Дом купца Даутова в Большой Атне

Краеведческий музей Большой Атни прописался в очень историческом месте – доме купца Даутова. Музей ещё не открыт для массовых посеще­ний, может быть, поэтому выглядит самым что ни на есть… настоящим – овеянным духом старины, звенящим в тишине щемящими нотками носталь­гии по навсегда ушедшему прошлому и почитающим всяк сюда входящего личным присутствием матушки-исто­рии, с которой можно в любом месте столкнуться и к ней прикоснуться… Никаких интерактивных супернов­шеств, пластиковых витрин, стеклян­ных колпаков, никакой современности и приукрашенности – всё натуральное, тех времён и от тех людей, которые среди этих вещей жили-были, работа­ли-творили… И которые превратились в маленькие атнинские, почти забы­тые истории, поселившиеся в усадьбе купца Даутова.

 
 

Отец уходил по своим делам, а маленький Апуш** оставался у лавки пекаря Хакима и уго­щался очень вкусным хлебом.
 
ИСТОРИЯ № 1
ЛАВКА ХАКИМА
– В дом мы заходим с чёрно­го хода, – начинает экскурсию по владениям купца Гатауллы Даутова директор музея Эль­мира Гилазова. – На первом этаже – так называемая чёрная изба. Здесь раньше были под­собные помещения, кладовые, чулан, а сейчас расположился… рынок. Знаменитый «Этнэ база­ры»*.
На прилавках выставлены това­ры: ичиги – знаменитые татарские сапожки с орнаментом, глиня­ные горшки, керосиновые лампы, пёстрые отрезы тканей, круглые баранки на верёвочке…
– Сюда приезжали торговать купцы из Казани, других городов, – продолжает Эльмира Махмутовна.
* Атнинский рынок
– Рынок работал каждую субботу и про­существовал до 70‑х годов прошлого века. Даже Габдулла Тукай, вспоминая как жил в Кырлае у приёмного отца –крестьянина Сагди, писал потом в своих записках «Исемдэ калганнар»: «Летом, когда отец ехал на рынок, он брал меня с собой». Отец уходил по своим делам, а маленький Апуш** оставался у лавки пекаря Хакима, приезжавшего на базар из деревни Коморгузя, и угощался очень вкусным хлебом.
Про знаменитого земляка атнинцы могут говорить часами. Вот и сейчас Эльмира Махмутовна вспомнила, что не только детство Тукая связано с Атнёй.
– В 1907 году он приехал сюда про­ходить медкомиссию перед военной службой. В Большой Атне было здание волостного управления – там прохо­дил отбор призывников. Поэтому у нас многие организации носят имя Габдул­лы Тукая. Село Кушлавыч тогда входило в Большеменгерскую волость, тогда ещё не было Атнинского района, но оно было на нашей территории. Сейчас Кушлавыч – это Арский район, и арчане Тукая тоже своим считают. Но он наш!
ИСТОРИЯ № 2АТНИНСКИЙ ПУХОВЫЙ ПЛАТОК
Оставив «пекарю Хакиму» свежий номер журнала «Татарстан», отправ­ляемся в следующие «залы», которые рассказывают о «ремёслах нашего края». В одном маленьком чуланчике узна­ём , чем занимались предки атнинцев. Мужчины изготавливали рогожу, плели лапти, делали шляпы, валяли валенки…
– Валенки в селе Малая Атня до сих пор делают ручным способом, – ком­ментирует экскурсовод, – и мы повора­чиваем на «женскую» сторону.
Ткачество, вышивка, вязание… Ве­сёлые узоры радуют глаз.
– У нас очень много рукодельниц, ко­торые до сих пор вяжут шали. Слыша­ли про оренбургский пуховый платок? Так вот, самые что ни на есть «оренбург­ские» у нас! Даже лучше.
В одной из кладовок, как продолже­ние рынка, расположилась лавка: утюги, посуда, самовары, часы – их тут целая коллекция, пахталки-маслобойки – та­кие вещи были в каждом доме. И почти из каждого дома принесли атнинцы в музей вещи своих бабушек и дедушек.


ИСТОРИЯ № 3 СЕКРЕТЫ ТАТАРСКОЙ ИЗБЫ
На пороге следующего «зала» нас встречает петух. Почти как настоя­щий. Осторожно обходим воинственно настроенную птицу – и вот уж мы в та­тарской избе. Нас сразу же встречают сэке (нары), приглашают присесть, отдохнуть с дороги.
– В каждом татарском доме присут­ствовали сэке, – рассказывает Эльмира Махмутовна. – На сэке обычно и спали, и сидели, и рукоделием занимались, и чай пили, и ужинали, и обедали… Во время сна сэке отгораживались за­навеской – чаршау. Очень популярное и удобное место. Даже если в доме был стол, на нём только посуду хранили, не ели. Печка занимала в доме централь­ное место. В татарской печи обязательно был котёл – в нём и воду грели, и еду готовили. Возле печи – самовар, уголь, ухват, сковородник… Молоко хранили в глиняных горшочках, а сахар кололи вот таким вот приспособлением.
А это детские вещи: люлька – бишек и прообраз нынешних ходунков – чигар.
 

– Это ручка от ручной пилы. Этим приспо­соблением брёвна делили на доски, – объясняет Эльмира Махмутовна.
 


ИСТОРИЯ № 4 ТАЙНЫ ТАТАРСКОГО ДВОРА
Эльмира Махмутовна, выведя нас на «дворовую территорию», по­казывает ещё много интересных и ди­ковинных предметов. Санки, коляски, коромысла, хитроумное приспособле­ние для изготовления кирпичей…
– Как вы думаете, что это такое? – хи­тро прищуривается она, демонстрируя нам что‑то похожее на средневековый пыточный инструмент…
– Гильотина! – радостно выкрики­ваем хором.
– А вот и нет! – смеётся экскур­совод. – Это ручка от ручной пилы. Этим приспособлением брёвна делили на доски. Мы тоже сразу сообразить не могли – как это получается? Один человек подарил эту диковину музею и объяснил принцип работы. Вы только вообразите, какими богатырями были атнинские мужчины! Брёвна распи­ливали вдоль вручную! Ровненько! Ничего электрического не было и в по­мине, никаких электропил, дрелей, шуруповёртов…
Подивившись силе и смекалке атнин­ских крестьян, поднимаемся на второй этаж – в жилые покои семьи купца.
ИСТОРИЯ № 5 КУПЕЧЕСКАЯ ДОЛЯ
– Этаж делился на мужскую и жен­скую половины, – указывает направле­ния наш экскурсовод. – Средняя часть – неотапливаемая – это сени.
Гатаулла Даутов дважды был женат. У первой жены не было детей, и он решил взять вторую. За юную кра­савицу из Менгера заплатил купец калым в пять тысяч рублей. В те вре­мена это была огромная сумма, про­стые люди могли выделить на калым максимум 100–200 рублей. Но Дау­тов был одним из четырёх атнинских миллионеров и мог себе это позво­лить. Прямо во дворе усадьбы у него был свой магазин (здание прекрасно сохранилось), где он торговал бака­леей и мануфактурой. Конные обозы с товарами тянулись аж до соседней деревни Шеканясь…
Но, несмотря на все его миллионы и большой калым, вторая жена тоже не смогла подарить купцу наследников.
Данная информация заставляет всех присутствующих призадуматься. Уже не в первый раз слышим мы по­добные истории про отсутствие наслед­ников у богатых и обожаемых народом купцов (а Даутов был именно такой – щедрый меценат и благотворитель. Часть прибыли всегда раздавал бед­някам. У него было два колодца, один во дворе, второй – перед домом, и им свободно пользовалось местное населе­ние). Не было детей у четы дворян Мо­лоствовых, чей дом-музей, хранящий романтическую историю их жизни, находится в Долгой Поляне Тетюш­ского района. Не было наследников и у чистопольского купца Василия Льво­вича Челышева, подарившего городу бесплатный водопровод, больничный корпус, женскую гимназию… Может, история именно так берегла эти семьи от грядущей революции, которая не по­щадила бы купеческих и дворянских отпрысков, несмотря на все добрые дела их родителей…
– Его как кулака раскулачили. Хотели расстрелять, – продолжает Эльмира Махмутовна. – Но местное население не позволило. Тогда Даутова повезли в тюрьму и, видимо, по пути всё‑таки расстреляли. Сказали потом, что от сер­дечного приступа он умер в дороге… Ему 64 года было. Жену купца – ту са­мую молодую из Менгера – крестьяне переодели мужчиной, увезли ночью на лошади, спрятали где-то, чтобы спа­сти от расстрела. Вот такая незавидная судьба. Сейчас мы пишем родословную Гатауллы Даутова. У него ведь сестра была, которая 16 детей родила. Име­на четырёх мы уже разыскали, судьбы проследили…
ИСТОРИЯ № 6 КАЛА ТАУ
– Второй этаж музея – на стадии проектирования, – отойдя от груст­ных раздумий, рассказывает Эльмира Махмутовна. – Это «зал Кала Тау» (в переводе с тюркского – Крепость-гора, Город-гора). Самое древнее и святое место в Атнинском районе – Айши­язское городище. На горе была кре­пость, учёные обнаружили её останки. Там есть кладбище ханов – три над­гробных камня сохранилось, они да­тируются X веком.
До сих пор в первую пятницу июня там проходит Элэшэ бэйрэм – празд­ник Аляше. Народ собирается на горе Кала Тау, молится за упокой душ умер­ших. Праздник старинный, уникаль­ный, его больше нигде не отмечают, только здесь.
ИСТОРИЯ № 7
ЛЕГЕНДАРНЫЕ МЕЧЕТИ
«Зал исламской религии» рассказы­вает о непростых судьбах мечетей Ат­нинского района. В селе Нижняя Береске сохранилась первая соборная камен­ная мечеть 1769 года, сейчас там идут реставрационные работы. Она была построена по указу Екатерины Вто­рой. Когда императрица приезжала в Казань, атнинский купец Ибрагим Бурнаев был на приёме в её честь и об­ратился к ней с просьбой разрешить построить мечеть. На том приёме были менгерские и казанские купцы. Екатерина подписала указ о строитель­стве каменных мечетей. После чего в Казани в 1771 году появилась мечеть Марджани. Но Ибрагим Бурнаев успел построить мечеть раньше, в 1769 году! Отец и дед Марджани учились в медресе при этой мечети.
– А Шигабутдин Марджани – тоже уроженец Атнинского района.Он ро­дился в деревне Епанчино – в прошлом году мы отмечали 200‑летие со дня
его рождения. Все великие люди – наши, атнинцы! – не устаёт повторять Эльмира Махмутовна и продолжает: – Ещё одна уникальная мечеть есть в деревне Ниж­ний Куюк, она с двумя минаретами. «Куюк» переводится как «сгоревший». Есть такая легенда: в этой деревне всё время случались пожары. Сельчане спросили у Всевышнего, что им нужно сделать, чтобы пожары прекратились. Им был дан ответ: «Если вы построите мечеть с двумя минаретами, то пожары прекратятся». Сказано – сделано. Ме­четь построили, пожары прекратились. Эта мечеть до сих пор действующая. А мечеть в деревне Мокше – единствен­ная сохранившая свой минарет в 30‑е годы, когда храмы повсеместно разру­шали... Вот такие легендарные мечети у нас в Атнинском районе!
ИСТОРИЯ № 8
БЕЛАЯ СТОРОНА, ГОЛУБАЯ КРОВЬ
От ислама плавно переходим к ис­кусству – в «зал искусств». Район богат на известных писателей, музыкантов, артистов. Атнинский государственный драмтеатр отметил столетний юби­лей в 2018 году. Год театра открывали именно здесь.
– Атнинский район называют «ак як» – белая сторона, – говорит Эльмира Махмутовна. – На этой земле родилось очень много представителей искус­ства, просветительства. В театре Камала много артистов – уроженцев села Бере­ске. Марджани здесь родился… Это о многом говорит. «Белая сторона» – это, если перевести на русский, как «голубая кровь» получается.
Ещё в музее планируется открыть зал славы, где расскажут о подвигах одно­сельчан во время Гражданской, Вели­кой Отечественной, Афганской войны, чеченского вооружённого конфликта. Но пока в будущем зале славы – зимний сад, потому что…
– ...Потому что пока у нас проблемы со зданием. Балки прогибаются, лест­ницы шатаются… Надо всё укреплять и реставрировать. Большие группы туристов сюда водить опасно, мало ли что… В советский период жилой дом использовался как коммунальное жильё. Потом здесь был военкомат, за­тем общежитие. Сами понимаете, не са­мые бережливые и аккуратные жильцы обитали. В 1994 году начали реставри­ровать здание, с 2010 года территорию усадьбы отдали под фонды Атнинского районного краеведческого музея.
ИСТОРИЯ № 9 НАСТОЯЩЕЕ ПРОШЛОЕ
Осторожно ступая по скрипучим сту­пенькам, поднимаемся на третий этаж.
– Это комната для девушек. Гатаулла Даутов взял на воспитание дочь своего родственника. Она жила здесь – в са­мой светлой и самой тёплой комна­те, – продолжает экскурсию дирек­тор музея. – А ещё для ДУМ РТ здесь фильм «Марджани» снимали. Потому что тут всё настоящее. Сам дом – па­мятник. Можно даже не расставлять какие‑то экспонаты, а просто по дому вести экскурсии. Историй и подроб­ностей хватает. Таких деревянных домов на территории Татарстана больше не сохранилось. Чувствуется дух старины, он здесь витает, несмотря на коммуналку, общежитие, военко­мат… Такая архитектура была тради­ционной на территории Заказанья, таких домов было много. Но в 1931‑м случился большой пожар и половина Атни сгорела.Уцелел дом купца Баки­рова 1838 года постройки, он гораздо больше, но в более плачевном состо­янии. Как и дом Вали‑бая – памятник XIX века, верхняя деревянная часть которого сгорела в 2013 году, оста­лась только нижняя каменная. Ещё под современным сайдингом прячется в центре Атни здание аптеки 1886 года, но в нём сейчас вряд ли кто узнает памятник истории.
Наше население ждёт не дождётся, когда мы откроемся. И нам не нужны никакие интерактивные игры, чтобы завлечь народ. Мне кажется, что но­воделы в музеях – это неинтересно. Когда разрабатывали проект музея, я сразу сказала: только не пласти­ковые витрины! Как можно в такой дом пластиковую витрину засунуть?! Это убийство истории. Это не исто­рия будет совсем, а всего лишь гад­жеты – они у всех на руках, ими не удивишь. Да, наверное, интерактивное табло – это удобно: можно потыкать пальчиком и что‑то там посмотреть, приблизить. Зачем ради этого идти в музей? Сиди дома и тыкай. Но не получится связи со стариной, кото­рая всегда удивляет. Мы в этом доме в настоящее Прошлое погружаемся –все, без остатка. Хочется сохранить это место и эти ощущения, чтобы знали и чтобы помнили.
 
Фото: Александр Гайнутдинов