и раскатываем. Я сейчас быстро научу, я люблю учить…
 
АПЛОДИСМЕНТЫ НА ПЯТЬ С ПЛЮСОМ
Концерты «Фабрики звезд» гастрольные, они профориентационное направление имеют. Недавно мы были в Балтасях. Я на этих концертах показываю своих ребят, на сцене у нас ученики и педагог. Публика, приходя на концерт, видит результат моего труда. У нас нет ведущего, я сама веду, сама автор сценария, сама юморист. И сама, как педагог, держу экзамен перед зрителями. В общем, очень много возлагается на меня обязанностей, но мне не трудно, а интересно, потому что я каждого своего ученика знаю, подводки у меня к каждому в стихотворной форме, которые пишет моя близкая подруга Разина Саитгараева (она написала и гимн «Фабрики звезд»). И так красиво я их всех представляю, публике говорю: давайте мы вместе оценки будем ставить, если споют на «пятёрку», то вы хлопаете, хорошо? Каждый раз спрашиваю: как вы оцениваете? На пятерку? Кричат: «На десятку! На семерку!» У нас нет таких оценок, говорю, но пять с плюсом могу еще поставить. Все кричат: «Пять с плюсом!» Каждого ученика оценивают на пять с плюсом.
– Каждого моего ученика оценивают на пять с плюсом.
 
ЛЮБИМАЯ ПЕВИЦА ШАЙМИЕВА
- Говорят, среди ваших учеников уже есть любимый певец президента Татарстана, правда?
- Да, а почему не правда? Марсель Вагизов. Все считали, что я в свое время тоже была любимой певицей первого Президента Татарстана Минтимера Шаймиева. На трех его инаугурациях пела романс Алябьева «Соловей». Я очень горжусь тем, что я, как оперная певица, удостаивалась всегда такого внимания - показывать культуру нашей республики, мои выступления были всегда в приоритете. Когда приезжали высокопоставленные гости, я всегда пела перед ними, это были очень ответственные выступления. Однажды приехал к нам премьер-министр Франции, и после того как я исполнила «Весенние голоса» Штрауса, ко мне подходит его телохранитель и говорит: «Вас приглашает к себе премьер-министр Франции».
Я испугалась: «А что? Я что-нибудь не так сделала?»
А тот мне подарил такую аккуратненькую коробочку, которую мне очень любопытно было открыть немедленно, но при нём неудобно… Еле удержалась. Потом открыла – там часы. Эти часы у меня до сих пор. И история эта у меня в памяти на всю жизнь останется.
Минтимер Шарипович на всех моих возрастных юбилеях был, на 50-летие вместе с Сакиной ханум приходили, поздравляли, очень приятно было. Я благодарна президентам нашей республики – и Минтимеру Шариповичу, и Рустаму Нургалиевичу – всегда чувствовала их доверие, чувствовала большую ответственность, мне всегда выпадало выступать перед высокими гостями. Моё творчество всегда отмечалось нашим правительством. Приказ о награждении меня орденом «За заслуги перед Республикой Татарстан» подписал Минтимер Шарипович, а вручил мне орден Рустам Нургалиевич.  Я старалась не подводить и всегда быть в форме. Потому что быть в форме, наверное, самое сложное… - смеется Венера Ганеева, отправляя аппетитные перемячи в печь на 50 минут.
- Ваше любимое блюдо? – задает кто-то провокационный вопрос в тему.
- Сейчас люблю зелень, творог… Люблю простую пищу. Раньше мы баловались вредной пищей - салат «Оливье», да чтобы побольше майонеза, шашлыки, печёности… Сейчас хочется более простой и здоровой пищи, чтобы легко усваивалась. Но мои суперперемячи еще никому фигуру не портили, - улыбается Венера Ахатовна.
 
ОКНО В ЕВРОПУ
- Все выпускники консерватории мечтают быть солистами театров, но удается это лишь единицам. Как вам это удалось?
- На нашем курсе было 14 выпускников и из них только двое попали в оперный театр. Для выпускников консерватории всегда устраивали ярмарки в каком-нибудь городе. Все туда съезжались: директора театров, дирижеры, режиссеры… И они нас слушали, мы пели в сопровождении оркестра симфонического. На пятом курсе мы поехали в Омск, и я там пела с оркестром Омского театра каватину Розины из оперы «Севильский цирюльник». И весь оркестр стучал смычками о пюпитры. Это является высшей оценкой исполнителю. Именно там директор нашего оперного театра Рауфаль Сабирович Мухаметзянов решил, что я буду солисткой Татарского театра оперы и балета им. М. Джалиля. Я была счастлива безмерно, и с 1982 года, в этом году будет 35 лет – творческий юбилей - я служу оперному искусству.
Оперное искусство считается самым элитным, самым высокооплачиваемым во всем мире, кроме России почему-то. Но я не жалуюсь, я считаю, что я достойно прослужила опере, я всегда отмечалась, и зарплата у меня хорошая была. Мы практически с оперным театром окно в Европу прорубили – я была одной из первых, кто «прорубал». С «Риголетто», «Травиатой», «Сивильским цирюльником», «Кармен» – с этими спектаклями мы начинали выступать в Голландии, Франции, Бельгии, Португалии…
 
ПАТРИОТ СВОЕЙ РОДИНЫ
- Как вас тамошние татары встречали?
- Татары всегда приходили и приходят на наши выступления, но их не так много в этих странах. А вообще опера - это удел избранных. Мы с очень большим трудом завоевывали сердца нашей татарской публики. Сейчас, слава богу, татарская публика ходит в театр, но опера это не наш родной жанр, поэтому привыкать к нему тяжело, но я ведь тоже смогла привыкнуть! У нас дома не было пианино, никакого инструмента, в детский сад я не ходила… Как я полюбила этот жанр? Ума не приложу! Дома была всегда только татарская песня. Но когда начинаешь внимательно слушать, заниматься, можно влюбиться в этот жанр. Так произошло со мной, так произошло и с татарской публикой. Сейчас все с удовольствием ходят на татарскую оперу. На оперу "Любовь поэта" Резеды Ахияровой, где я пела партию Зайтуны, вообще билетов было не достать.
- Никогда не мечтали перебраться в другую страну, петь со сцены другого, может быть, более знаменитого театра?
- Никогда! Это моя родина, и поэтому я не хочу кочевать из театра в театр, я довольна своим положением, своей судьбой, у меня всё в жизни получилось. Люди хотят - пусть ездят, радуют, растут… Вот недавно Альбина Шагимуратова записывала партию Алтынчеч, и мне потом отец её сказал: «Мы прослушали всех исполнителей, все записи, и ваша запись самая лучшая!» Мне было настолько приятно, что я кого-то могу вдохновить своими записями.
– Это моя родина, и поэтому я не хочу кочевать из театра в театр, я довольна своим положением, своей судьбой, у меня всё в жизни получилось
ОПЕРА ИЛИ ЭСТРАДА?
- Как получилось, что вы, посвятив всю себя опере, вы вдруг увлеклись эстрадой?
- Да, после окончания консерватории, я всецело отдалась оперному искусству. Редко-редко песни записывала. И первое время как эстрадную певицу меня не воспринимали, потому что я считалась оперной. И в опере увлечение эстрадой не приветствовалось. Но постепенно, медленными шагами, я завоевывала сердца зрителей. «Туй кулмэге»*  - это моя стартовая песня, проложившая мне дорогу в эстрадный мир. Она сделала меня популярной. С нее начался взлет в ином направлении. Я плавно очень перешла из классического серьезного жанра в более демократичный песенный жанр. И так безболезненно отошла от оперы.
 
ЛЮБЛЮ ПЕРЕМЕНЫ И ЭКСПЕРИМЕНТЫ
– А  потом на татарстанскую эстраду ворвался «Ветер перемен». Перемены – это ваш стиль работы?
– Считаю, что  как проект «Ветер перемен» состоялся и  артисты получили колоссальный опыт. Уверена, это  помогло их  профессиональному росту, ведь работать с таким великолепным оркестром – редкая возможность и удача. Почему над проектом работал коллектив извне? Тот же оркестр, скажем? Они же не знают всех тонкостей, нюансов звучания татарских шлягеров... Ну а мы‑то для чего тогда?! Там же не чисто московский коллектив работал. Вначале мы отбирали исполнителей, подбирали состав, репертуар составляли... Вот вы спрашиваете, почему выбор пал именно на оркестр Вадима Эйленкрига... Когда Президент Рустам Минниханов сказал, что это надо делать, мы сразу начали думать: а какой оркестр? Оркестр Шутикова из филармонии? Но он является оркестром народных инструментов... Коллектив Айдара Файзрахманова тоже с народной стилистикой... Гулишамбарову пригласить?.. У нас, по сути, после оркестра Лундстрема, работающего в джазовом ключе, оркестров Деринга и Рустема Утея, коллективов и нету. Москвичи же такими проектами занимаются постоянно – они знают, как его сделать грандиозным, они умеют делать шоу.
– Нужно ли было делать именно шоу?
– Думаю, сегодня без этого проект бы не прозвучал. К тому же хотелось именно джазовой подачи – свежести, раскрепощённости, искры... Мне пришлось услышать много критики по исполнению, большинство из артистов – мои ученики – очень способные ребята. Исполнение у них было профессиональное. Тут критиковать можно именно прочтение материала, в чем-то, возможно, соглашусь, в чем‑то – нет. Конечно, наш зритель привык к определённому шаблону исполнения, а нам хотелось эксперимента. Без эксперимента искусство не может развиваться. Я всю жизнь экспериментировала, и бояться новизны не надо. Конечно, я понимаю, что, скажем, образ Алины Шарипзяновой, исполняющей «Гульджамал», более понятен татарскому зрителю. Но ведь в своё время экспериментировали и Ильгам Шакиров, и Альфия Авзалова, и другие. Рисунок песни, её характер – мы его не трогали. Это – святое. – И насколько этот проект будет долгосрочным? – В настоящее время начали работу над вторым фестивалем. После первой части я много слышала: что, мол, может измениться после одного концерта. Хочу возразить: этот концерт – лишь конечный продукт громадной работы, проделанной до него. И могу конкретно обозначить, что изменилось в молодых исполнителях, которые там выступали. Произошло своего рода переформатирование артиста. Это дорогого стоит! Он взял высшую планку. И уже теперь не имеет права опускаться ниже.
– Разве они  сразу же  после «Ветра перемен» не вернулись на ту же сцену? На корпоративы, солянки…
– Артист должен зарабатывать своим голосом, кормить семью, одеваться, он не должен жить впроголодь. Но постепенно эстрада будет становиться на голову выше благодаря тому, что происходит вот такая работа на уровне правительственного ведения. Я в это верю, потому что я это вижу с высоты своего опыта и с высоты своего пенсионного возраста, если хотите.
 
ПЕНСИЯ – ЭТО НЕ КОНЕЦ СВЕТА
- Некоторые певцы считают, что вот отправили их на творческую пенсию и пора умирать… Думают, что все конец света пришел вместе с пенсией. А это не конец света, это другой этап творчества, можно и дальше работать и быть еще более полезным обществу, потому что у нас знаний очень много, опыта очень много, мы и педагоги и певцы, можно и в эстраду уйти, можно и концертной деятельностью заняться, и быть востребованной. Человек, если любит свою профессию, он не должен останавливаться и на пенсии. Главное, чтобы душа пела.
- Она поет?
- Еще как! Всегда. И сейчас душа поет. То «Соловья» вспомню – пою, то романс какой-нибудь, то русскую песню, то татарча*…
Как-то я обратилась к Наилю Касимову – говорю: «ламбаду на татарский переведи. Она такая модная, такая красивая, все поют, танцуют…». И танго я пела. Любила эксперименты. Немного шла впереди, предвещала, что такие песни они со временем должны прийти. Ламбаду пели все, на сцену выходили все - и дети и взрослые, я строила всех, выводила на сцену, сама была впереди «паровоза», сзади такая вереница и ребят, и взрослых, и бабайлар** выстраивались… В общем, я старалась поднять весь зал, зажечь. Может, это называется авантюризм, может харизма – не знаю, но знаю, что всех могу рассмешить и за собой повести в бой!
- Откуда этот боевой настрой?
- От мамы, наверное. Мама была заводилой. Когда дома собирались гости, она всегда запевалой была, придумывала всякие игры, конкурсы, тамадила. И готовила очень хорошо из теста. Я от нее научилась как резать лапшу – быстро-быстро, того гляди пальцы отрежешь. От неё много чего ко мне перешло.
– Всех могу рассмешить и за собой повести в бой!
 
КАК ПРАВИЛЬНО ВЫРАЖАТЬ ВОСТОРГ
- Эстрада теперь у меня в приоритете. Очень люблю корпоративы. Чего удивляетесь? Там сразу расплачиваются и всегда готовы удивляться. Искреннее. Я очень люблю удивлять публику, хоть на концертах «Фабрики звезд», хоть на корпоративах. Я могу спеть русский романс, могу и оперу. Говорю: вы не бойтесь, оперные голоса вот так звучат. Не будете бояться? «Нет-нет!» - отвечают. «Застольную» Верди могу сбацать запросто. А как они принимают! Как за границей. За границей знаете как принимают, когда ты поешь арию какую-нибудь сложную? Они ждут момента, когда самое сложное место, когда надо верхнюю ноту поставить… А когда споешь, все начинают кричать «Браво!», ногами начинают топать, то есть так восторг свой выражают, в аплодисментах вообще утопаешь! И я татарской нашей публике после концерта всегда говорю: вы не стесняйтесь, если вам нравится - топайте! И они топают. Ну, зимой, если они в валенках – не слышно, а весной-осенью – ого-го! Я говорю: вы можете как за границей свистеть, топать - и такой сабантуй начинается! Если нет свиста, я сама пример показываю. Свистеть умею.
Зачарованные рассказом, слушатели ждут от Венеры Ахатовны того самого свиста, но она надевает кулинарные рукавицы и ныряет в печь, где уже подрумянились суперперемячи. С противня они перемещаются на блюдо и вот уже вместе с поваром являют собой аппетитнейшую картину – «Суперперемячи от Венеры Ганеевой».
– Мои супер- перемячи ещё никому фигуру не испортили!
СЕКРЕТ ХОРОШЕЙ ФОРМЫ
- Посмотреть на «живую Венеру Ганееву» многие приходят, - продолжает наш шеф-повар, разливая по чашкам чай. - Ведь многие меня только по телевизору видели. Я всегда спрашиваю у зрителей: видели меня живьем? Кто не видел? Поднимите руки! И многие поднимают. Я спрашиваю: есть разница? Они говорят: «Нет!» Но я считаю есть разница. Телевизор меня показывает такой большой, а я практически в идеальной форме! Я недовольна, говорю, работой телевизора, морщинки показывает, а так же я красивая, без морщинок? Потом, я же наряды меняю постоянно. Сначала я сама пою в одном платье, потом каждого студента представляю – переодеваюсь каждый раз в новое платье. Если у меня 10 студентов, то значит 12 платьев я должна сменить за концерт. И получается, что отдельно аплодируют ученику, а еще отдельно я прошу, чтобы аплодировали моему платью. Переодеваться надо быстро: "Уф! Еле-еле успела!" – всегда говорю. Это быстрое переодевание – лучший способ держать себя в форме, - наставляет Венера Ахатовна, подмигивая перемячу. - Как и сам творческий процесс – он захватывающий. Все мои песни – шедевры. Сегодня это золотой фонд радио. Мы каждую песню готовили знаете как! Если худсовет не пропустил – мы плакали навзрыд. По десять раз переписывали. У меня муж звукорежиссер, и я его достала, конечно, с этим переписыванием. «Ты уже восемь раз записывала!» – возмущается он. «Но более профессионально надо!» - умоляю его каждый раз.
Он меня научил как правильно петь в микрофон. Микрофон - он тоже, оказывается, чувствует твой голос, энергетику, к нему нужен подход, только потом он будет воспринимать именно твой голос как надо. Мужа моего - Камиля - один раз даже вызывали в Кабинет Министров – туда поступила жалоба: почему он меня записывает слишком хорошо, почему ревер звучит, а у других не звучит. Его прямо на ковер вызывали, а он так ответил: «Пусть поют так, как Венера поет! И все у них тогда звучать будет».
 
Суперобед из суперперемячей закончился. Сытые и отдохнувшие повара «Татарской усадьбы» приступают к приготовлению ужина для прочих гостей, а Венера Ганеева и «Татарстан» отправляются по своим делам – петь и писать – такая у нас планида.
Венера Ганеева и сотрудники редакции журнала «Татарстан»: Линар Закиров, Татьяна Вафина, Луиза Шарова.

** Татарча – по-татарски (перевод с татарского).
*** Бабайлар – дедушки (перевод с татарского).