Легенда выйдет из пике?

Сначала в чаще леса показалась длинная воронка. Не воронка даже, а прогалина, заполненная водой. Но поисковое чутье не подводит: запищал металлоискатель. Довольно быстро в слое почвы обнаружилось шасси. Значит, где‑то здесь и другие обломки самолета! Тут же ожила рация: в полукилометре команда, которая вела поиск совсем с другой стороны, нашла шлемофон члена экипажа. Оба отряда одновременно вышли на место крушения самолета, который поисковики из Региональной общественной молодежной организации «Объединение «Отечество» Республики Татарстан и их коллеги из Северодвинска уже и не надеялись найти в топких тосненских лесах.
– Шлемофон – это личная вещь. Было не принято меняться или брать чужие. Мы очистили его от грязи и на наушнике нашли надпись – «Костя», – рассказывает управляющий делами Объединения «Отечество», историк авиации Илья Прокофьев. – Потом по номеру двигателя самолета в нашей базе нашли имена членов экипажа. Костя оказался Константином Павловичем Прохоровым, уроженцем села Сараево Нерехтского района Костромской области.

Сопоставляя документы из нескольких баз, поисковики установили судьбу владельца шлемофона. Его самолет был сбит в июле 1943 года. Летчик и штурман погибли, а Костя, стрелок-радист, выпрыгнул с парашютом в тосненский лес и потом, судя по всему, прошел ещё около 30 км в сторону своих, но не дошел – попал в плен. В 1944 году пытался бежать из лагеря в немецком Херне, но его поймали. Костя погиб в плену в том же году. Было ему 24 года.
КРЫЛАТАЯ «СМЕРТЬ НЕМЕЦКИМ ГАДАМ»
Экипаж старшего летчика Александра Полякова, штурмана Василия Пыхтунова и стрелка-радиста Константина Прохорова вполне мог бы быть прототипом экипажа из «Хроники пикирующего бомбардировщика». Молодые ребята чуть ли не со школьной скамьи отправлялись на аэродромы, где осваивали, поднимали в небо и беспощадно уничтожали вражеские силы на самых инновационных для того времени самолетах Пе-2. Из примерно 11,5 тысячи пикирующих бомбардировщиков, выпущенных в годы войны, 10,5 тысячи сошли с конвейера в Казани. Здесь их обкатывали экипажи, отсюда отправлялись в расположение своих фронтовых частей.
– Пе‑2 был первым самолетом, в конструкции которого отсутствовали деревянные детали. При этом по электрификации он превосходил другие самолеты своего времени. В нем было много нового. Так что его испытания часто были связаны с риском, – рассказывает Илья Прокофьев.
Отказывали, разрушались, загорались двигатели, возникали неполадки в руле и системах управления. В испытательных и перегоночных полетах на территории Татарстана погибло несколько летных экипажей. В 1942 году на Пе-2, летевшем из Казани в Москву, погиб и создатель самолета Владимир Петляков. Тогда Казанский авиационный завод № 22 им. С. П. Горбунова выпускал около десятка машин в день. Работа шла в авральном темпе, люди стояли у станков по 12 – 14 часов…
«Смерть немецким гадам», – написал электрокарандашом на кольце подшипника рабочий конвейера казанского авиационного завода в январе 1944 года. Можно представить, с какими чувствами он посылал этот «привет» от тыла фронту. Такие записки татарстанские поисковики находят на внутренних частях деталей Пе-2.

– Мы работаем на местах крушений военных самолетов с 1980-х. Задача – поднять останки летчиков, установить их имена, найти родственников, организовать захоронение или обновить данные по нему. Таким образом мы установили судьбы более 1,5 тысячи членов экипажей. Но нам всегда было жалко самолеты. Обломки никому не нужны. Часто их сдают в металлолом, или используют в хозяйственных целях. А нам хотелось вернуть их из забвения, показать, на каких машинах совершались подвиги Великой Отечественной войны, ради чего наши земляки четыре года не покладая рук, до судорог и голодных обмороков нажимали на рычаги станков, – говорит Александр Коноплев, руководитель республиканского объединения «Отечество». Оба его деда имели прямое отношение к авиации: один, летчик Константин Александрович Голубев, не вернулся с боевого задания 3 июля 1941 года, второй, Геннадий Александрович Коноплев, всю войну строил самолеты Пе-2 на Казанском заводе.
Так в 2017 году появился проект «Крылья Татарстана». Цель – вернуть республике один из главных символов её вклада в великую Победу – восстановленный Пе-2.
ПАЗЛ ИЗ СОТЕН ИСТОРИЙ
Цель эта – грандиозна. Уцелевшие после войны бомбардировщики в 1950‑е уступили место реактивной авиации и были сданы в утиль. В России осталось лишь два Пе‑2 – оригинальный самолет в Центральном музее ВВС в подмосковном Монино и восстановленный образец в Музее военной техники в Верхней Пышме (Свердловская область). В других странах сохранились ещё две машины. Всё остальное – гигантский пазл обломков разной степени сохранности, разбросанный по полям, лесам и болотам всей нашей необъятной родины.
– Как и тридцать с лишним лет назад мы отправляемся в экспедицию как в поход. Аквалангистское оборудование, лебедки, палатки, еду доставляем к точке подъема сами. Некоторое время назад на грант приобрели маленький вездеход-амфибию, на нем можно вывезти груз до 400 кг. Но если это, например, двигатель, то приходится разбирать его и вывозить по частям, – рассказывает Александр Коноплев.
Каждый найденный самолет – это загадка. Иногда разгадать её, то есть установить боевой путь машины и имена членов экипажа, удается довольно быстро благодаря сохранившимся серийным номерам самолета и двигателей. По ним Илья Прокофьев находит информацию в кропотливо собранной за десятилетия базе данных. По Пе‑2 у него – около 4 тысяч записей. База пополняется из рассекреченных архивов, при помощи коллег по поисковому движению, энтузиастов-историков.
– В 2018 году нашим коллегам из подмосковного отряда написали охотники из карельского города Сегежы. Рассказали, что несколько лет назад нашли в лесу обломки самолета, прислали фото. Коллеги опознали в обломках Пе-2, сообщили нам. Мы добрались к этим охотникам, которые на «уазике» довезли нас по глухим чащам к месту падения самолета. Не с первого и не со второго раза, но удалось найти фрагмент двигателя, по которому удалось установить его номер. Самолеты этой серии выпускались перед самой войной и в списке боевых потерь в той местности не числились, – рассказывает Илья Прокофьев.
Один из охотников предположил, что на самолете, возможно, летали финны. Татарстанцы связались с финским историком Карлом Геустом. Ему удалось получить номера моторов самолета, захваченного немцами в первый день войны, выкупленному финской армией и погибшему в 1943 году. Это был тот самый самолет из карельского леса. Позднее Геуст сообщил, что двое выживших членов экипажа попали в советский госпиталь. Один умер через три дня, а другой выжил, был репатриирован в 1944 году, получил образование и… стал оперным певцом, выступал в Ла Скала (Милан). По просьбе Геуса поисковики установили, что погибший в госпитале летчик похоронен в братской могиле в городе Беломорске. Не исключено, что в одной могиле с советскими воинами.
ПАМЯТЬ, КОТОРУЮ МЫ  ПОЧТИ ПОТЕРЯЛИ
С того Пе‑2 татарстанцы привезли домой несколько запчастей, в том числе тормозные решетки, с помощью которых бомбардировщик снижает скорость при пикировании. Самолет, размах крыльев которого в целом виде достигает 18 метров, поисковики собирают в одном из гаражей Хозяйственного управления при Кабмине РТ. Полки гаража заполнены фрагментами самолетов, привезенными из Калужской, Московской, Новгородской, Псковской, Брянской, Ленинградской, Мурманской, Смоленской областей и Карелии. Проекту давно требуется новое пространство, но грантовых средств, которые «Отечество» ежегодно выигрывает по нескольким федеральным и республиканским программам, хватает на организацию экспедиций, доставку деталей, покупку комплектующих и расходников.


Сейчас в «гараже» хранятся детали 69 самолетов Пе-2. Поисковики собирают центроплан – «раму», на которую крепятся крылья, хвост, кабина, нос самолета. Планируют запустить единственный целый двигатель. Лишь треть собранных в экспедициях деталей подойдет для монтажа. Остальные искорежены настолько, что восстановлению не подлежат. С них нужно изготавливать копии, но при этом участники проекта хотят, чтобы самолет получился максимально аутентичным. Некоторые элементы конструкции, например кабина, приборная панель, практически отсутствуют – при ударе о землю и пожаре эти части страдали сильнее всего.
Ситуацию осложняет отсутствие чертежей конструкции самолета, которые по разным причинам были уничтожены после войны. Отчасти спасают предоставленные библиотекой КНИТУ-КАИ и музеем КАПО книги по ремонту Пе-2. Но проблема в том, что самолет постоянно дорабатывался, и за время войны вышло около 500 его модификаций. Так что даже при полном наборе деталей и инструкций по их установке они могут просто друг к другу не подойти. В качестве поддержки КАПО предложил проекту слесарей… –
В этом году и начале следующего будем заниматься вывозом фрагментов уже найденных самолетов, в том числе того самого, на котором летал Константин Прохоров, – говорит Александр Коноплев. – Но конечно же, если нам сообщат, что где‑то лежит Пе‑2 с непострадавшей кабиной, мы немедленно отправимся туда. Чем больше неповрежденных деталей мы соберем, тем быстрее пойдет сборка.
И ещё одно обстоятельство: даже полностью собранный самолет летать не будет – слишком велик износ деталей. На изготовление новой летающей копии нужно около 500 млн рублей. Кроме того, нужно прямо сейчас, до сборки прототипа, создавать 3D‑копии деталей. Но ни соответствующим сканером, ни специалистами, которые могут с ним работать, «Отечество» не располагает.
В 2020‑ом году Казань получила статус «Города трудовой доблести». Это почётное звание РФ установлено «в целях увековечения подвига тружеников тыла во время Великой Отечественной войны 1941–1945 годов» и присваивается городам, жители которых «внесли значительный вклад в достижение Победы в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов, обеспечив бесперебойное производство военной и гражданской продукции на промышленных предприятиях, располагавшихся на территории города, и проявив при этом массовый трудовой героизм и самоотверженность». Парадоксально, что для восстановления материального памятника этому подвигу нужны всё те же героизм и самоотверженность, давно переставшие быть массовыми.

Олеся Бондаревская.
Фото: Александр Ефремов, РОМО «Отечество»