Династия врачей Садыковых

Самая известная в Татарстане медицинская династия носит фамилию Садыковы. Марата Садыкова, министра здравоохранения Татарстана, к сожалению, уже нет с нами, но вся его семья здесь, рядом, на страже здоровья татарстанцев.

ГЛАВА СЕМЬИ

– Медики всегда славились своими династиями, и Марат не стал прерывать эту цепочку, – говорит Наиль Салахович Садыков, отец Марата Наилевича. – Я – медик, мама Марата – моя супруга – была педиатром, ленинским стипендиатом, окончила мединститут с красным дипломом. Как сейчас помню, Марат перед поступлением в вуз сказал: «Если мама с красным дипломом окончила, и я тоже с красным окончу!» Слово своё он сдержал. Это всегда и во всём было его отличительной чертой: сказал – сделал. В выборе профессии, конечно, у него не было никаких сомнений. На его рабочем столе всегда лежала медицинская литература. Он часто делился со мной информацией, при этом спрашивал совета. Я же делился своими знаниями и жизненным опытом. Главное, что во всё он быстро вникал, впитывал новые знания и использовал их в общении с людьми, в работе. Он собирал вокруг себя людей идейных, преданных труду и родной стране, республике. Я горд тем, что он – МОЙ СЫН.

– Медики всегда славились своими династиями, и Марат не стал прерывать эту цепочку, – говорит Наиль Салахович Садыков, отец Марата Наилевича. – Я – медик, мама Марата – моя супруга – была педиатром

ПО СТОПАМ РОДИТЕЛЕЙ И СТАРШЕГО БРАТА

По стопам родителей и старшего брата пошла сестра Марата Наилевича – Гузель Наилевна. Сегодня она заведует отделением физиотерапии в 7‐й больнице, которая «влилась» в династию Садыковых и носит имя Марата Садыкова.

– Наши родители были очень уважаемыми медиками, к ним часто приходили за помощью, – вспоминает она. – И они, как истинные доктора, даже ночью не отказывали в поддержке тем, кто в ней нуждался. Мы рослив этой обстановке и поэтому переняли то доброе отношение к другим людям, которое ежедневно демонстрировали наши родители.

Мой старший брат Марат таким и был всю жизнь: добрым, открытым, всегда готовым прийти на помощь даже абсолютно незнакомым людям...

Марат всегда был моей опорой. Он заряжал меня своим позитивом. Я всегда чувствовала его защиту. Даже в школу он водил меня за ручку – заботился обо мне всегда!

С родителями у нас были очень тёплые отношения. Марат очень трепетно и бережно к ним относился, старался оградить от любых хлопот. Их мнение для него было очень важно!

А ещё у него были особые отношения с мамой. Как будто их связывала тонкая невидимая нить. Они могли понимать друг друга с полувзгляда. Марат всегда старался радовать её. Каждый год в свой день рождения он рано утром звонил ей и поздравлял с рождением сына, а потом приходил с большим букетом цветов. Даже если он уезжал в командировку, непременно отправлял ей шикарный букет цветов!

Я всегда тянулась к нему и за ним. Училась на отлично во многом потому, что он был отличником. А подвести его я не могла, настолько он был для меня важен! А выбор профессии – он был всегда очевиден: как у папы, как у мамы, как у брата.

Марата сейчас очень не хватает. Кажется, что он уехал в длительную командировку и скоро к нам вернётся... Приедет, улыбнётся и, как обычно, радостно скажет: «Ну что, как дела? Наливайте чай, я по вам соскучился».

– А выбор профессии – он был всегда очевиден: как у папы, как у мамы, как у брата, – говорит Гузель Наилевна Садыкова.

– Мы никогда не задумывались о выборе профессии, оба из медицинских семей, – рассказывает Динара Садыкова. – Как‐то всё было решено и вложено в нас ещё с рождения.

РАБОТА ПРЕЖДЕ ВСЕГО

– ...Мы познакомились в институте на первом курсе, но учились в разных группах, – рассказывает Динара Садыкова, супруга Марата Наилевича. – Потом два года подряд ездили в стройотряд. На пятом курсе в институте была организована группа научно-педагогического резерва, куда мы оба попали. А после окончания института поженились.

Марат учился у моего папы, который преподавал педиатрию и был доцентом кафедры пропедевтики детских болезней Казанского медицинского университета. Помню, папа говорит: «У меня в группе такой хороший мальчик учится, такой шустрый, обрати на него внимание!» Потом мы эту папину фразу часто вспоминали на семейных торжествах.

Два года подряд – после пятого и шестого курсов – мы с Маратом ездили в Брауншвейг. Была специальная программа обмена молодёжи. И там чета пожилых немцев, с которыми мы подружились, предложила нам приехать работать врачами. «Приезжайте в Германию, – говорят они. – Вы только выучите немецкий, со всем остальным мы вам поможем!»

В то время уехать за границу было пределом мечтаний у молодого поколения. Я, естественно, загорелась, а Марат категорически отказался. Он был патриотом – даже мысли не было уезжать из страны. Он не мыслил себя вне России, даже вне Казани.

Он жил работой, отдавал всего себя. Работа всегда была на первом месте. Такого, например, чтобы мы ходили за ручку или гуляли с коляской, не было даже в молодости. Работа прежде всего.

...Помню, однажды к нам подошла женщина, благодарила, говорила: он помог мне родить троих моих детей. По всей видимости, у неё были проблемы со здоровьем... А он ведь не просто подойдёт к врачам и скажет: «Вот вам Иванова – возьмите её под контроль!» Нет! Он сто раз перепроверит, спросит о состоянии матери и ребёнка, ещё её родителям позвонит, поздравит с внуком. Часто люди первыми узнавали новость о новорождённом именно от него.

Помню ещё такой случай: знакомая рассказывала про свою подругу, которой врачи сказали, что у её будущего ребёнка серьёзные проблемы, и настаивали на прерывании беременности. Когда Марат это услышал, сразу же предложил помочь женщине: «Так, пусть сходит к эксперту!» И тут же договаривается... История закончилась тем, что у неё родился абсолютно здоровый ребёнок. Марат поистине спас маленькую жизнь. Главное, даже если его не просили, он сам сразу же начинал вникать и помогать людям.

Много было таких историй с чудесным концом в нашей жизни...

Профессия врача – это приходить на помощь в любой ситуации. Марат всегда приходил на помощь, где бы мы ни были.

...Мы ехали с дачи – впереди случилась большая авария, мы остановились, и, пока оказывали помощь, к нам поспешил ещё один доктор. Им оказался Игорь Ильдусович Закиров – знаменитый детский анестезиолог-реаниматолог.

...Летели как-то в самолёте – женщине вдруг стало плохо. Муж в шоке, ребёнок в шоке – его мама потеряла сознание. Мы оказали ей помощь, она очнулась, благополучно долетели до Казани, здесь её уже встретили врачи и отвезли в больницу.

Марат всегда был на телефоне. Вспоминаются разные ситуации: мы каждую ночь рожали, лечили, консультировали... Настолько он был доступным и человечным – звонили ночью, рано утром, в выходные и в праздники. Я иногда возмущалась, ведь человек тоже устаёт, хочет отдохнуть, а ему звонят в три утра: «Марат, у меня болит живот! Что делать?»

Во время эпидемии коронавирусной инфекции он спас огромное количество людей, потому что многие недооценивали опасность заболевания, особенно у возрастного населения. Иногда друзья в разговоре так, между делом упоминают: «Вот, у меня папа болеет...» Марат сразу: «Сколько лет?» «76». – «Всё, госпитализируем!» Сколько он спас родителей наших друзей, знакомых...

Марат поддерживал меня во всех начинаниях. Так сложилась наша жизнь, что мы оба много работали. Поэтому мы строили отношения, давая расти друг другу в профессии.

Мы никогда не задумывались о выборе профессии, оба из медицинских семей. Как‐то всё было решено и вложено в нас ещё с рождения. Детей наших Марат тоже хотел сразу в медицину направить. Но сын изначально хотел в дипломатию. В результате мужчины семьи своим авторитетом перенаправили его в своё русло – «В медицине тоже надо быть дипломатом».

Дочка у нас делала большие успехи в области музыки. Когда встал вопрос выбора профессии, мы организовали ей собеседование со знаменитым дирижёром Спиваковым. Она долго колебалась в выборе собственного пути, но всё же отдала предпочтение медицине. Сейчас она оканчивает лечебный факультет Казанского медицинского университета, а музыка и по сей день сопровождает её как хобби.

А Марат был просто фанат своей работы. Поэтому и добивался всегда результата. Например, во время его работы в должности министра здравоохранения было построено много новых лечебных учреждений. Конечно, это заслуга многих людей, министерств и, конечно, поддержка Раиса республики – Рустама Нургалиевича Минниханова лично, которого Марат безгранично уважал и старался никогда не подводить. Он всё старался проконтролировать, всем звонил, состыковывал людей, поэтому все процессы продвигались быстро благодаря его личному участию. Ведь он просил не для себя, а для общего блага.

...У Марата была мечта. Он долго её вынашивал. Он очень уважал моего отца, который долго и тяжело болел. Мы делали всё возможное, но было трудно. Марат также видел, как болеют родители наших друзей. И не только друзей. Какие варианты с престарелым больным человеком? Дети работают, в больницы таких не берут. Ухаживающий персонал не всегда найдёшь. Марат мечтал создать геронтологический центр. Не дом престарелых, а именно центр по уходу за пожилыми больными людьми, чтобы за ними там был постоянный медицинский уход. Пока каждая семья решает этот вопрос в одиночку. Кто‐то с работы уходит, кто‐то сиделок нанимает... Он хотел помочь. Лет семь об этом думал, ещё когда министром не был. А после эпидемии коронавирусной инфекции он серьёзно взялся за воплощение этой идеи. Аналогов этому проекту нет.

А ещё он многое сделал для развития педиатрической службы. Это направление для него всегда было приоритетным. При его руководстве Министерством здравоохранения появились Центр детской онкологии, гематологии и хирургии ДРКБ, был дан старт строительству перинатального центра на территории Городской клинической больницы No7 Казани и многих других объектов. Причём он уделял огромное внимание тому, чтобы использовались самые ведущие технологии. Он всегда твердил: «Надо строить на послезавтра.

На будущее. Иначе, пока стройка подойдёт к концу, всё устареет». Я его спросила как‐то: «Зачем тебе всё это?» «Людям останется», – ответил. Ничего не стал доказывать, убеждать...

– Он уделял огромное внимание тому, чтобы использовались самые ведущие технологии. Он всегда твердил: «Надо строить на послезавтра. На будущее. Иначе, пока стройка подойдёт к концу, всё устареет».

«ОТ ЯБЛОНИ МАНДАРИНЫ НЕ РАСТУТ!»

– Папа очень хотел, чтобы мы пошли в медицинский, – говорит Марсель Садыков, сын Марата Наилевича. – Чтобы продолжили семейную династию. Однако Камиля мечтала поступить в консерваторию, а я – в МГИМО. Пришлось проводить с нами разъяснительную работу...

– Папа отправил меня к известному дирижёру, чтобы он объяснил мне все тонкости той профессии, которую я хочу избрать, – продолжает Камиля, сестра Марселя. – После разговора с ним я поняла, что врач – он и в Африке врач. А музыкой можно заниматься как хобби, в свободное от врачевания время... Теперь я учусь на лечебном факультете, хочу помогать людям и быть первоклассным специалистом, как мой отец.

– Со мной тоже беседовали в десятом классе, но трудности будущей профессии наоборот меня вдохновили, – признаётся Марсель. – Несмотря на это, я всё‐таки поступил в медицинский университет, затем пошёл на организацию здравоохранения. Сейчас я благодарен папе, профессия мне нравится. Он мой Учитель. Он мой Наставник.
– И наш личный лечащий Врач, – добавляет Камиля. – Помню, мне было лет пять и я разбила на даче губу, так как упала головой об асфальт, играя в «Цепи‐цепи». Я даже временно потеряла сознание. Хотя сначала, похоже, сознание потеряла моя мама, когда увидела моё лицо полностью в крови. Она сразу позвонила папе и закричала в трубку: «Быстрее приезжай!» Папа тогда преодолел несколько десятков километров буквально за 20 минут и привёз с собой врача из города, который зашил мне губу. Первое, что я увидела, очнувшись, его глаза – он смотрит на меня испуганно и спрашивает: «Кызым, кызым*, как ты? Всё нормально?» А потом в свойственной
ему юмористической манере добавляет: «Асфальт восстановлению не подлежит!» И заливисто смеётся. Его улыбка и смех всегда были лекарством от множества недугов. Даже в самый грустный час он твердил: «Всё будет нормально, кызым, не переживай. Ты же мне веришь?» Я верила.

Я учусь в медицинском и стараюсь учиться на отлично. Хочу, чтобы родители мною гордились. Иногда я так много занималась, что даже плакала от бессилия... А папа подойдёт, обнимет и шутя скажет: «Да ладно тебе, кызым, давай я за тебя пойду экзамен сдам? А ты отдохни». У меня сразу второе дыхание открывалось, мог же он людей замотивировать! Экзамены мы с Марселем сдавали хорошо. Сдадим и сразу папе звоним – хвалимся, какие у него дети умные. А он с гордостью так: «Блестяще‐блестяще! От яблони мандарины не растут!»

– Мы с Камилёй в детстве никогда не дрались и редко ругались, – вспоминает Марсель. – Я любил с ней играть, всегда её защищал, она знает, что на меня можно положиться. Всё потому, что перед нами был пример настоящих крепких братско‐сестринских отношений. Папа со своей сестрой и мама со своим братом всегда поддерживали друг друга. Надеюсь, я смог стать для Камили такой же надёжной опорой.

– Папа нас учил никому в помощи не отказывать, – продолжает Камиля. – Ко мне обращались многие знакомые, хотели к нему попасть. А он всегда помогал, даже тем людям, которых не знал.

– Однажды в самолёте, мы летели с отдыха, бортпроводники спросили, есть ли врач на борту – женщина сознание потеряла, – вспоминает Марсель. – Папа с мамой тут же оказали первую помощь. Спустя некоторое время в «Бизнес‐онлайн» написали об этом случае. Видимо, кто‐то узнал его в самолёте. Папа тогда разозлился, ворчал долго. Он не любил афишировать подобное, говорил: «Это мой врачебный долг».

– И я помню случай... – вступает Камиля. – Как‐то мы с мамой ждали его на даче, он уже ехал к нам после работы и по пути наткнулся на ДТП, в котором женщина сломала ребро. Он не стал дожидаться скорую и отвёз её в больницу на своей машине. Только потом приехал на дачу. Весь салон машины в крови был.

Смогла бы так я? Буду верить, что смогла бы, ведь я папина дочка.

– Даа‐а‐а, роды принять в самолёте, наверное, будет тяжело... – улыбается Марсель. – Но папа был уверен, что мы всегда поможем в трудной ситуации. Он воспитывал в нас прочность и стойкость. Я вот недавно спас жизнь котёнку. Сейчас он живёт с нами. Характер у кота, к слову, копия папин.

– Папа очень хотел, чтобы мы пошли в медицинский, – говорит Марсель Садыков, сын Марата Наилевича. – Чтобы продолжили семейную династию. Однако Камиля мечтала поступить в консерваторию, а я – вМГИМО.Пришлось проводить с нами разъяснительную работу...

НЕ ВЕШАТЬ НОС! ОТРЯХНУЛСЯ И ВПЕРЁД!

Ещё один представитель этой медицинской династии – Айрат Зиатдинов, брат Динары Ильгизаровны Садыковой и главный врач ГАУЗ «Детская республиканская клиническая больница».

– Марат начал встречаться с моей старшей сестрой Динарой, когда мне было лет двенадцать, – вспоминает Айрат. – Мы сразу подружились. Он много времени проводил со мной – сейчас думаю, что они, наверное, хотели больше времени проводить вдвоём, а я ходил за ними, как хвост... Мы играли в дурака, зимой – в хоккей, летом – в футбол...

Он был мне сначала как старший брат, а потом, когда наш папа умер, стал мне за отца. Мы были одной семьёй. И картошку мы с ним копали, и асфальт клали, и крыши перекрывали – везде меня с собой брал и учил работать. Повторял назидательно: «Терпение и труд всё перетрут, Айрат!»

Он всегда был главой нашего клана. Мы все вокруг него объединялись, а он нас всех контролировал. Мы все были
под его неусыпным присмотром. И как‐то это не напрягало. Мы привыкли и считали такую заботу само собой разумеющейся.

Он был очень требовательным и к себе, и ко всем остальным. Ко мне особенно. Бывало и жёстко ругал, всегда по делу. Но и поддерживал добрым словом – всё по спра- ведливости.

С Динарой у них была любовь с первого взгляда, с института. Помню, мы с родителями были на даче, клубнику пропалывали с сестрой вдвоём... Марат приехал на такой длинной старой «Волге». С арбузом. Вышел из машины, водрузил арбуз на стол и попросил у нас руки и сердца нашей Динары. Потом посадил её в машину и увёз в даль светлую... С тех пор на этих дачных грядках я остался в гордом одиночестве.

Вообще, Марат по работе – созидатель. Он масштабно мыслил, поэтому в развитии здравоохранения мелочей у него не было никогда. Развитию всех направлений: онкологической ли службы, хирургической ли, травматологической или психологической, детской ли сети или взрослой – уделял равное внимание. Огромное количество медицинских центров было построено за время его работы, оснащение медицинское на самом высоком уроне, он поднял медицину на новый качественный уровень – сделал задел на 10‐15 лет вперёд.

У него не было любимчиков. Вот я, например, родственник, но это никак мне не облегчало работу. Он ставил мне задачи наравне со всеми и очень жёстко, очень требовательно спрашивал результата.

Он прошёл хорошую школу: и медбратом был, и врачом, и в стационаре работал. Он понимал нашу профессию и работу, как со стороны лечащих врачей, так и со стороны руководства. А организаторские способности у него от Бога!

У него всегда было много идей, которые он шаг за шагом успешно реализовывал: это и первая детская больница, и реабилитационная детская и взрослая, и перинатальный центр запустил, и онкологическую службу дальнейшее развитие ожидало...

Он уделял огромное внимание опыту ведущих зарубежных клиник, нас всех отправлял на обязательное обучение.

Он хороший отец – дети его обожали. Любящий муж, он почитал своих родителей, даже с тёщей – моей мамой, – вопреки всем анекдотам про эту связку «тёща – зять», у него было полное взаимопонимание.

Его совет по жизни лично для меня был такой: работать, развиваться и никогда не сдаваться. Только вперёд! А ещё: не вешать нос! Отряхнулся и вперёд.

– У Марата не было любимчиков. Вот я, например, родственник, но это никак мне не облегчало работу. Он ставил мне задачи наравне со всеми и очень жёстко, очень требовательно спрашивал результата.