Кинобум в Татарстане. Продолжение следует?

Фестиваль мусульманского кино в Казани давно объединил не только страны исламского мира, но также кинематографистов Европы и США. Для нашего же, татарстанского, кино это событие – ещё и ежегодная проверка на состоятельность. Прошло ли оно тест нынешнего кинофорума?
 «МНЕ ПРОСТО НРАВИТСЯ ТВОРИТЬ»
В его руке баллончик с краской. Чёрные брызги заливают белый фон. «Зачем я это делаю?» – спра­шивает искажённый закадровый голос. И тут же отвечает: «Честно, я думаю, мне просто нравится тво­рить…» Всего за три минуты нам по­казывают удивительную историю о том, как уличный художник дарит городу свои необычные произве­дения искусства, а именно… урны для мусора! Последние кадры: ка­мера скользит по крышам Казани, на одной из них стоит человек. Си­люсь разглядеть лицо, а это – маска. «Меня зовут Алёша», – говорит она. Интрига осталась, занавес.
Лично для меня фильм «Зачем я это делаю» стал самым удивитель­ным, если не сказать неожиданным, призёром XIV Международного фестиваля мусульманского кино. Картина получила награду как луч­ший документальный националь­ный фильм. Но как вписывается эта милая хохма про художника в концепцию форума? Только тем, что сделана в Татарстане.
По стойкому убеждению про­граммного директора фестиваля Сергея Лаврентьева, все фильмы, произведённые в республике, обя­зательно должны быть показаны на казанском кинофесте. Только так, причём мягко и без принуж­дения, мы можем заставить вра­щаться маховик кинопроизводства. Четырнадцатый год существования фестиваля показал: эта стратегия работает.
Нынешней осенью Татарстан заявил на фестиваль почти сорок кинокартин! Шестнадцать из них вошли в конкурсную программу. За победу в главных номинациях боролся полнометражный игровой фильм «Мулла», созданный в режис­сёрском тандеме Рамилем Фазли­евым и Амиром Галиаскаровым. Короткометражная лента «Отчий дом» Амира Галиаскарова и Насура Юрушбаева вошла в номинацию «Россия молодая». Четырнадцать фильмов совершенно разных фор­матов и жанров были объединены в единый национальный конкурс. Ещё порядка двух десятков лент были показаны в рамках внекон­курсных секций фестиваля. Но и это не всё. Проект «Казанские пре­мьеры» презентовал зрителям фе­стиваля ряд только что созданных картин, многие из которых пока ещё находятся на конечной стадии производства, так называемого постпродакшена. Это те ленты, ко­торые нам посчастливится увидеть в самое ближайшее время: «Упёр­тый/Кире», «Остазбикэ», «Апипа», «Водяная» и другие.
– Многие вам позавидуют. У вас не работа – мечта! – приветствую я Сергея Лаврентьева. Обычно ав­торитетному российскому киноведу и критику приходится отсматривать по несколько фильмов в день.
– Приведите их ко мне, посмо­трим парочку, а затем обсудим, если силы останутся, – тут же парирует он.
– Среди татарстанских много таких?
– Нет, не много. Мы отклонили со­всем уж неудачные, но если картина относительно собрана, мы её обяза­тельно брали. Радует, что большая часть этих лент были сняты профес­сионально. К счастью, уже появи­лось понимание сути самого жанра. Например, раньше довольно часто татарстанские режиссёры под видом документального кино предлагали то, что на самом деле являло собой телерепортажи. Сегодня этого го­раздо меньше.
ТАЙНЫЕ СВЯЗИ
– Такого муллу – молодого и влю­блённого – мне ещё не доводилось видеть в кино! – восторгается кто‑то из зрителей. – Он играет в футбол с детьми, с ним хочется пошутить и посмеяться, он… жизненный!
 
Мне кажется, для восточной ки­нематографии это новое явление.
Фильм «Мулла» на фестивале му­сульманского кино собрал два ки­нозала. Столько же собрала встреча с его создателями. Вместе с ними на сцену вышел и Марат Башаров, которому в фильме досталась эпи­зодическая роль.
– В картину попал по блату, – тут же шутит он. – А если честно, согласился сразу – давно мечтал сняться в татарстанском кино. У меня было всего два съёмочных дня. Так получилось, что именно сегодня, вместе с вами, мне удалось увидеть этот гениальный финал. Кто‑то из зрителей в зале плакал. Я надеюсь, что после этого фильма люди пойдут в мечети и поменяют своё отношение к вере.
К слову, привлечение столичной звезды в местное кино – ход се­годня довольно популярный. Так, Камиль Ларин снялся в картине «Кире», а Владимир Вдовиченков – в «Байгале». Громкие имена спо­собствуют продвижению фильма. Вместе с тем отрадно отмечать, когда игра наших татарстанских актёров остаётся не оттенённой этой славой. Не могу пока судить о других фильмах, но в «Мулле», на мой взгляд, произошло именно так. Рамилю Фазлиеву – режиссёру и исполнителю главной роли – уда­лось создать очень тонкий образ. Его мулла – прежде всего человек. Который позволяет себе сомне­ваться, но не позволяет прекра­щать поиски истины. «Ты веришь в бога?» – спрашивает его Налима. На этот вопрос у него нет прямого ответа. Вместе с тем он продолжает верить в людей, и это, как мне ка­жется, в его миссии главное.
То, что татарстанский кинема­тограф развивается, очевидно даже для обычного зрителя, ведь на его поприще появляются такие серьёзные заявки. Сергей Лав­рентьев из года в год не устаёт повторять, что сам факт нали­чия фестиваля способствует этому развитию. Даже если напрямую таких связей нет.
– Существуют фестивали, у ко­торых есть собственные фонды – они могут финансировать кино. В Казани такого нет. Но здесь есть некое «бурление», когда на между­народный фестиваль приезжают люди со всего мира – это стимули­рует! Я бы погрешил против исти­ны, если бы сказал, что все высоты уже достигнуты. Совсем нет! Но есть четыре полнометражные картины – и это уже не художественная само­деятельность, а настоящее кино, без всяких скидок на то, что сделано оно не в Москве или Питере.
Кстати, со своим татарстанским фаворитом – фильмом «Байгал» – Лаврентьев познакомился во время работы на открытом российском кинофестивале «Кинотавр».
– Пожалейте меня – мне при­шлось посмотреть 81 российский фильм! – восклицает он. – Одной из пяти картин, после которых не хотелось разбить экран, стал «Байгал». На мой взгляд, это хоро­шая лента. Причём именно татар­станская. Сюжет мог происходить где угодно – хоть в Люксембурге, хоть в Улан-Баторе – он абсолют­но интернациональный. Но вот его подача! Поначалу смотришь и думаешь: «Что-то как‑то медлен­но…» Но этот темп завораживает, и ты начинаешь понимать, что это и есть самое главное в картине. Фильм получился восточно-ме­дитативным. Но не нарочитым, а словно выросшим из этой земли.
На фестивале мусульманского кино «Байгал» не попал в кон­курсную программу, он вошёл в программу спецпоказов. Но свои лавры картина в сентябре всё же получила, правда, в Анапе, на фе­стивале «Киношок». В конкурсе полнометражных фильмов ей был вручен специальный диплом Боль­шого жюри «За бережное отноше­ние к национальным традициям».
У «Байгала» есть потенциал в прокате, считает Лаврентьев. Фильм «Мулла», взявший в Казани один из главных призов – за режис­суру, также готовится выйти на ши­рокий экран. Миляуша Айтуганова является продюсером обеих лент (а в «Байгале» ещё и сыграла одну из ролей). По её словам, в первую очередь «Муллу» планируют про­катить в кинотеатрах Татарстана, Башкортостана и местах локаль­ного проживания татар.
– Пробиться в кинотеатры труд­но, когда там блокбастеры, – гово­рит она. – Но мы это сделаем, и, дай бог, в широком прокате вы этот фильм увидите. Примерно в конце октября или в ноябре.
Каков будет конечный итог этого мероприятия, прогнозировать пока трудно, но, к счастью, мы можем оглянуться на опыт других нацио­нальных республик. Тех же якутов. В среднем экономика кино там не­когда была следующая: примерно двести тысяч долларов стоило со­здание картины, четыреста тысяч она собирала в местных кинотеа­трах. А далее начинались чистые прибыли, заработанные на теле­видении и в интернете.
К слову, бюджеты двух крупных татарстанских картин – «Муллы» и «Байгала» – по российским мер­кам, совсем небольшие и вполне сопоставимы с якутскими. Будем надеяться, что и перспектива оку­паемости этих лент будет столь же радужной. Так что призываем татарстанцев поддержать родной кинематограф в самом прямом смысле – оплаченным билетом на киносеанс.
– Радует, что у Президента Татар­стана есть понимание, что поддер­живать нужно не только бизнес, но и культуру, – добавляет к этому Сергей Лаврентьев. – Видел в титрах неко­торых ваших фильмов, что сняты они при поддержке Рустама Мин­ниханова. Если всё так будет про­должаться, Татарстан без хорошего кино не останется.
Кстати, несколько лет назад многие деятели культуры говори­ли о необходимости создания соб­ственной киностудии. Но за все эти годы от этих слов к делу никто так и не перешёл. Впрочем, как считает наш эксперт, эту мысль необходимо корректировать. По существу, время больших студий постепенно прохо­дит. Сегодня, чтобы снять хороший фильм, вовсе не нужно всего того нагромождения, без которого было трудно обойтись лет десять назад. Собственно, некоторые сегодняш­ние татарстанские премьеры – тому доказательство.
ВОЛШЕБСТВО ПОМОЖЕТ!
«Мы планируем на нашем фе­стивале расширить номинацию фильмов для детей. Поскольку в России эта проблема сейчас очень актуальна, я думаю, что создание детского кино должно стать одной из приоритетных задач для кино­производителей нашей страны». Эти слова и обещания принадлежат Миляуше Айтугановой, которая является также руководителем «Татаркино» – пожалуй, главной кинокомпании республики.
– Конечно, детское кино на фе­стивале – вещь пока не конкурс­ная, – предполагает Сергей Лаврен­тьев. Вместе с тем программный директор не предвидит сложностей с отбором фильмов в эту секцию. По его словам, много картин се­годня создаётся в Объединённых Арабских Эмиратах, Иране… Сло­вом, там, где есть деньги. Ведь снимать детское кино затратно – волшебство стоит дорого. В то же время секция эта необходима – несмотря на цифровую эпоху, дети не должны жить без сказок!
В Татарстане первой ласточкой детского кинематографа стала полнометражная лента «Водяная», созданная режиссёром Алексеем Барыкиным. На фестивале мусуль­манского кино состоялась презен­тация этого проекта. «Мы сняли первый татарстанский блокбастер со спецэффектами!» – обратился к зрителям режиссёр.
По мнению Сергея Лаврентьева, «Водяная» – это татарстанская по­пытка, поэтому она заслуживает всяческого поощрения, но о круп­ной удаче пока говорить сложно. И вместе с тем её обязательно нуж­но прокатывать! Анализировать, как она будет смотреться в нашей республике, а как – за её преде­лами.
– Вне Татарстана у картины даже больше шансов в прокате – такое моё предчувствие, – говорит Сергей Александрович. – Ведь такая при­вычная для вас татарская деревня является чем‑то совершенно необычным для девчонки из Томска или мальчишки из Омска. Для них это будет увеличивать ощущение экзотичности. Только нужно гра­мотно организовывать прокат.
«Водяная» выйдет на российские экраны осенью этого года или вес­ной следующего. Её увидят зрители от Калининграда и до Владивосто­ка. По мнению создателей, картина должна быть интересна зрителю от двенадцати и старше – каждый в ней найдёт что‑то своё. К сло­ву, быть первым Барыкину уже не впервой. Именно он запустил на широкие экраны комедию «Се­мейные хлопоты». Фильм продер­жался в татарстанских кинозалах пять уикендов. Окупить его только за счёт местного проката не уда­лось, но это и не страшно, считает режиссёр, поскольку современные картины окупают таким образом только часть бюджета.
О ШЕРШАВОСТИ ТОНКИХ МАТЕРИЙ
В этом году, как шутили некото­рые, на казанском кинофесте чи­новников было едва ли не больше режиссёров. Впрочем, объяснение этому нашлось: в рамках события прошёл Форум директоров между­народных фестивалей. Надо ска­зать, впервые. По словам Миляуши Айтугановой, форум директоров – это такая новая форма работы.
– Идея пришла в прошлом году, когда мы пообщались с руководи­телями нескольких кинофестива­лей и поняли, что нам не хватало взаимного общения, площадки для обмена мнениями и фести­вальным опытом, – сказала она.
В итоге за дни форума дирекцией казанского феста было подписано множество соглашений с другими кинофестивалями. Арабским и евро­пейским в Шарм-эль-Шейхе, казах­станским «Евразия», итальянским религиозного кино, документально­го кино «Тюркский мир» и многими другими. Стоит ли этому радоваться? Покажет время. Хорошо, если эти со­глашения найдут свою практическую реализацию. По словам того же Лав­рентьева, в мировой практике такое случается нечасто.
Надо сказать, что форум директо­ров стал не главным международ­ным рекордом фестиваля. Статистика его заявок приблизилась к тысячи, охватив таким образом практически весь земной шар. Правда, программ­ный директор фестиваля восторгов по этому поводу не разделяет. Аргу­ментация следующая: сегодня, что­бы снять более‑менее приличный фильм, кроме камеры практически ничего не нужно. Разве что талант! Но, как показывает практика, это слу­чается один раз на тысячу. И выходит, что эти 999 фильмов в прокат, ко­нечно, никто не возьмёт. Остаются только фестивали!
– Есть специальные фирмы, кото­рые занимаются отправкой филь­мов на фестивали, – рассказывает Лаврентьев. – О чём думают они, когда направляют на фестиваль му­сульманского кино картину по мо­тивам произведения Куприна «Яма», действие которой происходит в пу­бличном доме, в наши дни?! Вот так и получается, когда из 967 заявок 902 отклонены. Надо вообще потише ими восторгаться, потому что карти­ны знаменитых фестивалей отбира­ются совсем не по заявкам – отбор­щики ищут их по всему миру. Я давно к этому призываю.
По словам киноведа, нам ещё нуж­но прийти к пониманию, что есть кинофестиваль. А это – материя тонкая. Вот, например, татарстан­ский фильм «Мулла», претендую­щий на приз в главной номинации, по идее, должен был стать открыти­ем именно казанского кинофорума. А стал открытием… оренбургско­го. На фестивале «Восток&Запад. Классика и Авангард» он взял сразу два приза – «Лучший фильм» и «Луч­ший актёр» (им стал Рамиль Фазлиев за роль муллы).
– Я с большим удивлением узнал об этом, – вздыхает Сергей Лаврен­тьев. – Татарстанским кинемато­графистам нужно свой фестиваль взращивать! И это для него невер­ный пиар-ход. Они считают, что та­ким образом «пошумели». Вот если бы в Венеции, то пошумели, а так, при всём моём уважении к орен­бургскому фестивалю, – нет. Другой момент. Многие организаторы рос­сийских фестивалей почему-то до сих пор считают, что главное на фестива­ле – это красная дорожка и его цере­монии. Поэтому открытие и закрытие у нас длится по три часа – такого ни­где в мире нет! Или на сцену выходит Марат Башаров и обращается к жюри, мол, я тут в фильме снялся, вы уж это примите во внимание… Какой бы звездой он ни был, так шутить нельзя. Вы можете себе представить подобное выступление Джоната­на Риз Майерса в Венеции? Всё‑та­ки нам заранее нужно продумывать многие вещи. Да, это нюансы, но из них и складывается то, чем так сла­вятся знаменитые фестивали мира.
ТАТАРСТАНСКИЙ ФЕНОМЕН
Всего пару лет назад мы с Сер­геем Лаврентьевым вот так же об­суждали проблемы и достижения национального кинематографа. Тог­да известный киновед с упоением рассказывал о якутском феноме­не – Республика Саха была лиде­ром национального кино в России. Впрочем, говорил он и о феномене татарстанском. То, что происходило с нашим кинематографом, вызывало у него недоумение: привыкшая быть в лидерах республика в области кино явно пасовала.
– Что‑то изменилось с тех пор? – спрашиваю я его сегодня, подыто­живая нашу беседу.
– Наконец-то татарстанское кино… появилось! Речь идёт уже не только об отдельных короткометражках, но и о больших полнометражных картинах. «Мулла», «Байгал», «Во­дяная», «Яу»… И это уже не художе­ственная самодеятельность, а на­стоящее кино.
Изменилось и то место, которое сегодня занимает республиканский кинематограф в стране, считает кинокритик. Если якутский кине­матограф всё же замрёт (а тенден­ция к этому сегодня наблюдается), Татарстан останется практически единственным, где кино развивается последовательно – такого поступа­тельного движения вперёд в других регионах нет.
– Буряты и чуваши снимают боль­шие картины, но пока их работы несопоставимы с тем, что пред­лагают татарстанские режиссёры. Хакасы снимают мало, у башкир есть неплохие фильмы, но только короткие, у марийцев и мордовцев вообще практически ничего нет... А вот татарстанский кинематограф, наконец-то, стал сопоставим с тем местом, которое сегодня занима­ет в России сама республика. Ваше кино стало видно! И вам уже есть, чем гордиться.
– Давайте проведём параллели с ребёнком, – прошу я Сергея Лав­рентьева. – Как считаете, татарстан­ский кинематограф сегодня – мла­денец или уже подросток?
– Думаю, ученик младших классов, лет десяти, – смеётся он. – Инте­ресный возраст. Обещающий и та­лантливый. Очень любопытно на­блюдать, что же с ним станет? А всё, что угодно! Может, добьётся больших успехов, а может, пойдёт по кривой дорожке, попадёт под дурное влия­ние... Мы замерли в ожидании. Через год или два будет видно!