Когда улыбается счастье

Халим Залялов родился в 1940 году в дерев­не Большой Салтан Рыбно-Слободского рай­она. С 1965 года актёр Татарского академи­ческого театра имени Г. Камала. В 1992 году был удостоен звания «Народный артист РТ». В 2015 году награждён орденом «За заслуги перед Республикой Татарстан».
«Внешностью ты – не Аполлон и ростом не вышел. А значит, будь смелее!» – такие наставления ещё в юности получил блистательный актёр Театра Камала Халим Залялов. Результатом его смелости стали десятки ярких образов на сцене, в кино, на телевидении и радио, а также стихи и переводы классиков.
КУЛЬБИТЫ НА СЦЕНЕ
Как-то я удостоился сравнения с артистом театра Мейерхольда. А случилось это при весьма трагических обстоятельствах. Помню, задел палец гвоздём. Через пару дней он так распух, что врач решил его удалить. «Вы что? – умолял я его. – Нельзя мне без пальца!» Взял он скальпель, резанул, вычистил – словом, сумел сохранить. И вот я с этим огромным забинтованным пальцем пришёл в театр. А к нам критик московский приехал. «Давайте мы вам «Диляфруз» покажем», – предложила Рашида Зиганшина (она тогда директором была). Пришлось мне играть. А по сценарию я там на турнике качаюсь и пою. Как быть? Эх, думаю, была не была! Сжал зубы, схватился за турник… в общем, сыграл как мог. Критик остался очень доволен. Я скажу так: все роли мне дороги, но Шакур из «Диляфруз» – мой конёк. Я его играл 600 раз! А когда моё 50‑летие отмечали, кто‑то предложил в 601-й. И сыграли! Я и тогда пел, и на турнике кувыркался.

ОНИ НЕ ВЕРНУЛИСЬ…
Несмотря на войну, у меня было детство. Были в нём и смех, и счастье. Скажу так: семь братьев – это коллек­тив! Вот мы сидим за деревенским столом, хулиганим. «Не шумите!» – строго поднимает половник старший Махмут абый. В 44‑м ему исполнилось восемнадцать. Помню, как спрыгнул он с телеги, что остановилась возле дома. Подошёл к воротам, обхватил столб руками, замер… Так уходил на войну.
Но ещё раньше брата ушёл воевать отец. На прощание наставлял маму: «Мы победим и через месяц вернёмся! Но ты, на всякий случай, корову не продавай». Если есть в доме молоко, значит, и дети с голода не умрут. Он попал в учебный лагерь Суслонгер, что в марийских лесах. Страшное место! Вот туда, навестить его, – в сорок градусов мороза, с литром спирта и двумя буханками хлеба – поехала мама. Как могла решиться на такое? Я называю это героизмом.
Спустя много лет я нашёл тетради отца. В них кал­лиграфическим почерком были записаны баиты. Отец был образованным человеком – хорошо знал арабский, самостоятельно освоил кириллицу. Шесть пудов веса в нём было и широкая душа! Над папиными тетрадями плакали молодые деревенские вдовушки, когда собирались у нас зимними вечерами. Мама читала им эти сказания. А я бережно храню их до сих пор.
Отец не вернулся – ни через месяц, ни после войны. Погиб под Ленинградом. Махмут абый сгорел в танке. Вырастила нас мама – в любви и строгости. Была она ма­ленькая, красивая, но очень боевая! И хотя поведение моё хромало, учился я неплохо – десятый класс окончил с серебряной медалью. Школа у нас была большая: народу – как на Сабантуе! Единственная татарская на весь Рыбно-Слободский район. Учились в ней и дети, и те, кто вернулся с войны. Сегодня же в нашей школе от силы пятнадцать учеников наберётся…
ВЗЯЛ НЕ РОСТОМ, А СМЕЛОСТЬЮ!
Работа на комбинате «Татваленок», скажу я вам, была не из лёгких. Запах, пар! Но платили нормально. Я устро­ился туда, когда перевёлся на заочное отделение сель­хозинститута. Ну не лежала у меня душа учиться на ме­ханика! При комбинате был клуб имени Вахитова, и я активно участвовал в самодеятельности. Даже на улице узнавали – настоящий народный артист! Руководитель клуба Масгут Имашев меня очень поддерживал.
Как-то на два месяца вместе с однокурсниками уехал покорять целину. Возвращаюсь, а дома записка: в Ка­зани открывается театральное училище! Это Имашев велел передать. Перед вступительными экзаменами наставлял: «Внешностью ты – не Аполлон и ростом не вышел. А значит, будь смелее!»
На первый тур я почти опоздал. Прибежал после работы самый последний. За длинным столом сидят Шаукат Биктимиров, Рафкат Бикчантаев… Председатель жюри Ширияздан  Сарымсаков уже складывает вещи, на меня даже не смотрит. «Что готовил?» – спрашивает между делом. «Рассказ Хади Такташа», – отвечаю и как начал читать! Да с напором, как Масгут абый велел. Сарымсаков даже замер.
На второй тур также самый последний прибежал. Встретили уже по-другому. В конце экзамена стали задавать вопросы, мол, где работаю, сколько получаю. Сарымсаков говорит: «Мы столько не платим». А я ему: «Ширияз абый, я же не из‑за денег пришёл». Взяли без третьего тура.
Прибежал домой, кричу брату: «Вынимай, что там с праздников осталось, – я в театральное поступил!» А он ещё громче: «Мама! Он из института ушёл!» Стали меня всей семьёй ругать. А я смеюсь. «Бесполезно, мама. Пропал наш Халим», – только и сказал брат.
СЫГРАЕМ НА ПАРУ!
В спектакле «Рахим итегез» Рафкат Бикчантаев на­значил меня своим дублёром. К слову, он меня ценил и роли всегда давал хорошие. Но только я приготовлюсь выйти на сцену, как он ко мне с просьбой: «Халим, се­годня гости из Москвы приехали. Давай уж я сыграю…» «Конечно, – говорю, – играйте». На следующий вечер снова подходит: «У меня родители в зале, давай выйду я». И так раз за разом. Просто Рафкат абый был хорошим актёром и сам очень любил играть.
В 1967 году он ставил спектакль «Если улыбнётся счастье». Ну, думаю, если режиссёр Бикчантаев, значит, роль у меня есть. Смотрю, нет моей фамилии в спи­ске! Но чувство такое, что ещё будет у нас разговор. И правда, через пару дней подходит с предложением – другой актёр отказался по своим причинам. Сезон планируют открывать этой постановкой. Понятно, что Рифкат абый сам будет играть. Но и я прихожу каждый день – всё‑таки дублер. И тут, на моё счастье, его приглашают в Ленинград на съемки фильма «Мо­абитская тетрадь»! Он уезжает, а я на сцене каждый день – ох и хорошо! Но вот Бикчантаев вернулся, посмотрел на меня. Видимо, остался доволен. Как его очередь играть, подзывает: «Что-то сегодня настроения нет. Давай уж ты». А я и рад! Через три месяца он ушёл в передвижной театр, и роль Гайфи полностью перешла ко мне. Долго я её играл – 400 раз.
ЖЕНСКАЯ ДОЛЯ
«Халим абый, хорошо, что вы мужчиной родились. А то с такой внешностью вас замуж никто не взял бы», – шутили молодые артисты после моего дебюта в роли… госпожи Пернель. А дело было так. Приехал к нам режиссёр из Франции ставить спектакль «Тартюф». Увидел меня в одной из наших постановок и говорит: «Мне нужно с этим артистом поговорить». Пришёл я к нему, а он: «Как дела, как дом…». В общем, дежурные вопросы. Я – воробей стреляный, спрашиваю прямо: «Что вы мне сказать хотите?» «Я, – говорит, – хочу предложить вам роль Пернель». «Что?! Женщину, что ли? Мне?» – так меня это удивило. «Вы уж простите, пожалуйста, – говорит он. – Пьесу почитайте, а завтра скажите свой ответ».
По пути мне Искандер Хайруллин попался: «Халим абый, не отказывайтесь. Роль – супер!» Почитал я пьесу и согласился. Смешно мне – дело в том, что на эту роль уже одна наша актриса была назначена. И вот мы сидим нашим коллективом, и она делится этой новостью с нами. И тут я говорю: «Значит, вы первой будете, кто может у меня роль отнять». Она не поняла, а другие смеются: мол, она – и у Залялова?
Мою госпожу Пернель хвалили. Дело в том, что обыч­но, когда мужчины играют женские роли, они начи­нают кривляться. А я – нет! Играл, как видел, только элементы отдельные чуть добавил. Как‑то на поклоне ко мне подошла одна зрительница: «Я вас и так любила, а уж после этой роли ещё сильнее люблю». Приятно было такое слышать.
С РИФМОЙ ПО ЖИЗНИ
Решил я заняться переводом – наш знаменитый драматург Туфан Миннуллин посоветовал. А вдохновил меня на это дело Александр Вампилов. Слог у него хо­роший. Очень талантливым он был – как жаль, что ушёл рано. Начал я с «Провинциальных анекдотов». А потом пошло – «Старший сын», «Прощание в июне»… Ре­жиссёр Марсель Салимжанов узнал об этом, попросил мои переводы ему показать. И вскоре были сыграны на нашей сцене пьесы «История с  метранпажем» и «Двадцать минут с ангелом». А немного погодя вы­шла книга: четыре пьесы Вампилова были напечатаны в моём переводе на татарский язык.
Ещё одна идея возникла: переложить татарские народные сказки на язык поэзии. Попробовал – вроде получилось. Решил показать своё творение нашим талантливым поэтам Зульфату (Дульфату Малико­ву. – Прим. ред.) и Мударрису Аглямову. И вот читаю им, а сам жду разгромной критики. Но вдруг Зульфат говорит Мударрису: «А он молодец! Я бы не осмелился на такое». Тот отвечает: «Сначала в газету, а потом – книгой!» Так и вышли мои «Голый волк», «Медведь и лисица» и другие стихотворные сказки сначала в детском журнале «Сабантуй», а затем и в виде от­дельных изданий.
Не так давно я закончил работу над книгой воспо­минаний. В ней всё: и смех, и слёзы нашей жизни.
Орденом «За заслуги перед Республикой Татарстан» награждаются за выдающиеся заслуги в развитии государственности РТ, обеспечении прав и свобод граждан, развитии экономики, культу­ры, науки, образо­вания, здравоох­ранения, искусства и спорта, а также за проявленные отвагу и мужество при охране обще­ственного порядка. Знак ордена вы­полнен из серебра 925-й пробы.