Когда все школы станут хорошими
Амбициозные отличники, крепкие хорошисты и унылые троечники. Это не об учениках – о школах. Они, школы, как и их воспитанники, бывают не только образцовопоказательными. А теперь представьте, как выиграем мы с вами и общество в целом, если даже худшие школы подтянуть до уровня лучших. Скажете, фантастика?
15 ноября 2022
Сначала история. Лейсан Новикова* приехала в Казань четыре года назад из не самого перспективного городка. Там в обычной местной школе она была твёрдой хорошисткой. Здесь, поступив в престижную гимназию, первый год еле вытянула на спасительные «удовл.». Требования, как и уровень преподавателей, не шли ни в какое сравнение с её прежней школьной жизнью.
Сколько было слёз и дополнительных занятий – об этом знает только она и её мама…
Сейчас, три года спустя, Лейсан может рассказывать обо всём спокойно и рассудительно:
- Я только здесь поняла, как нужно было учиться и как много в твоей учёбе зависит от уровня преподавателей.
Лейсан показывает мне студенческий билет МГУ – пожалуй, исчерпывающее доказательство своей правоты. За четыре года, что были у неё в запасе, она подтянулась по естественным предметам и смогла блестяще сдать ЕГЭ, давший шанс поступить в престижный вуз.
Хеппи-энд? Не совсем. Подруга, Марина, мечтала о московском вузе, пожалуй, больше, чем Лейсан. И была круглой отличницей – в том самом городе. Но она в Казань не переехала, а ЕГЭ поставил крест на её мечтах.
- Хотя способности у Марины есть, может, поярче, чем у меня, - переживает Лейсан за подругу. – Школа не та…
«500+» КАК ШАНС ДЛЯ ОТСТАЮЩИХ
Выясняем: чтобы все школы были «те» и будущее наших детей не зависело от низкого качества образования, существует федеральный проект поддержки отстающих школ, который называется «500+». С прошлого года его полноправным участником стал и Татарстан.
Предвижу вопрос: при чём тут республика, чьи образовательные проекты достойны распространения на всю страну, а добрый десяток школ, не только казанских, стабильно входит в топ лучших по Приволжскому федеральному округу и даже по стране?
Да и учеников, которые выигрывают российские и международные олимпиады и сдают ЕГЭ на 100 баллов, в республике не пять и не десять. А год назад, на августовском педсовете, руководитель Рособрнадзора Анзор Музаев сообщил: лучшие в мире результаты показывают около девяноста (!) школ Татарстана.
Но есть и другая статистика, не столь оптимистичная. Помимо выдающихся школ и школ-середнячков в республике к моменту её вхождения в проект «500+» имелось примерно пятьдесят школ куда менее успешных. Результаты их работы были тем самым балластом, который стабильно тянул вниз Татарстан в образовательных рейтингах. Да бог с ними, рейтингами. Кто-нибудь посчитал, сколько Марин вынуждены были расстаться с мечтой по причине того, что когда-то попали не в сильную, а слабую школу? При том, что каждый из наших детей вправе получить достойное образование, независимо от места жительства или от уровня профессионализма педагогического коллектива. Отсюда и задача: школы с низкими результатами подтянуть до приемлемого уровня.
КОГО ВОЗЬМУТ НА БУКСИР?
Старт проекту «500+» в России был дан в 2020 году. Сказать, что все регионы страны сразу восприняли идею на ура и стали его участниками, – значит погрешить против истины. Глава Рособрнадзора Анзор Музаев тоже не скрывает: подключились не все. Причина, в общем-то, понятна: чтобы признаться, что у тебя в республике или области есть проблемные школы, нужна смелость. И осознание того, что судьбы детей всегда важнее любых благостных отчётов. В Татарстане, к счастью, осознали – республика стала участницей проекта спустя год после его старта.
Сколько же школ вознамерились у нас взять на буксир и подтянуть до приемлемого уровня? В прошлом году таковых в республике набралось 24. Кандидатов, сообщили в Минобрнауки РТ, определяли на федеральном уровне.
Называть вошедшие в пул учебные заведения из этических соображений не станем. И дело тут не только в обязательной для эксперимента конфиденциальности. Многие школы по своему местонахождению, финансовым и прочим причинам изначально не в равных условиях с лидерами и даже середнячками.
В числе 24, например, сообщила проректор по учебно-методической работе Института развития образования РТ Гульнара Сагеева, больше всего школ сельских. Объяснимо: в сёлах и небольших посёлках с педагогическими кадрами очень непросто. Впрочем, городские образовательные учреждения в программу тоже вошли, причём четыре из них – казанские. Помимо федерального проекта запустили его региональный аналог, по нему, поясняет руководитель казанского Управления образования Ирек Ризванов, работают ещё восемь школ.
ГЛАВНАЯ «ФИШКА» – АДРЕСНОСТЬ
Теперь о том, как отстающие школы собираются подтянуть до необходимого уровня. Пожалуй, главная «фишка» проекта – его адресность. Каждая конкретная школа получает куратора – как правило, это директор или завуч успешного образовательного учреждения. Ещё один важный момент: куратора подбирают из того же района, где находится «подшефная» школа. Логика понятна: коль скоро соседняя школа смогла добиться хороших результатов, значит, у неё есть конкретный опыт преодоления местных рисков.
Понятно, что в каждом конкретном случае свои риски, мешающие педагогам добиваться достойных результатов, конкретной школе – показать хорошие результаты. Одним мешает слабая техническая оснащённость, другим – жестокий дефицит кадров, третьим – недостаточная их квалификация, четвёртым – все названные факторы вместе. Есть и специфические особенности, свойственные конкретным школам. Это, например, может быть языковой барьер – в случае, когда за партами много детей из семей трудовых мигрантов. Или неблагополучное социальное окружение.
– В школе должны понимать, к какой конкретной цели они в перспективе должны прийти, иначе успех невозможен, – говорит Гульнара Сагеева.
Отсюда и стратегия действий: концепцию развития на ближайшие три-пять лет руководитель школы – участницы проекта разрабатывает совместно с куратором. Есть, естественно, и среднесрочная программа – план мероприятий на ближайшее время.
ТОЧКИ РОСТА У КАЖДОГО СВОИ
Что это за мероприятия? Здесь тоже многое зависит от проблем конкретной школы. Если велико количество отстающих учеников, для каждого из них готовят план индивидуальных занятий, при этом каждый будет вести специальный дневник роста. Если подводит квалификация учителей, формируется система их дополнительного обучения (в программах повышения квалификации сегодня нет недостатка, многие доступны в Сети). Для директоров и завучей – свои специфические обучающие программы. Кураторы, в свою очередь, помогают им определить точки роста и найти пути решения конкретных проблем. Например, в школах, где много детей-мигрантов, предлагается оживить внеклассную работу за счёт экскурсий, концертов, спектаклей. Всё это поможет подтянуть учеников по русскому языку…
В школах, расположенных в социально неблагополучных районах, своя программа действий.
– Здесь важно максимально развивать доступное дополнительное образование, открывать спортивные секции, – говорит Ирек Ризванов. – В таких районах, кстати, довольно тяжело обычно идёт работа с родителями. Бывает, они не проявляют никакого интереса к детским проблемам. Тут в каждом случае надо, конечно, действовать индивидуально. Полностью вовлечены в работу должны быть и классные руководители, и психологические службы, и завучи по воспитательной работе.
Интересный опыт есть в Набережных Челнах. Здесь, рассказала нам Надежда Нестерова, методист городского Информационно-методического центра, действует проект «Осознанное родительство». Он помогает выстроить нормальный диалог мам и пап с педагогами. В рамках проекта родителей учат, как наладить адекватные отношения с младшим поколением.
И ТУТ СКОМАНДОВАЛИ «ПОДЪЁМ!»
Понятно, что за один-два года разом подтянуть общий школьный уровень до заданной планки вряд ли удастся. Помимо сторонников у проекта «500+» есть и скептики, чьи аргументы достаточно весомы. Один из главных – космические нагрузки педагогов, далеко не все из которых работают в элитных гимназиях.
Цифры свидетельствуют: Казань ежегодно прирастает примерно на 10 тысяч школьников. А молодых учителей в прошлом году, например, в столичные школы приняли всего около 400. Возможно, как-то поможет целевая программа обучения будущих учителей, которую Минобрнауки реализует в настоящее время совместно с Казанским федеральным университетом, но на её реализацию тоже нужно время.
Тем удивительнее, что дополнительная нагрузка педагогов, непосредственно участвующих в проекте «500+», не пугает.
– Вы знаете, нам наоборот стало легче работать, – признаётся Лидия Андреевна**, директор школы – участницы проекта. – В коллективе, в принципе, все и так понимали, что необходимы перемены. Но по причине постоянного дефицита времени не было возможности критично взглянуть на свою работу, определить, какие нужны изменения. А может, не доставало нужных компетенций. Кураторы, которые к нам пришли, не просто помогают отыскать ключевые проблемы, но и подсказывают конкретные решения. Общее ощущение: мы что-то делали в полудрёме, и ту нам скомандовали: «Подъём!»…
Первые результаты? Федеральный мониторинг вовлечённости регионов в проект «500+», проведённый в прошлом году, показал: Татарстан находится в зелёной зоне, набрав 1207 баллов из 1208 возможных. Впрочем, радоваться рано: баллы в отчёте – всего лишь доказательство того, что процесс пошёл и школы – участницы проекта по графику проводят все запланированные мероприятия. Как изменятся наши отстающие в принципе, покажет время.
– Успеваемость, безусловно, первое, на что обращается внимание, – говорит Ирек Ризванов. – Но важна и воспитательная часть – уменьшатся ли, скажем, дисциплинарные нарушения у школьников, которые имели такие проблемы… Важна и удовлетворённость населения школой. Но вообще, в образовании нельзя ждать немедленных результатов. Даже при очень интенсивной работе первые ощутимые итоги появятся года через три-четыре.
Жанна Сарымсакова
* Имя и фамилия изменены
** Имя и фамилия изменены.
Иллюстрация: картина Фёдора Решентикова «Опять двойка»; Андре Анри Даргелас «Кругосветное путешествие»; Глеб Богданов «Практикантка».
Сколько было слёз и дополнительных занятий – об этом знает только она и её мама…
Сейчас, три года спустя, Лейсан может рассказывать обо всём спокойно и рассудительно:
- Я только здесь поняла, как нужно было учиться и как много в твоей учёбе зависит от уровня преподавателей.
Лейсан показывает мне студенческий билет МГУ – пожалуй, исчерпывающее доказательство своей правоты. За четыре года, что были у неё в запасе, она подтянулась по естественным предметам и смогла блестяще сдать ЕГЭ, давший шанс поступить в престижный вуз.
Хеппи-энд? Не совсем. Подруга, Марина, мечтала о московском вузе, пожалуй, больше, чем Лейсан. И была круглой отличницей – в том самом городе. Но она в Казань не переехала, а ЕГЭ поставил крест на её мечтах.
- Хотя способности у Марины есть, может, поярче, чем у меня, - переживает Лейсан за подругу. – Школа не та…
«500+» КАК ШАНС ДЛЯ ОТСТАЮЩИХ
Выясняем: чтобы все школы были «те» и будущее наших детей не зависело от низкого качества образования, существует федеральный проект поддержки отстающих школ, который называется «500+». С прошлого года его полноправным участником стал и Татарстан.
Предвижу вопрос: при чём тут республика, чьи образовательные проекты достойны распространения на всю страну, а добрый десяток школ, не только казанских, стабильно входит в топ лучших по Приволжскому федеральному округу и даже по стране?
Да и учеников, которые выигрывают российские и международные олимпиады и сдают ЕГЭ на 100 баллов, в республике не пять и не десять. А год назад, на августовском педсовете, руководитель Рособрнадзора Анзор Музаев сообщил: лучшие в мире результаты показывают около девяноста (!) школ Татарстана.
Но есть и другая статистика, не столь оптимистичная. Помимо выдающихся школ и школ-середнячков в республике к моменту её вхождения в проект «500+» имелось примерно пятьдесят школ куда менее успешных. Результаты их работы были тем самым балластом, который стабильно тянул вниз Татарстан в образовательных рейтингах. Да бог с ними, рейтингами. Кто-нибудь посчитал, сколько Марин вынуждены были расстаться с мечтой по причине того, что когда-то попали не в сильную, а слабую школу? При том, что каждый из наших детей вправе получить достойное образование, независимо от места жительства или от уровня профессионализма педагогического коллектива. Отсюда и задача: школы с низкими результатами подтянуть до приемлемого уровня.
КОГО ВОЗЬМУТ НА БУКСИР?
Старт проекту «500+» в России был дан в 2020 году. Сказать, что все регионы страны сразу восприняли идею на ура и стали его участниками, – значит погрешить против истины. Глава Рособрнадзора Анзор Музаев тоже не скрывает: подключились не все. Причина, в общем-то, понятна: чтобы признаться, что у тебя в республике или области есть проблемные школы, нужна смелость. И осознание того, что судьбы детей всегда важнее любых благостных отчётов. В Татарстане, к счастью, осознали – республика стала участницей проекта спустя год после его старта.
Сколько же школ вознамерились у нас взять на буксир и подтянуть до приемлемого уровня? В прошлом году таковых в республике набралось 24. Кандидатов, сообщили в Минобрнауки РТ, определяли на федеральном уровне.
Называть вошедшие в пул учебные заведения из этических соображений не станем. И дело тут не только в обязательной для эксперимента конфиденциальности. Многие школы по своему местонахождению, финансовым и прочим причинам изначально не в равных условиях с лидерами и даже середнячками.
В числе 24, например, сообщила проректор по учебно-методической работе Института развития образования РТ Гульнара Сагеева, больше всего школ сельских. Объяснимо: в сёлах и небольших посёлках с педагогическими кадрами очень непросто. Впрочем, городские образовательные учреждения в программу тоже вошли, причём четыре из них – казанские. Помимо федерального проекта запустили его региональный аналог, по нему, поясняет руководитель казанского Управления образования Ирек Ризванов, работают ещё восемь школ.
ГЛАВНАЯ «ФИШКА» – АДРЕСНОСТЬ
Теперь о том, как отстающие школы собираются подтянуть до необходимого уровня. Пожалуй, главная «фишка» проекта – его адресность. Каждая конкретная школа получает куратора – как правило, это директор или завуч успешного образовательного учреждения. Ещё один важный момент: куратора подбирают из того же района, где находится «подшефная» школа. Логика понятна: коль скоро соседняя школа смогла добиться хороших результатов, значит, у неё есть конкретный опыт преодоления местных рисков.
Понятно, что в каждом конкретном случае свои риски, мешающие педагогам добиваться достойных результатов, конкретной школе – показать хорошие результаты. Одним мешает слабая техническая оснащённость, другим – жестокий дефицит кадров, третьим – недостаточная их квалификация, четвёртым – все названные факторы вместе. Есть и специфические особенности, свойственные конкретным школам. Это, например, может быть языковой барьер – в случае, когда за партами много детей из семей трудовых мигрантов. Или неблагополучное социальное окружение.
– В школе должны понимать, к какой конкретной цели они в перспективе должны прийти, иначе успех невозможен, – говорит Гульнара Сагеева.
Отсюда и стратегия действий: концепцию развития на ближайшие три-пять лет руководитель школы – участницы проекта разрабатывает совместно с куратором. Есть, естественно, и среднесрочная программа – план мероприятий на ближайшее время.
ТОЧКИ РОСТА У КАЖДОГО СВОИ
Что это за мероприятия? Здесь тоже многое зависит от проблем конкретной школы. Если велико количество отстающих учеников, для каждого из них готовят план индивидуальных занятий, при этом каждый будет вести специальный дневник роста. Если подводит квалификация учителей, формируется система их дополнительного обучения (в программах повышения квалификации сегодня нет недостатка, многие доступны в Сети). Для директоров и завучей – свои специфические обучающие программы. Кураторы, в свою очередь, помогают им определить точки роста и найти пути решения конкретных проблем. Например, в школах, где много детей-мигрантов, предлагается оживить внеклассную работу за счёт экскурсий, концертов, спектаклей. Всё это поможет подтянуть учеников по русскому языку…
В школах, расположенных в социально неблагополучных районах, своя программа действий.
– Здесь важно максимально развивать доступное дополнительное образование, открывать спортивные секции, – говорит Ирек Ризванов. – В таких районах, кстати, довольно тяжело обычно идёт работа с родителями. Бывает, они не проявляют никакого интереса к детским проблемам. Тут в каждом случае надо, конечно, действовать индивидуально. Полностью вовлечены в работу должны быть и классные руководители, и психологические службы, и завучи по воспитательной работе.
Интересный опыт есть в Набережных Челнах. Здесь, рассказала нам Надежда Нестерова, методист городского Информационно-методического центра, действует проект «Осознанное родительство». Он помогает выстроить нормальный диалог мам и пап с педагогами. В рамках проекта родителей учат, как наладить адекватные отношения с младшим поколением.
И ТУТ СКОМАНДОВАЛИ «ПОДЪЁМ!»
Понятно, что за один-два года разом подтянуть общий школьный уровень до заданной планки вряд ли удастся. Помимо сторонников у проекта «500+» есть и скептики, чьи аргументы достаточно весомы. Один из главных – космические нагрузки педагогов, далеко не все из которых работают в элитных гимназиях.
Цифры свидетельствуют: Казань ежегодно прирастает примерно на 10 тысяч школьников. А молодых учителей в прошлом году, например, в столичные школы приняли всего около 400. Возможно, как-то поможет целевая программа обучения будущих учителей, которую Минобрнауки реализует в настоящее время совместно с Казанским федеральным университетом, но на её реализацию тоже нужно время.
Тем удивительнее, что дополнительная нагрузка педагогов, непосредственно участвующих в проекте «500+», не пугает.
– Вы знаете, нам наоборот стало легче работать, – признаётся Лидия Андреевна**, директор школы – участницы проекта. – В коллективе, в принципе, все и так понимали, что необходимы перемены. Но по причине постоянного дефицита времени не было возможности критично взглянуть на свою работу, определить, какие нужны изменения. А может, не доставало нужных компетенций. Кураторы, которые к нам пришли, не просто помогают отыскать ключевые проблемы, но и подсказывают конкретные решения. Общее ощущение: мы что-то делали в полудрёме, и ту нам скомандовали: «Подъём!»…
Первые результаты? Федеральный мониторинг вовлечённости регионов в проект «500+», проведённый в прошлом году, показал: Татарстан находится в зелёной зоне, набрав 1207 баллов из 1208 возможных. Впрочем, радоваться рано: баллы в отчёте – всего лишь доказательство того, что процесс пошёл и школы – участницы проекта по графику проводят все запланированные мероприятия. Как изменятся наши отстающие в принципе, покажет время.
– Успеваемость, безусловно, первое, на что обращается внимание, – говорит Ирек Ризванов. – Но важна и воспитательная часть – уменьшатся ли, скажем, дисциплинарные нарушения у школьников, которые имели такие проблемы… Важна и удовлетворённость населения школой. Но вообще, в образовании нельзя ждать немедленных результатов. Даже при очень интенсивной работе первые ощутимые итоги появятся года через три-четыре.
ВСЕ ШКОЛЫ ИЗНАЧАЛЬНО РАБОТАЮТ В РАЗНЫХ УСЛОВИЯХ. ПОЭТОМУ ЧИНОВНИКИ ОТ ОБРАЗОВАНИЯ ПРЕДПОЧИТАЮТ ГОВОРИТЬ НЕ О РЕЙТИНГАХ, А О РЭНКИНГАХ (рэнкинги – это списки, упорядоченные по какому-то одному из ранжируемых показателей. – Прим. ред.) и сравнивают школы прежде всего с тем, какими они же сами были некоторое время назад. При этом, конечно, ключевыми критериями остаются результаты ЕГЭ, ОГЭ, всероссийских проверочных работ – данные по их итогам стекаются в Федеральный институт оценки качества образования (ФИОКО). Учитываются также результаты PISA – международной программы по оценке образовательных достижений учащихся, которая ранжирует школы разных стран, исходя из результатов тестов по читательской, математической и естественнонаучной грамотности детей. Лучшие школы мира набирают в исследовании PISA больше 500 баллов, и именно эта цифра – 500+ – дала название федеральному проекту поддержки отстающих школ. Куратором проекта выступает ФИОКО.
Жанна Сарымсакова
* Имя и фамилия изменены
** Имя и фамилия изменены.
Иллюстрация: картина Фёдора Решентикова «Опять двойка»; Андре Анри Даргелас «Кругосветное путешествие»; Глеб Богданов «Практикантка».
Добавить комментарий