Выпускник казанского университета. Талия Хабриева

ПАПИНА ДОЧКА

1969 год. Одиннадцатилетняя девочка с замиранием сердца смотрит на человека под куполом цирка. Нет, это не воздушный гимнаст, а её отец – простой строитель.

– Во время сдачи Казанского цирка государственной комиссии, обнаружилось, что под куполом зияет дыра. На то, чтобы вызывать монтажников‐высотников или каких‐то альпинистов, просто времени не было. И вот моего папу руководство СМУ‐3, где он работал, попросило устранить дефект. Мне кажется, просто других кандидатур не было.

Всё происходило на моих глазах: его обвя- зали какой‐то верёвкой и подняли на такую высоту! Папа там каким‐то образом заделал эту дыру в небо. А когда он спустился с этой верхотуры, его в качестве поощрения пораньше отпустили с работы. И мы поехали вместе домой, – вспоминает дочь о событиях 55‐летней давности.

У неё вообще много впечатлений связано с отцом – Насыровым Яруллой Салаватовичем, участником войны, орденоносцем. Формально у него не было звания заслуженного строителя, но таким он был в глазах коллег, очень его уважающих. Он приложил руку к возведению многих значимых для города зданий – цирка, Дворца спорта, ДК химиков...

– Я на все объекты с ним ездила с малых лет. Когда мама лежала в больнице, меня дома оставить не с кем было, вот и брал с собой. Помню, лютые морозы – за 30 градусов, в школе отменяют занятия, а я с папой еду на стройку. Меня сажали на тёплый кожух двигателя автобуса и в путь. Это когда я в первом или втором классе была... – говорит с какой‐то особо трогательной интонацией Талия Ярулловна.

Из общения с ней складывается впечатление, что папа был и для неё непререкаемым авторитетом – требовательным, справедливым, с традиционными взглядами на жизнь и воспитание детей. В этом плане Талия, несомненно, папина дочка.

Студентка Талия Хабриева

НА ПЕРВЫЕ ДЖИНСЫ ЗАРАБОТАЛА САМА

«Когда у вас появились первые джинсы?» – ответ на этот вопрос у многих людей советской формации не вызывает затруднений. В ту пору обретение заветной джинсы было сродни обряду инициации и прочно запечатлевалось
в памяти.

Вот и Талия Ярулловна без труда вспоминает обстоятельства покупки. Тем более что связаны они с первой заграничной поездкой – в 70‐е годы это тоже было неординарным событием.

– Путёвкой за границу меня премировали на третьем курсе университета по линии комсомола за активную общественную работу. И, знаете, самым ярким впечатлением для меня стало не то, что я оказалась за рубежом, а море! Его я увидела впервые в двадцать лет, – делится воспоминаниями Талия Хабриева.

Премировать‐то путёвкой премировали, но выкупать её надо было самой, опять же без денег за бугор не поедешь, а ведь это возможность прикупить что‐то из дефицитного в СССР. Но у Талии уже имелись свои сбережения. Откуда? Во‐первых, он получала повышенную стипендию – 55 рублей, когда средняя зарплата в стране 60‐70 рублей, это было хорошим подспорьем семейному бюджету, во‐вторых, подрабатывала в библиотеке. Вот эти «библиотечные» деньги она и откладывала. К третьему курсу скопилось 300 рублей, все ушли на поездку в Болгарию.

Большая часть из обменянных на болгарские левы рублей пошла на покупку настоящих американских джинсов Wrangler – заветной мечты советской молодёжи. Это вам не польские Odra, индийские Miltons или болгарские «Рила» – такие, пусть с трудом, но можно было и в казанских магазинах купить. Правда, оказалось, что в Болгарии, как и в Советском Союзе, фирменных джинсов тоже не было в свободной продаже, только у так называемых фарцовщиков.

– Один из них оказался местным студентом и, как выяснилось в разговоре, этническим турком. Узнав, что я татарка, сказал: «Хорошую скидку тебе сделаю». Примерка была в подъезде какого‐то дома... В принципе, всё как у нас в то время... Но в Казани я бы на «толкучку» не решилась пойти, – признаётся собеседница.

В ЮРИСТЫ ПРИВЕЛО ЧУВСТВО СПРАВЕДЛИВОСТИ

В детстве доктор юридических наук мечтала стать врачом. Когда ты с мамой постоянно ходишь по докторам или навещаешь её в больнице, выбор такой профессии очевиден. Ведь видишь себя в будущем тем, кто сможет облегчить мамины страдания. Но после окончания начальной школы случилась история, которая очень разочаровала девочку в медицине, и с пятого класса она уже видела себя только юристом. Повлияло на этот выбор «обострённое чувство справедливости», как позже напишут в школьной характеристике, выданной для поступления в вуз.

– В какой? Тут вариантов даже не было – только Казанский государственный университет. Во-первых, там был тогда единственный в городе юрфак, во-вторых, родные никогда бы не согласились отпустить меня учиться куда-то на сторону.

В семье сильны были патриархальные традиции. Первые два курса на занятия и с них её непременно провожал-встречал старший брат Рустем. Он же, зная о мечте сестрёнки поступить в университет, ходил с ней – ещё школьницей – гулять вокруг университетских зданий... Так у девушки сформировалось впечатление, что она уже часть всего этого и пространства, и процесса, название которых втиснуто в короткую, но заветную для многих аббревиатуру – КГУ.

Оставалось лишь успешно сдать вступительные экзамены, с чем Талия справилась по всем предметам на отлично. Так что вопрос: «Поступила или нет?», который волнует большинство абитуриентов до обнародования списка зачисленных, её не терзал. Хотя конкурс на юрфак был одним из самых больших в то время – 12 человек на место. В ходу была шутка, которую приписывали тогдашнему декану факультета Виктору Павловичу Малкову, что экзамен по математике значительно уменьшит конкурс на юрфак.

ВМЕСТО ДИСКОТЕКИ – БИБЛИОТЕКИ

Когда сейчас Талию Ярулловну, бывает, спрашивают о её студенческих годах, она признаётся, что ни разу не была ни на одной студенческой дискотеке, зато много времени проводила в библиотеке. Что правда, то правда, учёбе было посвящено основное время. Да и с книгохранилищами у неё была какая-то кармическая связь: первые воспоминания – ей меньше трёх лет, и она сидит на полу между книжными полками библиотеки трамвайного депо города Казани, где тогда работала мама Фаузия Сайфутдиновна. Уже будучи студенткой, Талия стала там подрабатывать сама. Да, какие-то яркие моменты студенческой поры для домашней девочки прошли стороной. Например, такие, как День юриста на юрфаке, когда после торжественной части в стенах университета и студенты, и преподаватели выезжали на Лысую гору, гуляли там, пели песни под гитару, ночевали в палатках. Но и без этог жизнь Талии не ограничивалась одними лишь лекциями-зачётами-экзаменами, а была весьма насыщенной.

– С теплотой вспоминаю занятия в драматической студии при Казанском ТЮЗе, походы в кино, в филармонию, в театры. Кстати, билеты на концерты классической музыки были не дё- шевы, и мы не всегда их могли себе позволить. А вот сходить на спектакль в оперный театр было по карману: билет на галёрку стоил практически столько же, сколько и на вечерний сеанс в кино, – 30 копеек, – вводит в курс ценообразования 70-х годов бывшая студентка.

ГЛАВРЕД СТЕНГАЗЕТЫ

– Читали? Здорово прогульщиков пропесочили! – такие разговоры были обычным делом в дни, когда напротив дверей деканата во всю стену крепился очередной выпуск стенгазеты юрфака.

Общественная нагрузка. Куда студенту в то время без неё? Вот и для Талии нашлись дела. Главными среди них стали «Комсомольский прожектор» – приходилось отмечать прогульщиков на лекциях – и редактирование факультетской стенгазеты – ещё один анахронизм, который современные словари трактуют как вид литературно-изобразительного народного творчества. Тогда же это была единственная возможность наглядно донести до коллег злободневные проблемы коллектива. Стенная газета представляла из себя несколько, до семи, склеенных последовательно ватманов формата А1, занимавших стену всего коридора и заполненных заметками о факультетской жизни с иллюстрациями. Так что редактору часто приходилось выступать в роли и автора заметок,
и художника одновременно, благо с детства умела хорошо рисовать.

А доводилось изображать разные сюжеты, например спящих на лекциях одногруппников. Хотя некоторым из них в глубине души и сочувствовала, ведь многим из них, чтобы свести концы с концами, приходилось по ночам работать грузчиками – разгружать вагоны на станции или баржи в порту. Она и сама знала цену трудовой копейке.

ДНИ АВАНСА И ПОЛУЧКИ – ЧЁРНЫЕ ДНИ

К чему снится грязный пол? Талие Хабриевой нет нужды заглядывать в сонники, чтобы выяснить это. Знает и без того.

Как правило, первые свои деньги у молодых людей появлялись, когда они были студентами. Талия же к тому времени уже очень хорошо знала, как непросто даются трудовые рубли с копейками. Поскольку мама болела постоянно, то добытчиком в семье был только отец. Одному сложно было обеспечить все потребности, поэтому дети помогали ему как могли. Дочь с пятого класса мыла полы в конторе СМУ-3 треста «Казаньхимстрой», где работа папа. Сначала помогала маме, потом, в старших классах, надраивала их уже одна.

Больше всего на свете она тогда не любила дни получки и аванса у строителей, они вваливались в контору как были – в кирзовых сапогах, с которых летели комья грязи, и топали к кассе на первом этаже.

– Мне потом долгие годы снился сон, как я с большим трудом отмываю грязь с выщербленных каблуками половых досок, а ещё – лакированный стол главного инженера в кабинете на втором этаже, который до блеска протираю от пыли, – признаётся Талия Ярулловна.

Ещё рассказывает о ночных дежурствах с отцом всё в том же СМУ-3, где тот подрабатывал сторожем. Приходилось по очереди бдеть, какой уж тут полноценный сон? А утром прямо из строительной конторы отправляться в университет на лекции.

ПОВОРОТНЫЙ МОМЕНТ

1980 год – знаковый и для страны, впервые принимавшей Олимпийские игры, и для Талии – она с отличием оканчивает юрфак КГУ и поступает в аспирантуру. Через два года её научный руководитель, профессор Валерий Васильевич Лазарев, переезжает в Москву. Заведующий кафедрой предложил аспирантке своё научное руководство, но та отказалась от заманчивого предложения. Посчитала, что это будет непорядочно с её стороны – словно предать своего научного руководителя, и, как «декабристка», последовала за ним в Москву.

Этот момент ныне академик РАН считает переломным в своей профессиональной карьере. Кто-то тогда посчитал отказ от перспективного предложения в родном университете и отъезд, по сути в никуда, авантюрой. В столицу соискатели на научную степень слетались со всего Советского Союза, и не потеряться среди них и защититься, тем более формально оставаясь аспиранткой Казанского университета, было намного сложнее, чем дома.

В 1985 году Талия Хабриева защитила кандидатскую диссертацию во Всесоюзном научно-исследовательском институте советского законодательства, который, к слову, возглавляет в настоящее время, и называется он Институт законодательства и сравнительного правоведе- ния при Правительстве РФ.

Хотя пришло это всё много позже. Тогда же новоявленный кандидат наук вернулась на родной факультет, где преподавала 11 лет: начала работать преподавателем, затем ассистентом и доцентом кафедры государственного и международного права. И именно университетские годы сформировали её уже как учёного и как личность.

ДВА ГЛАВНЫХ УРОКА

– Безусловно, Казанский университет в первую очередь для меня это школа жизни, первый профессиональный опыт, и я счастлива, что он случился на юридическом факультете. В те годы там было целое созвездие известных, состоявшихся учёных, ярких педагогов, которые могли зажечь, повести за собой. Всё это создавало особую атмосферу в коллективе, и каждый хотел показать, что он достоин быть его частью, – признаётся сегодня Талия Ярулловна.

А ещё говорит, что усвоила с той поры два главных урока: первый – не стесняться просить помощи и совета; второй – брать на себя ответственность и никогда не подводить. А это было очень непросто, например, когда молодому ассистенту при средней нагрузке 400-600 часов приходилось вести до 1200 часов и за ту же зарплату.

Но следование этим принципам очень помогло в дальнейшем. Да и сейчас, уже, так сказать, на автомате, продолжает работать, иначе бы с теми колоссальными нагрузками, которые накладывают на нашу героиню все её многочисленные должности, ей не справиться. А ведь при всём этом надо быть и хорошим организатором, с пониманием специфики работы государственной структуры, и сохранять свой научный статус.

А когда Талие Ярулловне становится особенно тяжело, она вспоминает, как когда-то они с мамой вставали в четыре утра и шли в сад, до которого было 10 километров. Быстро собирали ягоды и возвращались обратно, чтобы успеть на занятия в университет. На дворе стоял июнь – сессионная пора. Впрочем, всех мотивирующих воспоминаний здесь не опишешь. Им пока место лишь в личной стенгазете академика Хабриевой.